Голубой Лабиринт
Шрифт:
– Послушайте, - начал он немного смущенно, - Я очень сожалею о случившемся. Вы знаете, когда я подошел к вам там, то не знал о вашем сыне. Я только что вернулся из своего медового месяца и не был в курсе текущих дел.
Пендергаст поднял руку, и Д'Агоста замолчал.
– Если кто и должен извиняться, так это я.
– Забудьте об этом.
– Краткое объяснение было бы уместно. Если вы сочтете это приемлемым, то тема будет закрыта.
– Согласен.
Пендергаст подался вперед на стуле.
– Винсент, ты знаешь, что Альбан мой сын. Он был глубоким социопатом. Я в последний раз видел его полтора года назад, когда он скрылся в бразильских джунглях после совершения убийств
– Я не слышал.
– С тех пор, он никогда не объявлялся... пока его труп не подбросили на порог моего дома четыре дня назад. Как это было совершенно, и кто это сделал, я понятия не имею. Лейтенант Англер проводит расследование, и я боюсь, что он не соответствует поставленной задаче.
– Хорошо его знаю. Он чертовски хороший детектив.
– Я не сомневаюсь, что он компетентен – вот почему я был вынужден обратиться к компьютерному специалисту, который удалил все найденные ДНК убийцы отелей из файлов полиции Нью-Йорка. Вспомните, что когда-то было сделано официальное заявление, что Альбан и убийца в отелях были одним и тем же лицом. К счастью для меня, этот доклад не был воспринят всерьез. Как бы то ни было, у Англера нет возможности сравнить ДНК моего сына с базой и найти совпадение.
– Иисус Христос, я не хочу больше ничего слышать.
– В любом случае, Англер столкнулся с самым необычным убийцей и не сможет найти его. Но это моя забота, не твоя. Который подводит меня к тому, почему я здесь. Когда мы говорили в последний раз, вы обратились ко мне за советом.
– Конечно. Но у вас тогда были более важные дела.
– Я был бы рад отвлечься.
Д'Агоста присмотрелся к агенту ФБР. Он был изможденный, как обычно, но казался совершенно спокойным. Бледно голубые глаза смотрели в ответ с ледяной прохладцей. Пендергаст был самым странным человеком, которого он когда-либо встречал, и только Бог знал, что происходило под его поверхностью.
– Хорошо. Здорово. Я предупреждаю вас, что это дело фуфло. Д'Агоста пошел за подробностями преступления: обнаружение тела; особенности сцены; масса улик, ни одна из которых не казалась уместной; доклады охранников; выступления кураторов и помощников в отделе остеологии. Пендергаст взял все, и совершенно замер, изучая, за исключением случайных движений серебристых глаз. Неожиданно в углу появилась тень, и взгляд Пендергаста переключился на нее.
Д'Агоста оглянулся через плечо, проследив за взглядом агента, и увидел высокое, грузное тело Морриса Фрисби, заведующего кафедры. Когда Д'Агоста впервые допрашивал его, то был удивлен найдя, не сутулого, близорукого куратора, как он ожидал, а сильного мужчину, которого боялись сотрудники. Д'Агоста чувствовал себя немного испуганным рядом с ним. Мужчина был одет в дорогой полосатый костюм с красным галстуком, и говорил с акцентом характерным для верхнего Нью-Йорка. Ростом более чем шесть футов, он доминировал в крошечном помещении. Заведующий перевел взгляд с Д'Агосты на Пендергаста и обратно, и буквально излучал раздражение на затянувшееся присутствие полиции на своей территории.
– Вы еще здесь, - сказал он. Это было скорее утверждение, а не вопрос.
– Дело еще не решено, - ответил Д'Агоста.
– И не будет. Это было случайное преступление, совершенное кем-то извне. Марсала оказался в неправильное время в неправильном месте. Убийство не имеет ничего общего с отделением остеологии. Я понимаю, что вы неоднократно допрашивали моих сотрудников, у которых много работы, важной работы, в их исследованиях. Я могу надеяться, что вы закончите своё расследование в короткие сроки и позволите моим сотрудникам продолжать работать в покое?
– Кто этот человек, лейтенант?
–
– Я Доктор Моррис Фрисби, - ответил он сухо, обращаясь к Пендергасту. У него были темно-синие глаза с очень крупными белками, и они фокусировались на человеке как прожектора. – Я - начальник отдела антропологии.
– Ах, да. Вы получили повышение после таинственного исчезновения Хьюго Мензиса, если я не ошибаюсь.
– И кто же вы? Еще один полицейский в штатском?
Медленным движением, Пендергаст опустил руку в карман и достал свой жетон и удостоверение, и помахал ими перед Фрисби издали.
Фрисби прищурился. – А разве это федеральная юрисдикция?
– Я вот просто из праздного любопытства, - беззаботно сказал Пендергаст.
– Испорченный праздник, я полагаю. Как приятно для вас. Возможно, вы сможете рассказать лейтенанту, как завершить дело и прекратить его бессмысленное прерывание работы моего отдела - это время и деньги налогоплательщиков, не говоря уже об оккупации нашего ведомственного пространства.
Пендергаст улыбнулся.
– Мое праздное любопытство может привести к чему-то более официальному, если лейтенант посчитает, что его работе мешает назойливый, недалекий, зазнавшийся бюрократ. Не вы, конечно. Я говорю только в общих чертах.
Фрисби уставился на Пендергаста, а его большое лицо стало красным от гнева.
– Препятствование свершению правосудия - это серьезная вещь, Доктор Фрисби. По этой причине я так рад услышать от лейтенанта, как вы расширили свое с ним всестороннее сотрудничество, и будете продолжать это делать.
Фрисби надолго напрягся. А потом повернулся, чтобы уйти.
– О, и доктор Фрисби?
– Пендергаст продолжал своим самым медовым тоном.
Фрисби не развернуться. Он просто остановился.
– Вы можете продолжить свое сотрудничество с нами, предоставив имя и данные ученого, который недавно работал с Виктором Марсала и дать их моему уважаемому коллеге.
Теперь Фрисби обернулся. Его лицо было почти черным от гнева. Он открыл рот, собираясь что-то сказать.
Но Пендергаст опередил его.
– Прежде чем вы скажете что-нибудь, доктор, позвольте задать вам вопрос. Вы знакомы с теорией игр?
Главный хранитель не ответил.
– Если это так, то вы должны знать, что существует определенное подмножество игр, известных математикам и экономистам как нулевая сумма. Игры с нулевой суммой имеют дело с определенным числом ресурсов, без увеличения, или уменьшения их количества – они только переходят от одного игрока к другому. Учитывая ваше нынешнее состояние, если вы заговорите сейчас, то я боюсь, что вы скажете что-то опрометчивое. Я чувствую себя обязанным предложить выход. В результате этого обмена, вы будете оскорблены и унижены, как и обязывают правила теории игр – мне же это позволит повысить свое влияние и статус за ваш счет. Поэтому я предлагаю самый благоразумный курс действий для вас – соблюдать тишину и идти за информацией, которую я запросил, со всей возможной поспешностью.
Пока Пендергаст говорил, выражение, не похожее ни на одно, которое Д'Агоста когда-либо видел раньше, медленно ползло по лицу Фрисби. Он ничего не сказал, только немного покачивался, сначала назад, потом вперед, как ветвь ласкаемая ветерком. Затем он сделал то, что, возможно, было расценить как самый маленький кивок, и скрылся за углом.
– Кто-нибудь обязан был это сделать!
– сказал Пендергаст, вернувшись на свое место и положение после прихода куратора.
Д'Агоста смотрел на этот обмен любезностями без слов.
– Вы сейчас засунули свой ботинок так глубоко в его задницу, что ему придется съесть свой ужин с носка вашего ботинка.