Гнёт ее заботы
Шрифт:
Кроуфорд хромая направился к ним.
– Мы с юнгой Вивьеном, - тихо доказывал Шелли, - сами можемуправиться с Дон Жуаном. И мы это сделаем. По складам, словно повторял это уже в тысячный раз, он добавил: - Я просто хочу совершить это путешествие в одиночестве.
– Мне это не нравится, - сказал Трелони.
– Я поплыву за тобой на Боливаре, и ты не сможешь мне помешать. Если вы попадете в беду, я, по крайней мере, смогу выудить вас двоих из воды.
Лицо Шелли на миг оживилось, когда он увидел Кроуфорда.
– А вот и ты, - сказал Шелли, подхватывая железный кейс и направляясь к нему, чтобы пожать его руку.
– Я должен с тобой поговорить. Он отвел Кроуфорда по мощеному плиткой полу в дальний угол. Кроуфорд попытался начать первым, но Шелли его перебил.
– Слушай, - сказал Шелли, пихая железный кейс в руки Кроуфорду, - ты должен отправиться сейчас же. Я хочу отплыть сегодня после полудня, но ты к этому времени должен уже быть в Специи и все приготовить. К тому же погода здорово испортится - я ждал этого - и я не хочу, чтобы тыугодил в неприятности. Его улыбка была одновременно испуганной и горькой.
– Этот шторм уготован лишь мне.
– И юнге Вивьену, по-видимому, тоже, - сердито сказал Кроуфорд, ставя кейс на пол.
– Или он не в счет? Я не позволю тебе…
– Ох, заткнись ради бога, конечно же, он не поедет. Я уже рассчитался с ним и сказал ему уехать из Ливорно. Нет, я отправляюсь один - я и в одиночку смогу управиться с Дон Жуаном, по крайней мере, моих умений достанет, чтобы себя убить - проблема лишь в том, что Трелони тоже об этом знает, и я боюсь, что он постарается мне помешать. К тому же он настаивает на том, чтобы меня сопровождать, так что я спрятал его портовые документы, и ему придется провести эту ночь здесь, нравится это ему или нет.
Затем Шелли полез под куртку и вытащил маленький пузырек с ярко красной кровью.
– Я собрал ее всего лишь час назад, - сказал он, - и добавил немного уксуса; я видел, повара так делают, чтобы она не свертывалась. Она будет моим доверенным представителем. А теперь запомни, кроме того чтобы служить моим представителем, она нужна также, чтобы дать мне знать, когда ты будешь готов - так что помни, не выливай ее всю для приманки.
Подавляя рвотный позыв, Кроуфорд положил пузырек в карман пиджака; почему-то из всего того, что ему предстояло сделать сегодня, употребление крови Шелли страшило его больше всего. Он снова поднял кейс.
– Я привел тебе попутчика, - срывающимся голосом сказал он.
– Человека, который хочет сопровождать тебя в твоем… круизе. Он махнул рукой де Ложу, который стоял возле входной двери и теперь хромающей походкой направился им навстречу, на его древнем лице застыла вызывающая отвращение ухмылка.
Шелли изумленно взглянул на старика, а затем в бешенстве повернулся к Кроуфорду.
– Ты что ничегоне понял? Я не могу брать с собой пассажиров! Что этот отщепенец себе возом…
Кроуфорд перебил его: - Перси Шелли, позволь представить тебе Франсуа Вийона.
Голос Шелли умолк, и несколько секунд Кроуфорд воочию видел, каких усилий ему стоило обдумать услышанное - наконец Шелли улыбнулся, и в его улыбке скользнуло что-то от его былой живости.
– Не может быть? Поэт Вийон, тот самый? И он в нашей семье? И хочет… отправиться… со мной?
Кроуфорд кивнул.
– То самый, - уныло промолвил он, - и да, он хочет.
Де Лож к этому времени дохромал до них, и Шелли с почтением пожал его руку.
– Для меня будет честью, - с расстановкой произнес он на современном французском, - пригласить вас на борт.
Де Лож слегка склонил голову.
– Почту за честь, - тихо сказал он на своем первобытном наречии, - отправиться вместе с Персеем.
Шелли с удивлением присмотрелся к старику, затем взволнованно указал на него.
– Это ведь вы… вы были там в Венеции, верно? Когда мы были там с Байроном в восемнадцатом. Вы еще тогда также назвали меня Персеем.
– Потому что ты прибыл туда, чтобы вести дела с Грайями, - сказал де Лож.
– А сегодня, храня верность данному тебе имени, собираешься сразить Медузу [353] ! Он взглянул в окно на раскаленное небо.
– Похоже, день сегодня вполне подходящий, чтобы два обреченных человека могли немного поплавать.
353
Персей сразил Медузу Горгону, отрубив ее голову. Горгона - в греческой мифологии - любая из трёх крылатых женщин-чудовищ со змеями вместо волос, чей взгляд превращал всё живое в камень. Единственная смертная из них - Медуза Горгона.
Кроуфорд вскинул руку, призывая к молчанию, так как Эдвард Вильямс оставил Трелони и направился к ним.
Вильямс остановился возле Шелли. Ему, очевидно, стоило немалых усилий, находиться здесь на свету, но он ухитрился выдавить вымученную улыбку, пожимая руку Шелли.
– Я - я поплыву с-с тобой, Перси, - заикаясь, произнес он.
– Не пытайся отговорить меня. Она м-мертва, мертва совсем, Аллегра она… и я… думаю я смогу… продержаться… пока не наступит ночь, и не искать другую любовницу. Если я буду все это время думать о Джейн, и наших детях, то думаю я смогу. Его улыбка была отчаянной, но вместе с тем странным образом живой, и на краткий миг он напомнил Кроуфорду Китса, каким он встретил его в 1816-м в Лондоне.
– Эд, - сказал Шелли, - я не могу тебя взять. Отправляйся с Трелони на Боливаре, и…
Вильямс холодно улыбнулся.
– Это ведь… мне не поможет, так ведь?
– тихо сказал он.
– Боливарведь не пойдет ко дну.
Несколько секунд Шелли всматривался в исхудавшее лицо своего друга, затем нежно и грустно улыбнулся в ответ.
– Ну, - сказал он, - еще раз все взвесив, думаю, что лучшего кормчего для этого путешествия мне не найти. Он обернулся к Кроуфорду и протянул руку.
– Ступай, - сказал он.
– Сейчас, пока ты все еще можешь сделать это для нас всех.
Пожимая руку Шелли, Кроуфорд думал о том, как впервые увидел его шесть долгих лет назад лежащим без сознания на улице Женевы. Мысль о всех утратах, которые Шелли пережил с тех пор, о собственных седых волосах, хромоте и шрамах, и потерянном глазе и изувеченной руке Джозефины - обо всех смертях и страданиях - сдавила Кроуфорду горло, так что он никак не мог подобрать подходящих прощальных слов.
– Жаль, - только и сумел сказать он, поднимая железный кейс, - что мы так и не успели узнать друг друга получше.