Гарри Поттер и Орден Феникса (народный перевод)
Шрифт:
— Ва — нет! — воскликнула Гермиона, подпрыгивая. — Хагрид, нет, не буди его, в этом действительно, нет необходимости…
Но Хагрид уже переступил через большой ствол дерева перед ними и переходил к Граупу. Когда он был приблизительно на расстоянии десять футов, он поднял с земли длинную, отломанную ветвь, успокоительно улыбнулся Гарри и Гермионе с высоты своих плеч, затем сильно ткнул Граупа концом ветви в середину спины.
Великан взревел, и этот рев отозвался эхом вокруг тихого Леса; птицы на верхушках деревьев над ними поднялись, щебеча, из своих убежищ и взлетели высоко. Перед Гарри и Гермионой, тем временем, гигантский
— Все в порядке, Граупи? — обратился к нему Хагрид заранее радостным голосом, двигаясь в обратном направлении с длинной ветвью, которую он поднял, готовый ткнуть Граупа снова. — Хорошо поспал, а?
Гарри и Гермиона отступили, насколько они могли, храня при этом великана в пределах видимости. Грауп становился на колени между двумя деревьями, которые он еще не выкорчевал. Они посмотрели в его страшно огромное лицо, которое напомнило серую полную луну, плавающую в мраке опушки. Оно было таким, как если бы его детали были высечены на большом каменном шаре. Нос был короткий и бесформенный, рот — кривой и полный деформированных желтых зубов размером с половину кирпича каждый; глаза, маленькие по великанским стандартам, были грязного зеленовато-коричневого цвета и сейчас были полуслипшиеся ото сна. Грауп поднял грязные суставы пальцев, каждый такой же большой как крикетный шар, к глазам, энергично протер их, потом, без предупреждения, оттолкнулся и встал на ноги с удивительной скоростью и проворством.
— О Боже! — услышал Гарри около себя испуганный визг Гермионы.
Деревья, к которым были прикреплены другие концы веревок, обвязанных вокруг запястий и лодыжек Граупа, скрипели зловеще. Он был, по словам Хагрида, по крайней мере шестнадцать футов в высоту. Пристально глядя вокруг мутным взглядом, Грауп протянул руку размером с пляжный зонтик, схватил птичье гнездо с верхних ветвей высокой сосны и перевернул его вверх дном с ревом очевидного разочарования, что в нем не было птицы; яйца, как гранаты, упали на землю, и Хагрид воздел руки над головой, чтобы защитить себя.
— Так или иначе, Граупи, — закричал Хагрид, глядя с опаской, не будут ли падать еще яйца, — я привел друзей, чтобы познакомить с тобой. Помнишь, я сказал тебе, что я мог бы? Помнишь, когда я сказал, что, возможно, а должен буду уехать в небольшую поездку и оставлю их заботится о тебе немного? Помнишь это, Граупи?
Но Грауп просто издал еще один низкий рев; было трудно сказать, слушал ли он Хагрида или даже сознавал ли он, что звуки Хагрида составляли речь. Он теперь схватил вершину сосны и потянул ее к себе, очевидно просто для удовольствия, наблюдая, как далеко она отскочит назад, когда он ее отпустит.
— Теперь, Граупи, не делай этого! — кричал Хагрид. — Вот, оказывается, как ты выдернул все остальные…
И достаточно ясно Гарри мог видеть землю вокруг корней дерева, начинающих ломаться.
— Я нашел для тебя компанию! — кричал Хагрид. — Компанию, понимаешь! Взгляни вниз, ты, большой клоун, я привел тебе друзей!
— О, Хагрид, не надо, — простонала Гермиона, но Хагрид уже подняла ветвь снова и уколол колено Граупа.
Великан отпустил верхушку дерева, которое тревожно качалось, осыпая Хагрида дождем сосновых игл, и посмотрел вниз.
— Это, — сказал Хагрид, спеша туда, где стояли Гарри
Великан только что осознал, что там были Гарри и Гермиона. Они наблюдали, с большим трепетом, как он опустил огромный валун своей головы, чтобы поглядеть на них мутным взглядом.
— А это — Гермиона, видишь? Ее… — Хагрид колебался. Повернувшись к Гермионе, он спросил, — Ты не возражаешь, если он будет называть тебя Герми, Гермиона? Просто это имя трудное для него, он его не запомнит.
— Нет, нисколько, — пискнула Гермиона.
— Это Герми, Грауп! Она собирается приходить к тебе! Разве не здорово? А? Два друга для тебя… ГРАУПИ, НЕТ!
Рука Граупа вылетела из ниоткуда прямо перед Гермионой; Гарри схватил Гермиону и потащил назад за дерево, так, чтобы кулак Граупа наткнулся на ствол, но закрылся, ухватив только воздух.
— ПЛОХОЙ МАЛЬЧИК, ГРАУПИ! — услышали они вопли Хагрида, в то время как.
Гермиона цеплялась за Гарри позади дерева, шатаясь и хныча.
— ОЧЕНЬ ПЛОХОЙ МАЛЬЧИК! ВЫПУСТИ — АЙ!
Гарри высунул голову из-за ствола и увидел Хагрида, лежащего на спине, зажимая рукой нос. Грауп, очевидно теряя интерес, выпрямился и снова занялся оттягиванием сосны, наблюдая, насколько она оттянется.
— Хорошо, — невнятно произнес Хагрид, вставая и одной рукой зажимая свой кровоточащий нос, а другой хватая арбалет, — хорошо… ты… ты познакомился с ним… теперь он узнает тебя, когда ты вернешься. Да… хорошо…
Он посмотрел на Граупа, который теперь оттягивал сосну с выражением отрешенного удовольствия на его камнеподобном лице; корни скрипели, когда он отрывал их от земли.
— Ну, я думаю, достаточно на первый раз, — сказал Хагрид. — Мы будем… ээ… теперь приходить сюда, не так ли?
Гарри и Гермиона кивнули. Хагрид снова надел на себя арбалет и, все еще зажимая нос, двинулся обратно в чащу.
Некоторое время никто не произносил ни слова, даже тогда, когда они услышали отдаленное крушение, означавшее, что Грауп наконец выдернул сосну. Лицо Гермионы было бледно и неподвижно. Гарри же не мог сосредоточиться на какой-то отдельной мысли. Что же, спрашивается, может случиться, когда кто-нибудь выяснит, что Хагрид скрывает Граупа в Запретном Лесу? И он пообещал, что он, Рон и Гермиона полностью продолжат бессмысленные попытки Хагрида воспитать великана. Как мог Хагрид, даже с его огромной способностью заблуждаться, думая, что зубастые монстры всего лишь мило безопасны, вбить себе в голову, что Грауп будет когда-либо способен общаться с людьми?
— Держите это, — скомандовал Хагрид резко, как раз когда Гарри и Гермиона с трудом пробирались через толстые заросли гречи позади него. Он вытащил стрелу из колчана на плече и вставил ее в арбалет. Гарри и Гермиона подняли свои палочки; теперь, когда они прекратили идти, они также услышали движение рядом.
— О, blimey — сказал Хагрид спокойно.
— Я думал, что мы сказали тебе, Хагрид, — произнес глубокий мужской голос, — что ты больше не желателен здесь?
Голое туловище человека, казалось, в течение момента плыло к ним через пеструю зеленую полутьму; потом они увидели, что его талия гладко соединяется с каштановым телом лошади. У этого кентавра было гордое, высоко-скуластое лицо и длинные черные волосы. Как и Хагрид, он был вооружен; за его плечами были колчан полный стрел и длинный лук.