Габриэль
Шрифт:
– Элиза отказала мне раз и навсегда.
– Плохо дело, – согласился Габриэль, садясь рядом с Ричардом на скамейку.
– Всё потеряно. Я словно висельник, которому уже затянули петлю на шее и выбили опору из-под ног. Ещё мгновение…
– Ничего не слышал глупее.
– Наверно потому, что вы никогда не были в моей ситуации.
– Ты накинулся на девушку, едва её узнав. Она сказала, что не любит тебя, и ты уже всё, готов сдаться? Любовь – это крепость, и если её не удается взять штурмом, надо начинать осаду по всем правилам.
– Она сказала, что её сердце занято.
– Что?! – только этого не хватало сейчас Габриэлю.
– У неё кто-то есть.
– Никогда не думал, что узнаю об этом вот так… Ладно, пошли в дом. Воевать надо на свежую голову. Ты же не собираешься сдаваться?
– Ни за что!
– Вот это уже достойный ответ. Знай, мы с графиней будем рады видеть тебя мужем нашей Элизы, но завоевать её сердце ты должен сам. Такова жизнь. Но ты можешь рассчитывать на нашу поддержку.
– Благодарю вас.
– Женись на ней. Это будет лучшей твоей благодарностью.
Едва дождавшись утра, Элиза помчалась в лес. Джек её уже ждал в условленном месте. Было довольно-таки свежо, и, чтобы согреться, он развёл костёр.
– Что с тобой? – взволнованно спросил он, увидев, что Элиза расстроена.
Как девушка ни старалась скрывать от него свои чувства, Джек всегда сразу же угадывал, что у неё на душе.
– Я хочу стать твоей, прямо здесь и сейчас, – она бросилась к нему в объятия.
– Но…
– Молчи!
Элиза была в лихорадочном состоянии. Её глаза горели огнем, а тело дрожало мелкой дрожью.
– Я хочу, чтобы это был ты! – прошептала она между поцелуями.
Её волнение передалось Джеку. Они начали быстро раздеваться, беспорядочно бросая одежду. Было довольно холодно, но они этого не замечали. Они исступленно ласкали друг друга, словно лесные духи, ожившие на поляне возле костра. Джек расстелил свой походный плащ, а в качестве одеяла положил плед – он всегда их брал с собой в лес в последнее время. Влюблённые расположились возле костра. Элиза была перевозбуждена, и Джеку сначала пришлось её слегка успокоить нежными, медленными ласками. Он поцеловал каждый миллиметр её тела, нашёптывая ласковые слова, и когда она была готова, нежно в неё вошёл.
Элиза тихо вскрикнула. Это заставило Джека остановиться.
– Продолжай, прошу тебя, – прошептала она…
Одевшись, они долго сидели возле костра и молча смотрели в огонь. Элиза не хотела говорить, и Джек это понимал. К тому же им было хорошо вдвоём и без слов, они вместе со всем прочим светом остались в другом мире, который влюблённым не хотелось пускать к себе на поляну.
– Вчера у меня было объяснение в любви, – сказала, наконец, Элиза.
– Поэтому ты сегодня сама не своя?
– Ты не представляешь, как мне всё это надоело!
– А за меня ты бы пошла?
– Не задумываясь.
– Ты даже не знаешь моего полного имени.
– Зато я знаю тебя. Ты не представляешь, как я хочу привести тебя в дом и сказать, что ты – мой жених.
– Боюсь, что это невозможно.
– Почему?
– Твои родители проклянут наш брак, когда узнают, кто я.
– У меня замечательные родители. Уверяю тебя, они всё поймут.
– Даже тайную любовь возле костра?
– Почему ты такой злой?
– Потому что я люблю тебя и не могу любить открыто.
– Давай поженимся, и ты сможешь меня любить всю свою жизнь!
– Послушай, я должен тебе что-то сказать.
– Что-то случилось?
– И да, и нет. Мне надо будет завтра уехать. Я и так слишком долго задержался в ваших краях. Я приезжал, чтобы поквитаться с человеком, убившим моего отца, но обстоятельства изменились. Я больше не хочу этого делать, но скоро он узнает о моём приезде, и тогда мне придётся вступить с ним в смертельную схватку, а я этого больше не хочу. Поэтому я должен уехать. Завтра. По крайней мере, на какое-то время.
– Ты бросаешь меня одну? Сейчас, когда мне нужна твоя помощь? – Элиза готова была расплакаться.
– Поехали со мной! Мы обвенчаемся в первой же церквушке. Обещаю, я буду любить тебя и заботиться, как никто другой. Поехали?
– Нет, я так не могу. Мои родители этого не перенесут. Они итак уже потеряли сына, и теперь потерять меня…
– Но ты же уезжаешь не навсегда! Потом мы им напишем. Если они такие, как ты говоришь, они нас простят.
– Нет, я так не могу. Они не заслужили этого.
– Но это единственный способ спасти нашу любовь.
– Предательство её только убьёт.
– Хорошо. Я вернусь за тобой, как только смогу. Надеюсь, ты меня дождёшься?
– Даже если мне придётся ждать тебя всю жизнь.
– Обещаешь?
– Клянусь! А ты клянешься любить меня?
– До самой смерти.
– Пока смерть не разлучит нас?
– Пока смерть не разлучит нас.
Известие о тайной любви Элизы сильно обеспокоило Габриэля. Он был недоволен тем, что у неё слишком рано появились тайны, которые могли привести к самым неприятным последствиям, особенно после письма Маба. Как Элиза правильно сказала Джеку, Габриэль очень сильно переживал из-за потери сына, и одна только мысль о том, что с дочерью может что-то случиться, была для него невыносима. Элизы не было очень долго, и он не на шутку разволновался. Наконец, она вернулась домой.
– Где ты была? – спросил он.
– Нигде, каталась, – ответила Элиза.
– Тебе не кажется, что ты слишком много времени проводишь в седле?
– Я люблю поразмышлять в одиночестве. К тому же Ланцелот – прекрасный собеседник.
– Думаю, тебе какое-то время лучше побыть дома.
– Хорошо, папа, завтра в последний раз прогуляюсь, и всё.
– Думаю, завтра тебе будет лучше побыть дома.
– Но почему?
– Поверь мне, у меня есть причина просить тебя об этом.
Элиза ничего не ответила. Спорить с отцом было бесполезно, но отказаться от последней встречи с Джеком она не могла.