Гнёт ее заботы
Шрифт:
Трелони отбыл рано утром на следующий день и возвратился ближе к вечеру. Он сказал, что Хант и Байрон, оба были заметно расстроены этой новостью, и Байрон послал вместе с Трелони слугу, чтобы он служил курьером, и настоял на том, чтобы Трелони отплыл на Боливарена поиски Дон Жуана, чтобы окончательно убедиться в гибели Шелли. И на следующий день, когда курьер, взяв быстроходную лодку, направился на север, чтобы доставить краткое неутешительное письмо в Каза Магни, Трелони, Робертс и Кроуфорд медленно поплыли в том же направлении, держась береговой линии и изучая берег в поисках любых признаков корабля Шелли.
Кроуфорд отправился с ними, вместо того чтобы уплыть с курьером, так как даже мысль о том, что придется смотреть в лицо несчастным женщинам, казалась ему невыносимой. За последние два дня его чувство дезориентации только усилилось - оно настолько сбивало его с толку, что он не мог дать быстрый ответ даже на такие безобидные фразы как «Доброе утро», и то, что Джозефина не говорила с ним со дня убийства ламии, пришлось как нельзя кстати.
В тот день они так и не обнаружили никаких следов Дон Жуана.
Вечером, возвратившись в Глобус, они узнали, что Мэри, Клэр и Джейн Вильямс вернулись этим утром вместе со слугой Байрона и отбыли в Пизу, чтобы в ожидании вестей остановиться у Байрона в Палаццо Ланфранки. Джозефина же предпочла остаться в Каза Магни со слугами Шелли. Чему Кроуфорд смутно был рад.
Он, Трелони и Робертс искали еще в течении пяти, прошедших словно в тумане дней, и прекратили поиски, лишь когда их достигло известие, что были обнаружены два тела, одно из которых предположительно принадлежало Эдварду Вильямсу, прибитые к берегу близ устья реки Серкио [359] , в пятнадцати милях к северу от Ливорно.
359
Серкио (итал. Serchio) - река в Италии. Третья по длине река на территории Тосканы. Берет начало на вершине Силлано на высоте свыше 1500 м. Впадает в Лигурийское море.
Санитарные служащие похоронили тела, прежде чем Байрон и Хант успели туда добраться, чтобы их опознать, и выставили Байрону счет за погребение; Трелони показал Кроуфорду этот счет, заметно разозленный расходами на санитарные нужды, которые включали «определенные металлы и овощные луковицы». На что Кроуфорд сказал ему, что, пожалуй, есть более важные вещи, о которых сейчас следует беспокоиться.
На следующий день в пяти милях на север было найдено еще одно тело. Портовые власти почти не сомневались, что оно принадлежало Шелли. Трелони метал гром и молнии, без церемоний напирая на то, что Байрон был английским пэром, и, в конце концов, заставил их отложить погребение до тех пор, пока тело не будет опознано.
В пятницу Боливареще раз отплыл к северу и встал на якорь, когда они увидели на берегу близ Виареджо [360] с полдюжины тосканских солдат машущих им руками. Кроуфорд оперся на ограждение Боливара, вяло размышляя, зачем понадобилось пригнать сюда столько солдат, чтобы охранять одного утопленника.
Робертс спустил лодку и вместе с Кроуфордом и Трелони сквозь невысокие волны прибоя погреб к берегу.
Когда Кроуфорд, шлепая по воде, выбирался через мелководье на берег, он заметил распростертое тело, вокруг которого столпились солдаты. Поблизости на деревянном поддоне лежало несколько полотняных мешков, а рядом вертикально воткнутые в песок, словно лишенные парусов мачты, стояли четыре лопаты. Толпа оборванных зевак, скорее всего рыбаков, наблюдала за всем этим с песчаной возвышенности в сотне ярдов от них. Кроуфорд посмотрел на тело.
360
Viareggio - Виареджо - город на Тосканском побережье Лигурийского моря.
Плоть на лице и руках была обглодана до самых костей, и солдаты заверили прибывших англичан, что это сделали рыбы.
Трелони и Робертс лишь безучастно кивнули, но Кроуфорд снова поднял взгляд на толпу отталкивающих наблюдателей и припомнил того старика, что одеваясь священником, проникал в больницу Гая и воровал кровь известного сорта трупов. Интересно, каким словом обозначали неффовв Италии. Теперь он, пожалуй, знает, зачем здесь столько солдат. Он подумывал направиться вверх, к этим молчаливым фигурам, но боялся, что может окончательно утратить связь с разумным миром, если увидит… скажем, вилку… в руке одного из них.
Он отвернулся и сплюнул на песок, так как вкус крови Шелли, словно невыветриваемый трупный запах, стоял у него во рту.
Он вновь посмотрел на обнажившийся череп Шелли. Несколько светло-желтых волосков все еще цеплялись за него, и он вспомнил, как эти волосы беспорядочно рассыпались вокруг лица, когда Шелли возбужденно запускал в них руки. Кроуфорд попытался вызвать у себя хоть какую-нибудь грусть от того, что созерцает Шелли в столь неприглядном виде, но обнаружил, что не может увидеть в трупе у его ног что-то большее, чем просто труп; он уже сказал прощай этому человеку одиннадцать дней назад, когда выпитая им кровь связала его с Шелли, цепляющимся за ограждение идущей ко дну лодки.
Трелони, напротив, мерил берег большими шагами, с руками, сжатыми в кулаки, изрыгая богохульства и проклятья, чтобы скрыть несомненно охватившее его горе. А Робертс выглядел еще более растерянным, чем обычно.
Несмотря на отсутствующее лицо, тело, несомненно, принадлежало Шелли. На нем все еще были нанковые брюки и его матросская куртка, из кармана которой Трелони мелодраматически извлек принадлежавшую Ли Ханту копию поэмКитса. Кроуфорд заметил, что перегнутая книга открылась на поэме «Ламия».
Отвечающий за солдат чиновник непрерывно зевал и пожимал плечами, словно пытаясь всем своим видом показать, насколько обыденной рутиной было все происходящее, и словно желая еще больше дистанцироваться, он заговорил с ними по-английски.
– Это тело, - сказал он, - надо его хоронить сейчас, как можно сейчас. Позже вам надо его сжигать, и остальные тела также. Такой правила. С этими… средствами… обильно на их телах, прежде, когда они сожженные. Он махнул рукой на матерчатые мешки.
– Санитарные предписания, закона.
– Опять эти их чертовы средства первой необходимости, - раздраженно проворчал Трелони. Как те овощи и металлы, за которые они заставили заплатить Байрона. Он повернулся к Кроуфорду.
– Что, черт возьми, он пытается сказать?
– Я думаю, - сказал Кроуфорд, - он имел в виду, что сейчас мы должны похоронить эти тела, но потом мы должны их откопать и кремировать. А когда мы будем придавать их земле, мы должны вывалить на трупы содержимое этих мешков.
– А чтотам?
– спросил Трелони, при этом его черная борода, казалось, встопорщилась от подозрений.
– В этих мешках?