Golden Age
Шрифт:
По его приказу в его личные покои привели всех, кто работал на кухне: поварят, слуг, поставщиков. Даже Бобриха, и ту выдернули из постели. Подросток чуть дрожал от сдерживаемых эмоций, отчего голос его звучал хрипло. Новость, которая из-за позднего часа не успела распространиться по дворцу, ошеломила всех. Подданные пришли в ужас, зашептались, а сатир-дегустатор затрясся. Он понял, что ему придется туго.
– Как ты посмел пропустить в покои государя отравленную еду?! – обрушился на него Эдмунд. Злость и отчаяние так и выплескивались наружу, несмотря на все усилия сдержать себя. Только по воле случая Питер избежал смерти! Что было бы, кабы в тот вечер не состоялось стихийных посиделок и Верховный король остался один? Тумнуса спасло то, что тревогу подняли сразу и помощь пришла быстро. Неизвестно, удалось бы Питеру послать за подмогой стражу. Он мог бы безмолвно, тихо умирать, не способный вымолвить ни слова… От одной этой мысли у Эдмунда волосы вставали дыбом, а по коже бежал противный холодок. Цепочка мелочей уберегла Нарнию и их семью от ужасной трагедии, и не случись хотя бы одна, горю бы их не было предела. И за то, что врагам была представлен шанс совершить такое злодеяние, младший король обрушил свою злость на всех, кто был к тому причастен. Питер не останавливал его. Он медленно, но верно отходил от шока, с которым подросток свыкся быстрее. Эдмунд совсем недавно вернулся из похода, где нежданные плохие новости – не редкость, где нужно мыслить и действовать быстро. Он еще не влился в мирную жизнь до конца, и времени, чтобы осознать случившееся, ему потребовалось меньше, чем Питеру. Забавное совпадение.
– Ваше Величество, - пролепетал перепуганный дегустатор, покрываясь потом, - уверяю, я проверил все, как полагается. Пища была абсолютно безопасна…
– Откуда мне знать, что ты не врешь?! – прорычал Эдмунд, шагая к нему. Сатир весь сжался, съежился, понимая, что вряд ли сумеет чем-то доказать свою правоту, ибо именно с его стороны был нанесен подлый удар, едва не стоивший первому министру жизни. Питер придержал брата за плечо, удерживая на месте. Он был бледен, но серьезен.
– Я могу подтвердить, - подала голос Бобриха. Взгляды всех присутствующих обратились к ней. Та, взволнованно поглаживая встопорщенную шерсть, добавила: - Я была свидетелем, как дегустатор все попробовал. Из кухни угощение вынесли не отравленным.
Эдмунд оглянулся на Питера, спрашивая, можно ли этому верить. Верховный король, поджав губы, кивнул – в верности Бобрихи у него сомнений не возникало. Младший нахмурился: он и сам не видел в ней врага, и резона лгать у нее не было, однако в Кэр-Паравале все же завелся коварный предатель. Среди нарнийцев был изменник, посмевший покуситься на жизнь своего государя, что не укладывалось в голове, а значит, и кому верить, было неясно. Свои терзания подросток выразил одним взглядом, который Питер прекрасно понял и чуть сжал ладонь у брата на плече, показывая, что не стоит поддаваться панике и выискивать угрозу в самых преданных друзьях. Это бессловесное, понятное лишь двум братьям совещание осталось для окружающих незамеченным. Эдмунд хмуро кивнул, принимая правоту Бобрихи. Питер негромко спросил:
– Но яд каким-то образом все же попал в пищу. Значит, его добавили по пути в комнату.
– Кто нес поднос? – повернулся Эдмунд Справедливый к подданным. Те начали неловко оглядываться друг на друга. Побежали нервные шепотки, которые окончились самым разочаровывающим в сложившейся ситуации образом. Выяснилось, что слуги, который доставлял перекус в покои государя, среди допрашиваемых нет! Его попросту не позвали! Эдмунд взорвался, но его прорвало на миг позже, чем Питер коротко велел немедленно разыскать и привести виновника. Рев младшего короля на счет того, что он всех разгонит к чертям, если те не начнут выполнять свои обязанности как полагается, слышал весь Кэр-Параваль. Неудивительно, что слуги полетели на поиски подобно небесным молниям.
Выплеснув свой гнев, подросток рухнул на стул и зарылся пальцами в волосы. Плечи его слегка подрагивали – от такого напряжения нервы начали сдавать. Но теперь уже Питер пришел в себя и справился со стрессом. Короли, сами того не осознавая, страховали друг друга. Где один был слаб, второй – силен, и так постоянно. Верховный сел рядом, храня молчание и не говоря ни слова, которые были не нужны. Он как никогда был благодарен брату, который вывел его из прострации и, начав действовать сам, дал ему немного времени, чтобы оправиться. И пусть надолго его не хватило – все-таки они были детьми, что есть двенадцать и пятнадцать лет в подобной ситуации, но эта помощь была бесценна, как и поддержка, которую государь находил в своей правой руке. Был в Эдмунде стержень, необычайно стойкий, уже проявляющий себя – в битвах или же подобных испытаниях. Именно благодаря ему младший король, во всем имеющий свое особое мнение и упрямо его отстаивающий, перед лицом опасности не начал спорить, а беспрекословно повиновался, не разводя панику и лишнюю суету.
– Мы слишком расслабились, Пит, - глухо произнес подросток и со вздохом убрал руки с лица. – И вот он, результат.
– Я уверен в том, что еду отравили именно по пути с кухни ко мне. Этот слуга все расскажет, и виновник будет наказан по всей строгости закона, - твердо произнес Питер.
– Да, - тихо ответил младший король. – Он головой за это заплатит.
Время тянулось невообразимо медленно. То, как стучат редкие снежинки по оконному стеклу, звучало в тишине набатом, усиливающимся по мере того, как поднимался ветер. Его негромки й, заунывный вой на улице и грохот морских волн, разбивающихся о прибрежные скалы, идеально отражали состояние, в которое погрузился обычно радостный и не унывающий Кэр-Параваль. Питер набрался терпения. Слугу сейчас разыскивают, и скоро потребуется провести жесткий, бескомпромиссный допрос. То, что произошло, уже не исправить. По воле Аслана Тумнус избежал смерти, и перед Верховным королем стоят две задачи. Первая – покарать преступников, что осмелились угрожать безопасности его родных и его собственной. Вторая – сделать так, чтобы впредь подобных ситуаций не возникало, исключить саму возможность причинить правящей семье вред! Так что государь набрался терпения и сосредоточился, хотя от усталости слипались глаза. Дворец, прежде мирно спящий в столь поздний час, гудел, как разбуженный улей.
Эдмунд же долго не выдержал. С шипением он вскочил на ноги и вылетел наружу, не желая более торчать на одном месте. Питер не успел его остановить и оттого последовал следом, чтобы брат не натворил бед в столь взвинченном состоянии. Однако не сделали они и пары шагов, как издалека раздались крики, заглушаемые шумом моря. По коридору пронесся холодный, леденящий душу порыв ветра, хотя то был всего лишь сквозняк, обычный в столь большом дворце. Не сговариваясь, короли кинулись туда, откуда доносились странные звуки. Сердце Питера застучало в предчувствии беды, и он мчался со всех ног, жалея, что не захватил верного меча. Эдмунд словно услышал его мысли и резко дернул рукой. Из рукава выскользнул серебряной змеей короткий нож, ладно легший в ладонь. Теперь, когда в еде нашелся яд, в родном Кэр-Паравале за углом мог таиться враг, а в тени – неведомый убийца. Безопасный дом перестал быть таковым за одну ночь.
Когда они прибежали к месту назначения, стало ясно, что кричат не во дворце, а за его пределами. Здесь уже было несколько слуг, которые отворили двери, отделяющие просторный зал от балкона, откуда открывался прежде восхитительный вид на море. Правители часто наслаждались пейзажем – особенно Люси, которая приходила сюда вместе с мистером Тумнусом, чтобы посмотреть на линию пляжа и голубые бархатные волны. Сейчас они утратили всякую невинность. Море бушевало, с яростью атакуя обрыв, на котором возвышался белокаменный замок, и разбиваясь в тысячи брызг о скалы. Ветер, по-зимнему холодный, обжигал кожу, швырял в глаза снежную крошку, но короли не обратили на это внимания. Слишком уж тревожными и испуганными были крики наяд, мечущихся далеко внизу.
– В чем дело? – спросил Питер у стоящего неподалеку воина. Тот, с трудом перекрикивая ветер, начал что-то объяснять. Эдмунд, не задавая лишних вопросов, перегнулся через перила, вслушиваясь в стенания наяд. Не приведи Аслан, рухнет вниз! Государь с трудом различал голос воина, ибо шторм, разыгрывающийся на море, становился все сильнее. Ветер уносил слова прочь, едва те срывались с губ, и то швырял свою добычу на берег, на скалы, то дарил морю, что утягивало ее в темные глубины. Все, что Питер смог вычленить из сбивчивой речи слуги, - это испытываемый им ужас и то, что они что-то там нашли.
Внезапно младший король вздрогнул и отстранился. В полутьме его карие глаза казались почти черными. Нервно сглотнув, он отошел подальше от перил и хрипло произнес:
– Нашли… Слугу нашли, Пит…
– Где? – Верховный король осекся, когда брат мотнул головой в сторону моря. Сердце словно рухнуло с высоты балкона в бушующие волны. Так вот почему так горестно и тревожно кричали наяды… Некому было больше рассказать о том, что и как произошло. Единственный, кто знал об этом, был там, внизу, и это доказывало как минимум его причастность. Но узнать от слуги о случившемся сделалось невозможным.