Глаза Сатаны

Волошин Константин

– Хуан, я ещё нашёл одного негра, – заявил Ариас перед сиестой. – Парень тоже скрывается от хозяина. Пришёл сюда, как и мы с востока, и готов пойти к нам в услужение, как он говорит.

– Что он из себя представляет? – спросил Хуан поспешно.

– Этот очень простой, бесхитростный. Лет двадцать. Родился здесь и хоро­шо говорит на испанском.

– Ну что ж. С этими силами мы можем приступать к задуман­ному. Ты с ними говорил об этом?

– Только вскользь, Хуан. Им много нет нужды знать, А про старуху они не догадываются. Кстати, нового товарища зовут Пахо. А мне нужно немного денег, чтобы держать их поближе к себе, Хуан.

Юноша отсыпал несколько реалов, заметив при этом:

– Не показывай, что мы имеем деньги, Ар. Пусть думают, что мы только охо­тимся за ними. И не обещай лёгкой жизни.

Юноши попрощались со старухой, Эсмеральдой, пообещав девочке вскоре вер­нуться. Он подарил ей недорогое колечко с тусклым рубинчиком в четверть кара­та. Девчонка была в восторге и прыгала около стремени Хуанова мула, прово­жая его до перекрёстка.

– Хуан, можешь рассчитывать на выгодный брак, – усмехнулся Ариас, кивнув назад, где стояла девочка и махала смуглой ручонкой.

– О чём ты болтаешь! Глупости! Ей всего десять лет, а мне уже два деся­тка! Соображаешь?

– Однако она откровенно показывает, что любит тебя, Хуанито, ха-ха!

– Брось дурить, Ар! Это детские забава! У кого их не было? – Хуан вспо­мнил, как сам бросился очертя голову ради любви, и что из этого вышло. Он вздохнул, а мулат понял, что друг погрузился в воспоминания и мешать ему в этом не стоит.

Глава 18

Кружным путём, выбирая заброшенные тропы, четыре всадника выбрались к задам асиенды дона Рожерио.

– До асиенды две с лишним мили, – молвил Хуан. – Остановимся в этом ов­раге, осмотримся до утра. Место слишком близкое и долго здесь оставаться мы не можем.

– С чего мы начнём, Хуан? – спросил Ариас. Он не хотел брать инициативу в свои руки, понимая, что это больше дело Хуана.

– Несколько дней последим вокруг. Лишь бы не попасться кому на глаза.

– Трудное занятие, сеньор, – заметил Алесио. – Здесь легко встретить че­ловека из усадьбы.

– Для того и предупреждаю, что нужно быть очень осторожными. Завтра оп­ределим, куда перейти для наблюдения.

День заговорщики провели в томительных наблюдениях, схоронившись побли­зости от полей, где работали невольники. Вечером, глубоко на дне оврага при слабом свете костерка, Хуан подвёл итог первого дня:

– Мы определили границы каждого надсмотрщика. Завтра мы попытаемся по­искать нужных нам рабов. Пахо, ты пойдёшь искать Бванду. Он должен рабо­тать у Ромуло. Ты уже знаешь где это. Алесио и Ариас должны будут опреде­лить место старосты Чичино. Вечером встретимся здесь. Я буду обследовать места, где появляется сеньорита. Кстати, Ариас, не пропусти моих двух прияте­лей Сибилио и Белисарио. Они нам могут сильно пригодиться.

Хуан окольными тропами выехал на разведку. За час до полудня неожидан­но услышал смех девушки. Это была сеньорита. В груди юноши что-то всколы­хнулось. Он пригнулся к шее мула, прислушался.

Девушка была явно не одна. А с провожатым негром она не вела бы столь весёлый разговор, не смеялась бы так счастливо. Хуан слез с седла, накинул повод на сук. Не очень прячась, поспешил к тропе, по которой неторопливо вышагивали отличные кони.

Сквозь ветви Хуан увидел двух всадников, едущих рядом. Тропа здесь поз­воляла это, и молодые люди постоянно касались коленями друг друга. Габриэ­ла сидела по-дамски, лицом к спутнику, и лица её юноша не видел. Зато отли­чно рассмотрел молодого кабальеро.

Волна жгучей ревности бросилась в лицо парня. Его соперник оказался не только молод, но красив, статен, высок, если можно было судить по всадни­ку. Выхоленное лицо с усиками и крохотной бородкой было бледным, широкие поля шляпы со страусовым пером стоимостью в полугодовой заработок просто­го работника, закрывали лицо от солнца. Вьющиеся длинные волосы блестели эффектными локонами. И одет он был так, что у Хуана засосало в животе.

И сеньорита Габриэла казалась восхитительной бабочкой в светло-фиоле­товом платье для верховой езды, слегка развевающемся на лёгком ветерке. И шляпа с атласными лентами так гармонировала со всем нарядом!

Пара всадников медленно проехала мимо засевшего в кустах Хуана. Он ос­торожно крался за ними, прислушиваясь к их болтовне, не вникая в суть. Про­сто слушал голоса, пока не услышал вопрос кавалера:

– Габриэла, я могу рассчитывать на такую же прогулку завтра?

– Понравилась? – Габриэла засмеялась, не скрывая удовольствия. – Почему же нет, милый Атилио' Лишь бы папа не вздумал лишать нас нашего общения. Но это легко преодолеть, мой Атилио! Я обещаю.

– Значит, в это же время, моя любимая? – И молодой кабальеро взял руку де­вушки в свою, белую, не знающую никакой работы, разве что рукоять шпаги.

Хуан остановился, как вкопанный, услышав столь желанные слова. Его серд­це готово было выпрыгнуть из груди, к горлу подступил комок, пульсирующий, не позволяющий дышать нормально.

Он не стал больше продираться за всадниками. Слышать любовный бред бы­ло нестерпимо. А в голове мелькнула молнией мысли, что как бы было отлич­но прервать эту идиллию в самый её разгар, обрушить на этих счастливых без­заботных юных людей лавину несчастий, позора и рабства.

Хуан вспомнил, как сеньорита не соглашалась с тем, что каждый человек в любой день может оказаться на положении негра-раба. И теперь Хуан был бли­зок к тому, чтобы показать этой несносной гордячке, что такое судьба и раб­ство, которое давало ей всё необходимое для счастья.

Юноша медленно нашёл мула, так же медленно поехал назад. Ломал голову над вопросом, что делать с кабальеро? Брать ли и его в заложники, или оставить на свободе? Не ограничиться ли одной сеньо­ритой и неграми с надсмотрщиками? Не вызовет ли похищение кабальеро слиш­ком большой шум, что может сильно повредить делу?

Они все длительно обсуждали вечером на дне оврага. Алесио стоял за похищение двух молодых людей, Ариас склонялся к одной Габриэле.

– Тогда и этот гранд ополчится на нас в поисках своей невесты, – Алесио был резок в суждениях, хотя и понимал, что его слово мало что зна­чит.