Герцогиня с Османского берега
Шрифт:
– Ваше Величество, я умолять вас, скажите мне, что я должна сделать, чтобы уехать из Англия?
Анна встала и зашагала по комнате. Она бесцельно бродила кругами, изредка кидая взгляд на Нигяр. Та опустила глаза и смиренно ждала ответа.
– Я бы что-нибудь придумала, чтобы помочь тебе вернуться. – внезапно прервала образовавшуюся тишину королева. – Но, к сожалению, я не знаю причины, которая вынудила тебя бежать из Стамбула.
– Миледи, я… - попыталась было выкрутиться османка.
– Нигяр, скажи мне правду. – потребовала Болейн. – Пусть самую горькую и неприятную, но правду. Не бойся, жить мне осталось недолго и твою тайну я унесу с собой в могилу. Дамы, - обратилась она к служанкам, - оставьте нас одних.
Приказ был немедленно исполнен. Анна уселась в кресло у камина и предложила Нигяр сесть рядом с ней. Той пришлось подчиниться.
– Итак, - заговорила королева, - расскажи мне, что же всё-таки привело тебя в Англию?
– Ваше Величество, я не знать, как сказать.
– Говори, как есть, ничего не скрывая. У тебя есть последняя возможность получить от меня хоть какую-то помощь, поэтому если что-то утаишь, то только пострадаешь из-за этого.
Скрепя сердце, Нигяр пришлось выложить королеве всю историю своих злоключений. Она подробно рассказала ей о том, как она стала гаремной калфой, как познакомилась с Хюррем Султан, как влюбилась в Ибрагима Пашу, и к чему это привело. Анна слушала её исповедь, и лицо опальной королевы несколько раз менялось в выражении тех либо иных эмоций. Пару раз ей приходилось вытирать наворачивающиеся на глазах слёзы. Ей было искренне жаль собеседницу, но с другой стороны её душу, без того жаждавшую успокоения, теперь терзали сомнения.
– … Хюррем Султан прислать человека, который остановить казнь и выкрасть меня. Она дать мне немного вещи и рекомендация и заставить уехать из Стамбул. Поэтому я здесь. – этими словами окончила свою повесть Нигяр.
– Ну почему, почему ты молчала обо всём этом раньше? – с укором спросила у неё Анна. – Ты была замужем за автором «Хиттаба», а я об этом не знала!
– А вы читать «Хиттаб»? – удивилась Нигяр.
– Да. Это у вас на грамотную и начитанную женщину смотрят сверху вниз. Как, впрочем, и везде, так что в каком-то смысле я понимаю Роксолану. – Анна перевела дыхание.
– Когда у меня была реальная возможность что-либо сделать для тебя, ты не желала рассказать мне правду. А чем я могу помочь тебе сейчас, сидя в тюрьме и ожидая смерти?
– Простите, госпожа, - пролепетала Нигяр со слезами в голосе, - я не хотеть забивать ваша голова глупости. У вас и без меня было так много проблем.
– Глупостями забита твоя голова. Если я не бросила тебя тогда в лесу, то и не бросила бы, когда ты прислуживала мне. – королева выдохнула и откинулась на спинку кресла. – Христианство ты так и не приняла, да?
Османка всего лишь покачала головой в знак согласия. Тема принятия ею другой веры была затронута в сопроводительном письме, которое дала ей в дорогу Роксолана. Однако Нигяр никак не могла решиться на такой шаг. И как бы это помогло ей узнать всю правду о дочери? Анна Болейн как будто прочла её последнюю мысль.
– Ты сама веришь в то, что родила мёртвого ребёнка?
– Я не знать. – тихо ответила Нигяр. – Быть может, так и случиться. Но Хатидже Султан сказать мне, что мои мучения прекратиться, когда она получить моральное удовлетворение.
– А тебе не приходило в голову, что если бы Хатидже Султан действительно хотела избавиться от этого ребёнка, она бы задавила бы его ещё в твоём чреве, не дожидаясь родов?
На это калфа не знала, что ответить. Но во всяком случае слова королевы заставили её задуматься.
– Предположим, тебе удалось бежать со двора и пробраться на корабль, идущий до Стамбула. – резко сменила тему Анна. – Как бы ты проникла в Топкапы? Что б для этого предприняла?
– Переодеться в торговка и придти в гарем. – сказала османка первое, что пришло в голову.
– Как примитивно. – Болейн даже фыркнула. – Да небось сестрица султана давным – давно узнала, что ты жива и теперь ждёт твоего возвращения именно таким способом!
– Я не знать другой путь.
– Можно, конечно, остаться при дворе, пресмыкаться перед Сеймур и её братьями, затем соблазнить короля и сделать так, чтобы он развёлся со своим ненаглядным крысёнком, заточил её в монастырь, а женился в четвёртый раз, причём не на ком-нибудь, а на тебе. – язвила королева. – Затем подстрекнуть его на войну с Османской Империей, для пущего шума захватить пару – тройку провинций, а качестве единственного условия мира выставить требование о выдаче английской королеве её бастарда от связи с великим визирем, или предъявлении останков. Да и то, такой план сработает лишь в случае, если тебя сразу, после моей казни не отправят на костёр!
Нигяр была готова расплакаться прямо перед госпожой. По сути, Анна Болейн была права – османке стоило быть с ней более откровенной тогда, когда королева была в силах что-то предпринять. Теперь же, когда её единственной покровительнице осталось жить меньше суток, калфе оставалось лишь уповать на милость первых людей королевства, которой, естественно, быть не могло. Слишком поздно она обратилась за помощью. Нигяр почувствовала, как к горлу подкатывает комок.
– Где же ты прячешься сейчас, когда всё, что было создано и принято мной, исключая малышку Елизавету, повсеместно уничтожается? – без доли сарказма спросила Болейн.
– Герцог Норфолк поселить меня в свой дом. – ответила османка.
– Вот как? – эта информация заинтересовала осуждённую королеву. – С чего бы герцогу Норфолку была нужна такая, как ты? Тем более иноверка?
– Его Светлость хотеть сделать меня его любовница, а теперь он требовать, чтобы я выйти за него замуж.
Сказанное Нигяр повергло королеву в настоящий шок. Она подскочила с кресла и стала метаться по комнате, словно львица по клетке. Женщина поочерёдно хваталась то за сердце, то за голову. Османка наблюдала за поведением госпожи и невольно готовила себя к тому, что сейчас ей придётся выслушать очередную порцию упрёков. Она старалась сохранить невозмутимое выражение лица, но её щеки пылали от стыда. В какой-то момент бывшая калфа подумала, что не должна была выдавать королеве такие подробности.
– Ваше Величество, простите меня за это. Я не буду соглашаться. – произнесла она с виноватым видом.
– О чём ты говоришь? – произнесла Болейн так, словно османка сообщила ей, что казнь отменяется. – Да ты должна хвататься за такую удачу обеими руками!
– Я не понимать…
– Брак с моим дядей – залог твоего выживания в Англии. – продолжила королева. – Ты ведь знаешь, что Его Светлость всегда сумеет остаться у власти, что бы ни случилось! Так приспособляться, как он, не умеет, пожалуй, никто на свете. Да и король, если ты заметила, не может жить без совета своих верных пресмыкающихся министров. Герцог Норфолк – один из них. Почему бы ему не подтолкнуть короля к дипломатическому сближению с Османской Империей?