Гончаров и криминальная милиция

Петров Михаил

Да, мне оставалось только его убить, но так, чтобы он знал за что, и при этом ухитриться, чтобы на меня не легла и тень подозрений. Собственно говоря, примерный план убийства я разработала давно, теперь мне оставалось домыслить кое-какие детали и, что самое главное, на время убрать из квартиры его жену. У меня это получилось, а про все остальное вы уже знаете... Позвольте вас спросить, где вы откопали ключи от моей квартиры, мы с Алексеем их совсем обыскались.

– Они висели на самом виду, вперемешку со всеми другими ключами.

–

Полный аншлаг! Если бы не эти дурацкие ключи, вы бы не попали в мою квартиру, а значит, не смогли бы ничего доказать. Досадно.

– Не переживайте, Катерина, кроме заказного убийства, практически каждое преступление раскрываемо, потому как всегда остается какая-то мелочь, о которой преступник не подумал или просто зевнул по запарке. Но нам пора.

– Пойдемте. Я готова, - горестно вздохнула она и накинула шубку.

В лифте она не отрываясь, с вопросительной мольбой смотрела на меня, но я был непреклонен, хотя и давалось мне это с трудом.

– Константин Иванович, а может быть, вы еще хорошенько подумаете и?.. спросила она, когда кабина остановилась на уровне четвертого этажа.

– Нет, Катерина, - стойко ответил я, с неодобрением глядя, как к нам заходят два дюжих парня с подозрительными рожами.

– Подумайте, мое предложение не лишено смысла, - лукаво улыбнулась она.

– Нет, - хотел ответить я, но красные звезды золотыми блестками обрушились на меня с черного купола небес, и я в них захлебнулся.

Глава 12

В старинный город Ярославль полковник Требунских прибыл поздно вечером и первым делом отправился в ГУВД. Пробыл он там не больше пятнадцати минут, а когда вышел, то, кажется, был вполне удовлетворен полученными результатами. Остановив такси, он назвал адрес и уже через тридцать минут стоял у кособокой изгороди, окружавшей такой же ветхий домишко. В оконце, находящемся в метре от снега, горел тусклый свет, и это обнадеживало. Открыть разбитую калитку можно было не иначе, как прежде приподняв ее. Что он и сделал. Очутившись в маленьком дворике, он ступил на протоптанную тропинку, ведущую к крыльцу. В тот же миг на него с глухим рычанием накинулся довольно внушительный пес.

– Замолчи, барбос, - приостанавливаясь, вполне серьезно попросил полковник.
– Давай не будем усложнять друг другу жизнь. Пройти я все равно пройду, но это будет стоить нервов и тебе, и мне. А зачем нам это нужно? Иди в свою конуру и хорошенько обмозгуй мое предложение. У тебя ведь не куриные мозги, должен сам все понимать. Ну вот так-то лучше, - усмехнулся он, глядя, как, повизгивая, собака начала пятиться и отступать.
– Ты, братец, умнее, чем думают люди. Спасибо за приглашение.

Кивнув барбосу, Требунских поднялся на крыльцо и негромко постучался в сени. Не получив никакого ответа, он вошел вовнутрь и, нащупав в темноте обитую дерматином дверь, постучал во второй раз.

– Входи, не заперто, - сразу же ответил ему надтреснутый

старческий голос.

– Спасибо, уже вошел, - переступая через высокий порог, улыбнулся он, стараясь поскорее привыкнуть к свету и сориентироваться в обстановке. Добрый вечер.

– Здорово, - ответил ему сухонький старик, сидящий на стуле перед телевизором.
– А ты кто такой? Что-то личность твоя мне незнакома.

– Степан Иванович, а вы меня и не знаете, потому что живу я в другом городе и тоже вижу вас впервые, - признался полковник, тщательно вытирая ноги об аккуратный половичок под дверью.

– Вот оно что, - понимающе затряс бородкой дед.
– А чего это мой Жучок тебя не куснул? Ему палец в рот не клади, любит он чужих людишек на зуб пробовать.

– Значит, мы с ним нашли общий язык, - улыбнулся Требунских.

– Не иначе как, - согласился хозяин.
– Да ты проходи, чего половицы-то гнуть да порог протирать, проходи и садись! Будем, значит, знакомиться. Не разувайся, не надо, я назавтра приборку себе назначил. Тебя как зовут-то?

– Петром Васильевичем.
– Устраиваясь рядом, полковник только теперь заметил, что у старика напрочь отсутствует правая нога.

– Значит, Васильич, - со вкусом выговорил дед.
– Хорошее дело. А откуда ты, Васильич, приехал и за какой надобностью ко мне пожаловал?

– Я из Самарской губернии, - уклончиво ответил Требунских, не желая пока раскрывать все карты.
– По служебному делу приехал, а заодно решил и вас навестить.

– Из Самарской губернии, уверишь. Слыхал про такую. Сам-то не бывал, врать не стану, но по телевизору ваш губернатор, Титов, бойко выступает. А чего ты решился меня навестить, аль просил кто?

– Нет, Степан Иванович, никто меня не просил. Пришел я к вам по своей инициативе, хотел расспросить вас о вашем брате Николае Ивановиче Скороходове.

– Зря ты это, - нахмурился дед.
– Вспоминать о нем не хочу. Да и сказывали мне, что помер он давно. Чего старое-то ворошить? Не хочу.

– Жаль, Степан Иванович, вы бы могли мне здорово помочь. Ну да ладно, не буду вас принуждать.
– Поднявшись с места, Требунских вытащил три фотографии и веером развернул их перед Скороходовым.
– Не затруднит вас присмотреться и ответить, знакомы вам эти люди или нет?

– Эге!
– крякнул дед.
– Да они же все мертвяки! Этого-то я знаю, ткнул он пальцем в фотографию трупа, найденного на кладбище.
– Это старший Колькин сын, Славка, стало быть, мой племяш, а этот его сын, значит, Колькин внук, как его зовут, я не помню, - показал он на парня, найденного на набережной за портом.
– Ну а этого, уж извиняйте, я не знаю, приметно подраспух парнишка, видать, долгонько томился. За что их там у вас убарабанили?

– В том-то все и дело, пока что ведем расследование, и к вам я приехал в надежде на помощь именно в этом вопросе.