Глобальные перспективы высшего образования
Шрифт:
Попытки сделать высшее образование доступным для всего населения страны неизбежно сталкиваются с проявлением социального неравенства. Его корни уходят глубоко в историю, культуру и экономическую структуру, и оно оказывает заметное влияние на способность отдельных людей к конкуренции. Географические условия, диспропорции в распределении богатства и ресурсов – все это влечет невыгодные последствия для определенных групп населения. Поэтому для людей, проживающих в отдаленных или сельских районах, представителей расовых и этнических меньшинств, а также для коренного населения высшее образование доступно в меньшей степени, чем для населения в целом.
Ряд государств принимают меры, направленные на расширение доступа к высшему образованию представителей названных выше групп. Министерство образования Мексики, к примеру, добилось некоторого успеха в предоставлении дополнительных услуг для жителей областей с невыгодным географическим расположением: 90 % студентов, зачисленных в вузы страны, являются первыми членами
Неравенство сохраняется даже в странах с высокими показателями доли студентов в соответствующей возрастной когорте. Например, в США остаются низкими показатели участия в высшем образовании представителей расовых и этнических меньшинств. Местные общественные колледжи расширили доступ к третичному образованию, но данные исследований свидетельствуют о том, что вероятность продолжения студентами учебы для получения диплома, требующего четырехгодичного обучения, не зависит от расовой или этнической принадлежности и в значительной степени определяется социально-экономическим статусом семей. В Великобритании сохраняется озабоченность общественности расширением доступа в вузы, особенно в лучшие университеты страны.
Огромным барьером на пути к получению высшего образования остаются денежные затраты. Даже если обучение бесплатное, студентам приходится нести такие косвенные издержки, как расходы на жизнь и зачастую снижение доходов. Различные стипендии, гранты и программы образовательных займов облегчают положение части студентов, но сами по себе эти меры не способны устранить экономические барьеры. В большинстве случаев боязнь долгов является более сильным сдерживающим фактором для студентов из бедных семей. В Австралии, Новой Зеландии и Южной Африке весьма популярны схемы предоставления займов, выплаты по которым пропорциональны доходу (график платежей по кредиту зависит от заработков выпускников вузов), однако они по-прежнему привлекательны в основном для студентов из среднего класса и нижней части среднего слоя. В Мексике осуществляются программы предоставления образовательных кредитов, позволяющие облегчить доступ частного сектора к университетам более широкому спектру семей, а в Чили – ориентированные на студентов из семей с низкими доходами.
Доступ к высшему образованию предполагает нечто большее, чем просто «открытые двери». Действительный прогресс зависит от уровней, на которых завершается процесс обучения разных групп населения. К сожалению, мы не имеем достаточных данных. Однако очевидно, что все более разнообразный корпус студентов создает давление в сторону внедрения новых систем академической поддержки и инновационных подходов в педагогике. Данные одного из исследований показывают, как методы университетского преподавания влияют на вовлеченность студента в процессе аудиторного обучения. Например, в Мексике были созданы новые «межкультурные университеты», где процесс обучения опирается на философию, культуры, языки и историю коренного населения. Разнообразие студентов способствовало росту популярности большого количества профессионально ориентированных программ и вузов в первую очередь в таких областях, как бизнес, а также информационные и коммуникационные технологии. В то же время в большинстве стран лишь отчасти решена задача по освоению многообразных академических программ современным студенчеством и его подготовке (с точки зрения приобретения умений и навыков) к изменяющимся условиям экономики и рынка рабочей силы.
Вопрос об обеспечении качества в высшем образовании становится одним из важнейших пунктов политической повестки во многих странах, а также в международном масштабе. Послешкольное образование призвано помочь выпускникам вузов овладеть новыми навыками и умениями, расширить базовые знания и круг компетенций, чтобы уверенно вступить в более сложный и взаимозависимый мир. В разных странах прикладываются огромные усилия для определения этих целей таким образом, чтобы их можно было понять, измерить и использовать, невзирая на государственные и культурные границы. Глобализация, региональная интеграция и непрерывно возрастающая мобильность студентов и ученых усиливают потребность в создании транспарентных механизмов обеспечения качества, которые могли бы применяться в разных государствах. Взрывной рост традиционных вузов и новых образовательных учреждений (предлагающих, например, программы дистанционного обучения), а также частных колледжей
Качество – это многомерное понятие, но в большинстве стран мира используется одна и та же матрица оценки высшего образования. В отличие от прошлого, эта новая матрица, как правило, опирается на мнение равных, а не на оценки государственных органов. Все чаще результаты деятельности вузов оцениваются в сравнении с их собственными сформулированными миссиями, а не с институциональной моделью, созданной регулятивным агентством. Во многих случаях регулятивная функция государства и полугосударственных агентств изменяется в сторону роли, предусматривающей исключительно признание законности и надежности. Все больший акцент делается на результатах. Те, кто призван давать оценки, находятся в поиске новых данных и показателей, демонстрирующих, что в процессе обучения студенты овладели навыками достижения тех или иных специфических целей. Эти новые инициативы, многие из которых все еще находятся на ранних фазах осуществления, связаны с усиливающимся акцентом на подотчетность. Все это потребует приложения значительных усилий, так как точное определение и измерение образовательного результата представляет собой сложную задачу; к тому же до сих пор отсутствуют методология ее решения и соответствующие метрики.
Высшее образование все чаще рассматривается как важнейшая движущая сила экономического развития. Налоговые поступления государства уже не успевают за быстрорастущими затратами на высшее образование. Увеличение количества студентов – основной вызов, с которым сталкивается система, традиционно предоставляющая бесплатное или в значительной степени субсидируемое третичное образование. С финансовой точки зрения эта модель потеряла устойчивость, что означает необходимость коренной реструктуризации «социального контракта» между системой высшего образования и обществом в целом. Ответственность за оплату обучения и другие расходы во все большей степени перекладывается на родителей и (или) самих студентов. Во многих странах Западной Европы, долгое время остававшейся бастионом бесплатного государственного высшего образования, взимаемая с учащихся плата за обучение превратилась в неотъемлемую часть финансирования послешкольного образования. В то же время в Скандинавских странах и в Германии сохраняется бесплатное государственное высшее образование.
Традиционно послешкольное образование рассматривалось как общественное благо, которое общество получает благодаря образованным гражданам, увеличению человеческого капитала, поощрению гражданской активности и ускорению экономического развития. Однако в последние несколько десятилетий высшее образование все чаще интерпретируется как частное благо, которое в значительной степени достается отдельным людям; отсюда делается вывод, что вузы и их студенты должны оплачивать существенную часть издержек, сопряженных с послешкольным образованием. Необходимость финансирования дефицитов, обусловленных массовизацией и сокращением государственных расходов, означает, что возрастает ответственность систем высшего образования и вузов за генерирование все большей части собственных доходов. И без того бурные дебаты, развернувшиеся вокруг финансовых проблем, связанных с массовизацией, дополнительно обострялись по мере того, как политики все более склонялись к приватизации услуг, которые в прошлом оказывало государство. Акценты на возмещении издержек, более высокой плате за обучение и связях между вузами и промышленностью нередко вступают в противоречие с традиционной социальной ролью высшего образования, его функцией службы обществу. Некоторые университеты обеспечивают финансовую поддержку издательств, журналов, театральных групп, некоммерческих радио- и телевизионных станций и т. д., выступая как ключевые интеллектуальные центры. Исполнение этой роли особенно важно в странах со слабыми социальными и культурными учреждениями и ограниченным кругом институций, инициирующих свободную дискуссию и диалог.
Экономический кризис, массовизация и всеобщее согласие с доводом о частном благе привели к тому, что во всем мире стали прибегать к приватизации высшего образования, ухудшились условия обучения и материальное положение большинства вузов, возникли проблемы с академической профессией. Наиболее пагубные последствия финансовой аскезы наблюдаются в африканских странах к югу от Сахары, но она не могла не затронуть и остальной развивающийся мир, страны, находившиеся в процессе перехода к рынку, а также богатые государства. В ответ на финансовое давление университеты и общенациональные системы сосредоточились на поиске решений путем сокращения издержек и повышения спроса. Увеличение численности студентов и учебной нагрузки преподавателей, замена профессорского-преподавательского состава на полных ставках преподавателями-почасовиками – это труднореализуемые и академически проблематичные меры, которые к тому же подвергаются критике с самых разных сторон. Тем не менее они все чаще применяются в различных странах мира.