Гнев Земли
Шрифт:
Пока кладбищенский сторож ожидал смерти Арбуза, внезапно умерла бабка Анна. За пять литров первача, выставленных родственниками бабки, Бесплатников согласился вырыть могилу и сколотить гроб с крестом. Употребив два стакана предоплатной самогонки, Бесплатников вышел на работу.
Оглядел он перед работой свою вотчину. Полгектара поросшей кустарником и сосняком земли на самой окраине деревни, обнесено кладбище покосившимся и полуистлевшим забором, один лишь домик-времянка с торчащей трубой печки-буржуйки был более – менее обжит и ухожен.
Половина
– Ну-с, где же вас уложить, мадам? – вслух спросил Николай Николаевич и огляделся по сторонам.
В это время подул ветер, и с одной из сосен свалилась большая шишка.
– Это знак, - решил могильщик.
Кстати, сам Бесплатников слова этого не выносил, а профессию свою точнее, стиль жизни, именовал длинно и торжественно: «ответственный эксперт по вопросам оказания погребальных услуг населению».
Он подошел к месту падения шишки и обратился к фото на памятнике слева:
– Вы не возражаете, Кирилл Трофимыч? Рядом с вами будет лежать бывшая соседка, у которой вы в детстве воровали яблоки и горох.
Усопший, которого только что обвинили в похищении яблок и гороха, не возражал.
– Вот и отлично, - удовлетворительно заявил Николай Николаевич.
Он подошел к выбранному месту и с размаха вонзил лопату в землю. Точнее он, попытался это сделать, поскольку наточенное новое железо почему-то отскочило от поверхности.
– Не понял, - пьяно пробубнил землекоп, - Наверно, камень.
Однако на влажной почве не было ни единого камушка. Бесплатников, недолго думая, воткнул лопату несколькими сантиметрами правее. Теперь все произошло с точностью наоборот: от небольшого усилия лопата ушла в землю до середины черенка, будто горячий нож в масло вошел, да еще с отвратительным чавкающим звуком.
– Что за хреновина! – отпрянул Бесплатников, но тут же попытался выдернуть лопату назад, однако, ничего не вышло.
Уперевшись двумя руками в черенок, могильщик приложил все свои усилия, но не выиграл и миллиметра.
– Вот б…! – в сердцах воскликнул горе-копатель и отправился в свою времянку.
Приняв еще стаканчик первача, Николай Николаевич отправился на выручку застрявшего шанцевого инструмента с новой лопатой и заступом. Когда он добрался до места, то вновь был вынужден выругаться: злосчастная лопата оказалась в десяти метрах от точки своего недавнего «пленения», словно какая-то неведомая сила вышвырнула ее.
Бесплатников по-прежнему не верил в мистику, он понял одно – нужно просто найти другое место для могилы. Вот у куста дикой вишни и выкопает. Лопата вновь вошла в почву с хлюпаньем и каким-то протяжным
Он недоумённо глянул на острие лопаты, и волосы его зашевелились по всему телу: она была вся в крови. Ему внезапно захотелось пить, потом забилось сердце, секунду спустя возникло непреодолимое желание бежать отсюда без оглядки. Тут он услышал писк и сразу все понял: это были мыши, проклятые серые грызуны! Он разворошил их гнездо!
– Ах вы, серые паразиты, я вас!.. – озверел Бесплатников и бросился на мышей. Он давил их ногами и рубил лопатой, мстя за свой страх, панику, а главное за то, что едва не разлюбил кладбища из-за каких-то полёвок.
Мертвое озеро. 16:07.
День пересек свой экватор, а туман и не думал рассеиваться, густым смогом он так и клубился над водной гладью. Делать было нечего, пришлось Часовскому со своими пробирками и флаконами идти в этот неуютный мрак. Забор воды и почвы из семнадцати мест дело нужное и долгое.
– Пошли, - невесело позвал собаку лаборант и нехотя шагнул навстречу туману.
Верный Цезарь поспешил за ним, настороженно глядя на плотную завесу цвета молока, и недовольно бурча. Часовский вдруг поймал себя на том, что всегда испытывает дискомфорт рядом с подобным туманом, чем ближе к нему находишься, тем больше беспокойство.
Будто не испарения это вовсе, а какое-то живое существо, причем затаившееся и готовое к внезапному прыжку. Как ни хотел Виктор, но ему пришлось-таки войти в плотную пелену. Звуки разом притихли, кожа ощутила повышенную влажность. Он испытал что-то вроде брезгливой тревоги, лишь присутствие у ноги верного пса не позволяло страху глубоко вклиниться в душу.
Часовский вдруг понял причину беспокойствия – за ним явно следили. Это не бред, ни галлюцинации, ни паранойя; шесть лет на зоне, где постоянно наблюдают за тобой в глазок камерной двери, сформировали звериное чутье на подобные вещи. А тут ещё Цезарь утробно зарычал.
– Тихо, - шепотом приказал хозяин.
Да, сомнений быть не могло – это была слежка высшего уровня. Это когда ни звука, ни запаха, ни намека на постороннее присутствие, но каждая клеточка твоего тела ощущает чужака и его невидимый взгляд, не сулящий ничего хорошего. У Виктора возникло желание резко обернуться, но он поборол его, ибо знал, что увидит за спиной лишь туман.
Часовский знал, что в округе, во всяком случае, на ближайшие десять километров никого нет: ни людей, ни зверей, и это обстоятельство ставило его в тупик. Теперь ему захотелось бежать прочь от берега, но вновь пришлось перебороть себя. Он понимал что, если ретируется сейчас, то уже вряд ли заставит себя вернуться.
«Спокойно, только спокойно – это все воспаленное воображение, тут никого нет, надо просто взять воды и земли, а потом уйти. Это работа, а за нее платят сносно и предоставляют жилье», - мысленно повторял себе Виктор.