Golden Age
Шрифт:
– Ты мне очень помог, Фалко, - кивнул Эдмунд, на что последовал радостный ответ:
– Это честь для меня, Ваше Величество! Если Вам понадобятся быстрые крылья и ловкий слуга, а не медлительный советчик, то можете всегда положиться на меня!
Меар раздраженно ухнул, но на большее его не хватило. Он предпочел молчание повторной потере карты. Дерзкий Фалко щелкнул клювом и, надменно покосившись на неторопливого филина, нырнул вниз, в бездонную пропасть. Эдмунд, посмеиваясь, забрал у Меара пергамент, и он тут же принялся ворчать, ругая бурную молодость и пустую голову сапсана, из которой ветер унес последние искры разума. Кажется, жизнь входила в прежнюю колею.
Незаметно подкралась зима. Вот уже первый снег кружится за окном, но отныне подготовка к ней шла заранее. Пресноводные наяды укладывались спать вовремя, чтобы лед, сковывающий реки и озера, укрыл их от морозов, что могли погубить этих нежных созданий. Только духи моря продолжали резвиться в темных волнах, ловя ладонями снежинки и вновь ныряя в соленые глубины. Время окончательно исцелило младшего короля – он больше не видел в зиме угрозы. Призраки прошлого отступили, ибо им был подвержен маленький мальчик, которым Эдмунд больше не являлся. Ведь ему было уже целых двенадцать лет, и два года он правил Нарнией! Достаточный срок, чтобы измениться и избавиться от чувства вины. Но погода больше не располагала к прогулкам, а привычка делать все вовремя оставляла вечера свободными. Даже Питер, вечно занятой, и тот иногда выныривал из своих забот. Братья с сестрой регулярно устраивали посиделки у кого-нибудь в покоях, и к ним нередко присоединялся мистер Тумнус. Фавн сопровождал юную королеву и на занятиях, и на встречах с подданными. В дни, когда они проходили, в Кэр-Паравале было не протолкнуться. Казалось, вся Нарния жаждала увидеть Люси Отважную, и без помощи Тумнуса ее деятельность не была бы столь успешна. Девочка была порывиста, она была человеком действия, а преданный друг вел учет всем просьбам, приучал ее к порядку и обстоятельному подходу к делу, помогал согласовывать траты с казначеем. Разумеется, он был вхож в круг правителей, которые не воспринимали его иначе, чем лучшего товарища. Эдмунд иногда подшучивал над Люси, спрашивая, не думает ли она и замуж за фавна выйти, на что девочка морщила нос и со смехом спрашивала, чью кандидатуру он считает лучше, уж не Рабадаша ли? И тогда приходил черед уже младшему королю морщиться и фыркать. Только Сьюзен недоставало в их уютном семейном кругу, но и она должна была скоро вернуться из Орландии.
Этот вечер ничем не отличался от предыдущих. Закончив с делами, Эдмунд заглянул к Питеру, который, как выяснилось, уже почти освободился. Он настолько стремился поскорее все завершить, что тарелка с пирожными, принесенными для восстановления сил, стояла на столике нетронутой. Младший король уже положил глаз на вкусности, но решил все же проявить благородство и помочь брату, прежде чем начать наслаждаться благами, положенными правителю. Спустя какое-то время, когда с государственными вопросами было покончено, к братьям забежала в гости Люси с мистером Тумнусом. Девочка обняла обоих и, пока те были заняты разговором, взяла одно пирожное, а вторым поделилась с благодарно улыбнувшимся фавном. Ребята в ответ на ее предложение помотали головами, поглощенные беседой. Точнее, говорил в основном Эдмунд, а Питер только краснел и отнекивался. От наблюдательного младшего короля не укрылось, как Верховный смотрит на одну из служанок, юркую девушку с Одиноких островов, и первый все допытывался, чего же государь нашел в загорелой островитянке. Питер открещивался как мог – его знаменитый самоконтроль пасовал на столь личных темах, и щеки покрывались предательским румянцем. Эдмунд же добродушно подкалывал брата, познавшего первую неловкую влюбленность, а Люси, так и не притронувшись к угощению, то звонко смеялась, то тоже смущалась и вставала на сторону Питера. Беззаботная болтовня переключилась на нее: когда Эдмунд решил оставить брата в покое, а тот тихо тому возрадовался, Люси принялась делиться впечатлениями прошедшего дня, не жадничая на жесты и искрящийся фонтан эмоций. Ее экспрессия вызывала улыбки у всех… Кроме мистера Тумнуса, который в этот раз не принимал в разговоре участия.
Первым это заметил Эдмунд. Он нахмурился и обратился к отмалчивающемуся фавну, спрашивая, все ли в порядке. Тот повел ушами и ничего не ответил. Вид у него был какой-то нездоровый. Младшего короля такой ответ не удовлетворил. Веселая атмосфера вмиг куда-то улетучилась, и вслед за братом встревожились и Питер с Люси. Последняя особенно переживала за друга.
– Вы какой-то бледный, - произнесла она обеспокоенно. – Может, лекаря позвать?
– Не нужно, - с заметным усилием ответил Тумнус. Кожа его заметно побледнела, да и сам министр выглядел неважно. То и дело он морщился, будто испытывал неприятные приступы боли. – Я к себе пойду, если позволите.
– Конечно, но лекарь все же не помешает, - твердо произнес Питер и велел воинам у дверей позвать целителей. Эдмунд и Люси тем временем подвели сгибающегося пополам фавна до кровати, но цели достигнуть не успели. Мученически терпевший Тумнус все же не выдержал. Он застонал, и его обильно вырвало прямо на ковер. Младший король пошатнулся, так как на него разом пришелся весь немалый вес министра, но устоял на ногах. Перепуганный Питер кинулся к нему на помощь, а бледная как смерть Люси крикнула страже, чтобы те как можно скорее привели лекарей и принесли ее бальзам из сокровищницы. Не прошло и минуты, как те примчались с другого конца дворца, но как долго они длились! Страдания Тумнуса с каждым мгновением только усугублялись. Бедняга скулил от приступов дикой боли, его несколько раз скручивало так, что начинались судороги, но Питер с трудом, но удерживал его. Эдмунд помогал как мог, но когда Верховный король велел увести из комнаты Люси, чтобы та не смотрела на этот кошмар, сразу отстранился и потянул сестру за собой. Та начала отбиваться, не желая покидать друга, который находился в столь ужасном состоянии, но брат схватил ее за руки и рявкнул:
– Мы будем только мешать целителям, а минута промедления может стоить ему жизни!
– Но… – Люси замерла на месте, не отпуская руки фавна. Эдмунд наклонился к ней и сказал тихо:
– Мы просто подождем в коридоре.
И юная королева повиновалась, позволила увести себя, но только когда в двери вбежали лекари и слуги, сжимающие флакон с соком огнецвета. Когда девочка вышла с братом в коридор, то слезы, которые сдерживались желанием помочь Тумнусу, вырвались наружу, и Люси зарыдала в страхе за лучшего друга. Она вцепилась в одежду Эдмунда, приникла к его груди, и бархатный колет младшего короля скоро промок насквозь, но он не отстранился. Прижимая к себе сестру, он не сводил глаз с дверей, где Питер Великолепный с целителями боролись за жизнь первого министра Нарнии, а также их ближайшего друга и соратника.
Комментарий к Глава 8
С нетерпением жду ваших комментариев, дорогие читатели! :)
========== Глава 9 ==========
Пугают не беды и не горести. Более всего терзает сердце неопределенность. Ожидание окончательного решения судьбы, которого ты так боишься, ибо оно способно разрушить всю твою жизнь… И которого так жаждешь, ибо оно может означать спасение.
Люси была человеком действия. Ей всегда было трудно усидеть на месте – ее влек вперед неизменный оптимизм и энтузиазм, а доброе, полное любви и отваги сердце билось вместе с сердцами всех, кто ее окружал. Во всем юная королева успевала поучаствовать – такой энергией и вездесущностью восхищался Питер. Но теперь… Она была вынуждена сидеть на месте и ждать. Просто ждать.
Силы для рыданий иссякли, а страх, сжавший душу холодной безжалостной рукой, не ушел вместе с ними. Кожу на щеках стянуло от пролитых слез, но Люси того не замечала. Она не сводила глаз с дверей, откуда доносились негромкие голоса, всем своим существом желая оказаться там, внутри, и хоть как-то помочь мистеру Тумнусу, поддержать его… Но нельзя. Она ничем не сумеет облегчить его страдания и только будет мешать работе целителей, которые обладают необходимыми знаниями и умениями для того, чтобы спасти его от неведомой болезни.
Это коротко и емко истолковал ей Эдмунд. Питер даже перед лицом опасности оставался мягок и терпелив, младший же король не подбирал выражений и был довольно резок. Зато эта жесткая правдивость быстро отрезвила Люси, заставила понять, что самое большее, чем она может помочь фавну в данный момент, - это не крутиться у лекарей под ногами. И это бессилие, неспособность что-либо изменить угнетали, убивали. Как так вышло, что без бальзама она не в силах повлиять на ситуацию и кого-то спасти? Столько раз встречалась юная королева с подданными, находя возможность помочь каждому из обратившихся, а в самый ответственный момент она оказалась бессильна и вынуждена полагаться на других. Волшебный сок огнецвета сейчас у целителей, но и их умелые руки играют большую роль. Люси сжала кулачки, которые пока не могли сравниться с ловкими, искусными пальцами лекарей. Пока не могли. Она научится. Она станет той, кто и без магического бальзама сумеет спасти чью-то жизнь, а не сидеть вот так, ожидая приговора судьбы. Она больше не будет беспомощной… Только бы мистер Тумнус остался жив! Только бы с ним было все в порядке! Аслан, пожалуйста!
Эту бессловесную мольбу Эдмунд мог прочитать в глазах младшей сестры, покрасневших от слез, но горящих надеждой и в то же время страхом. Это чувство царило и в его душе, которую медленно, но верно охватывала паника. Подростку хотелось встать и начать метаться по коридору подобно зверю в клетке, ибо желание начать действовать разрывало его на части. Однако это могло еще сильней встревожить Люси, которая только-только смирилась и успокоилась, и потому король продолжал сидеть, сжимая и разжимая кулаки. И так же, как и сестра, не отводить глаз от дверей покоев государя Нарнии.