Глаза Сатаны

Волошин Константин

– Сеньора, мы много думали и решили начать почти немедленно.

– У вас для этого было довольно много времени. Три недели – это боль­шой срок. Я не спрашиваю подробности. Это ваши заботы. Но вот с деньгами я вам могу помочь. Не очень много, но сотню дам. Рискую, ведь эти деньги я копила для Эсмеральды.

– Не скрою, сеньора, это нам сильно поможет. Ведь надо будет подкупить кого-то, просто многое купить для обеспечения дела. Так что, сеньора, боль­шое спасибо за столь своевременное предложение.

– Вам ещё многое

необходимо обдумать, юноши, – загадочно проговорила сеньора. – Хватит ли у вас мудрости, смекалки и решимости?

– Сеньора, вы, уверен, уже догадались, что наше недалёкое прошлое достато­чно тёмное, не так ли? – Хуан хитро усмехнулся, пытливо заглядывая её в глаза

– А ты не лишён хитрости, Хуан! Это мне нравится. Может сыграть хорошо! Но я уже говорила, что не интересуюсь вашим, как ты изволил выразиться, тём­ным прошлым. Оно меня вполне устраивает. Главное, что вам можно доверять.

– Сеньора, вы не могли бы мне сказать, приехал ли к дону Рожерио его сын?

– Пока, как мне известно, ничего такого не слышно. Мы бы первыми узнали об этом. Порт-то рядом. Судно его ещё не пришло. Это как-то может ослож­нить вал план?

– Может быть, сеньора. Лучше, чтобы он приехал попозже. Спокойнее как-то.

– Должна заметить, юноша, что ваши действия в отношении семейства Рожерио не должны быть слишком мягкими, – Корнелия уставилась в глаза Хуану в ожидании реакции.

– Об этом можете не беспокоиться, донья Корнелия. – И я и Ариас горим же­ланием показать этим спесивцам, что такое рабство в полном его значении и красоте. Особенно сеньорите.

– Относительно самого Рожерио можно и поосторожнее. Он уже не так молод. Его может не хватить на всё... – Она опять таинственно замолчала, давая по­нять юноше, что он обязан всё понимать с полуслова.

Донья Корнелия почему-то скрупулёзно проверила успехи Хуана в грамоте. Хвалить не стала, заметила однако:

– Не ленись, мальчик! Учись, добивайся. В этом мире надо брать всё, что предлагается. Иначе можно остаться с пустым карманом. Вот, Хуан, сто золо­тых песо. Это всё, что я сумела накопить для Эсмеральды. Постарайся исполь­зовать их с пользой. И не только для меня... – И опять Хуан удивился любви старухи недоговаривать.

Ариас к этому времени подружился с мулатом, скрывающимся от хозяина. Он назвался Алесио. Это был молодой парень лет двадцать пять, с большими глазами навы­кат, смотрящими алчно, нагло и в то же время боязливо. Он был худ, жилист, с короткими кучерявыми волосами, мало похожими на волосы белого че­ловека. И полные негритянские губы его вызывали неприязнь.

– Я хочу, чтобы ведьма взглянула на этого бродягу, – сказал Ариас Хуану, когда тот познакомил того с новым приятелем.

– Зачем это тебе понадобилось? – удивился Хуан.

– Скользкий он тип, Хуан. Хочу узнать, можно ли ему доверять? Или лучше не привлекать его к нашему опасному делу.

– Гм! Хорошая мысль. Я поговорю

с сеньорой. Где вы можете быть перед вечером, чтобы она могла его увидеть, не привлекая внимания?

Донья Корнелия пошли погулять к указанному месту с внучкой. У церкви, где сидели Ариас с Алесио, бабка остановилась, потом подошла к молодым людям.

– Чего хочет сеньора? – спросил Алесио, приподнимаясь со ступеней.

– Хотела спросить тебя, юноша, завтра после заката будет открыта церковь?

– Этого я не знаю, сеньора, – ответил Алесио, удивившись такому вопросу.

– Спасибо, юноша! – И она пристально поглядела в большие глаза мулата.

– Идите, сеньора! Не мешайте нам! – Алесио явно был смущён старухой.

Эсмеральда вертелась рядом, никак не понимая, почему ей не разрешили показать своё знакомство с Ариасом.

– Что вы можете сказать об этом мулате, сеньора? – тут же спросил Хуан, вернувшуюся с прогулки старуху.

– Ариас скорей всего прав, Хуан, – ответила старуха, толкнув внучку к выходу во двор. – Он не внушает мне доверия, но использовать его на первых по­рах можно.

– Тем более, что людей у нас пока нет. Действовать же одним очень опасно.

– Ничего важного ему не доверяйте. И держите его под наблюдением. – До­нья Корнелия внимательно смотрела на Хуана, тому стало не по себе от тако­го пристального взгляда.

– Нам необходимо вернуться в усадьбу дона Рожерио, сеньора. Нужно подго­товить людей. Времени потребуется с месяц. Тайну лучше сохранять, так ведь?

– Всё так, Хуан. Однако ты не должен показывать, что можешь прочитать то, что попадёт тебе в руки. Пусть думают, что ты безграмотный дурень. Но ты с завтрашнего утра покажешь мне, как ты умеешь писать. В этом я вижу большое преимущество.

Юноша вздохнул, показывая, что такая работа ему очень не по душе.

Старуха улыбнулась, несколько снисходительно, немного пренебрежительно, а Хуан не замечал ничего, продолжая раздумывать над задачами, поставленными жизнью и сеньорой.

Он ловил себя на том, что слишком часто мыслями возвращается к сеньори­те Габриэле. Разобраться в своих чувствах он не мог. Знал только, что эта девица многое для него значит. Но как, каким образом, зачем и что за этим кроется? Тут была полная темнота. Он и ненавидел её, и стремился к ней, со злостью сознавая, что плод не для него.

Временами он жгуче ощущал физическое желание обладать ею, потом злость брала верх, и он опять погружался в неопределённость и растерянность. Меч­тал о времени, когда она окажется в его руках, представлял, как она будет му­читься, страдать и физически, и душевно, искать пути освобождения, ненавидя и мечтая о мести.

И что это происходит с ним, Хуан никак не мог понять. Торопливость ино­гда удивляла самого, а Ариас просто диву давался, слыша неоправданные пред­ложения побыстрее приступить к выполнению их плана.