Чтение онлайн

на главную

Жанры

Горький и евреи. По дневникам, переписке и воспоминаниям современников
Шрифт:

Этой политики власть Российской империи, в общем и целом, придерживалась вплоть до своего крушения. Вместе с тем:

В конце XIX века в среде русской либеральной интеллигенции были широко распространены симпатии по отношению к евреям, что в некоторой степени уменьшало влияние официального антисемитизма и антисемитизма правах кругов русского общества. Среди наиболее видных защитников прав евреев можно назвать философа Владимира Соловьева, писателя Владимира Короленко, музыкального и художественного критика Владимира Стасова. В последние годы своей жизни резко изменил свое отношение к евреям прежде антисемитски настроенный писатель Николай Лесков. В русских либеральных журналах того времени было не принято публиковать что-либо, что могло бы быть истолковано как антисемитское выступление и вообще антисемитизм в среде русских либералов считался дурным тоном.

Пожалуй, можно говорить об определенном филосемитизме русского либерального общества конца 19 – начала 20 века. Таким образом, Горький находился в рамках существовавшей традиции, но его выделяет то, что он пошел дальше других русских писателей и общественных деятелей в интересе к евреям, в последовательной защите их гражданских и политических прав… [АГУРСКИЙ-ШКЛОВСКАЯ.

С. 6–7].

По мере стремительного обнищания еврейского местечка и не менее стремительной пролетаризации и политизации русских евреев – «появление Бунда и взрыв революционной активности еврейских ра-бочих»[ПЕТРОВСКИЙ-ШТЕРН. С. 4], «еврейский вопрос» стал одним из наиболее «жгучих», непременно стоящим на повестке дня.

В среде интеллигенции [34] – самой образованной и активной в общественном отношении группы тогдашнего русского социума, состоящей из лиц «высокой умственной и этической культуры» [35] , антисемитские настроения не приветствовались. Более того, они считались неприличными, моветоном, присущим малообразованным сословиям, «охотнорядцам» [36] . Авторитет царского правительства, как и самого императора Николая II, среди интеллигенции был невысок и проводимая ими политика государственного антисемитизма ею осуждалась. По утверждению Горького:

34

Интеллигенция – «разумная, образованная, умственно развитая часть жителей» [СЛОВАРЬ ДАЛЯ. Т. 2. С. 41].

35

Определение писателя, публициста и историка литературы Петра Боборыкина(1836–1921), считавшего себя «крестным отцом» термина интеллигенция, который он с 1860-х годов стал употреблять в прессе для характеристики некоего морально-этического феномена, присущего, по его мнению, исключительно русскому обществу.

36

Так называли в дореволюционной России крайних черносотенцев, погромщиков. Первоначально – торговцы из мясных лавок Охотного ряда. 3 апреля 1878 г. в Москве состоялась демонстрация революционно настроенных студентов. Полиция натравила на них «охотнорядцев», которые из «верности к государю» исколотили студентов железными палками и крючьями. И в дальнейшем торговцы Охотного ряда неоднократно участвовали в погромах, и термин стал нарицательным, так стали называть черносотенцев и погромщиков.

Имея своим основанием политику бюрократии, антисемитизм, однако, не пустил таких глубоких корней в русском обществе благодаря тому именно обстоятельству, что общество и бюрократия две враждебные силы и принимаемое одним из этих противников отвергается другим. Интеллигентные слои русского общества вовсе не заряжены ядом антисемитизма. Даже торговые промышленные классы в России мало прониклись антисемитизмом. Но тут я принужден, к своему великому прискорбию, заметить, что русская интеллигентная публика всё же никогда еще не отнеслась к евреям так, как того требовала справедливость [АГУРСКИЙ-ШКЛОВСКАЯ. С. 116].

Добавим к этому: дискриминация 5 % населения Империи по религиозно-этническому признаку никогда не становилось причиной массовых протестных компаний в этой среде. В ожесточенной полемике различных партий и групп, как в Государственной Думе, так и на страницах печати, еврейская тема была в те годы не более чем разменной монетой во внутриполитической игре. По большому счету отличие состояло лишь во фразеологии. У «западников» – либералов и социалистов, речь шла о «положительном решении еврейского вопроса» в духе идей Просвещения («Свобода, равенство, братство»). В речах и писаниях их оппонентов – правых государственников-славянофилов и консерваторов-монархистов, исповедовавших идеологию «официальной народности» («Православие, самодержавие и народность»), на все лады муссировалась тема «еврейского засилья», вездесущего «жида-эксплуататора», умучивающего великий русский народ. Сравнивая эти две, – отметим, до сих пор (sic!) ведущие между собой ожесточенную полемику группы русских интеллектуалов, поэт Василий Курочкин писал в 1868 г.:

Мы смехом грудь друзей колышем;Вы желчью льетесь на врагов.Мы с вами под диктовку пишемНесходных нравами богов;Мы – под диктовку доброй феи;Вы – гнома злобы и вражды;Для нас евреи суть евреи;Для вас евреи суть жиды.

Нельзя не напомнить в этой связи, что в Российской империи «еврей» являлся не только одной из колоритнейших «знаковых деталей» на огромном пространстве ее многонациональных и наиболее населенных западных территорий – от Балтийского до Черного моря, но и непременным участником (банкир, меценат, махинатор) громких политических скандалов и социальных акций того времени. Что касается тогдашнего русского народа, который, по убеждению Горького, «в массе его антисемитизма не знает», то он, в целом мирно сосуществуя бок о бок с евреями, когда речь заходила «Об отмене вероисповедных и национальных ограничений» [37] «безмолвствовал». И лишь малая, хотя и весьма активная, часть его свое отношение к «еврейскому вопросу» выражала в форме кровавых погромов. Сам Горький, в одном из своих первых рассказов «холодно и просто, справедливым языком свидетеля и судьи» описавший нижегородский погром 1884 г. [38] , считал, что погромы провоцировались усилиями «проповедников расовой и племенной ненависти» [ЭЕЭ/article/112 81] при явном попустительстве, а то и подстрекательстве со стороны правительственных

сил поддержания общественного порядка [39] .

37

Под таким названием после Февральской революции Временное правительство приняло 20 марта 1917 года закон, в соответствии с которым граждане России еврейского происхождения были уравнены в правах со всеми остальными.

38

Рассказ «Погром» был впервые напечатан в литературно-художественном сборнике «Помощь евреям, пострадавшим от неурожая», СПБ, 1901.

39

Вот как, например, объясняются причины еврейских погромов в энциклопедии Брокгауза и Ефрона от 1909 года:

В 1918–1920 годах только на Украине приблизительно в 1300 населённых пунктах произошло свыше 1500 еврейских погромов. Было убито и умерло от ран, по разным оценкам, от 50 до 200 тысяч евреев. Около 200 тысяч было ранено и искалечено. Тысячи женщин были изнасилованы. Около 50 тысяч женщин стали вдовами, около 300 тысяч детей остались сиротами [БУДНИЦКИЙ (I).

В свете этих чудовищных преступлений – см. также [ГУСЕВОРЕНБУРГСКИЙ] и [ТРОЦКИЙ И. М.], Горький в значительной степени изменил свою точку зрения на причины возникновения погромов, публично заявив в начале 1920-х годов в статье «О русском крестьянстве», что погромы были проявлением жестокости самого русского народа, что

все эти кровавые мерзости надо рассматривать как проявление «личной инициативы масс» [АГУРСКИЙ-ШКЛОВСКАЯ. С. 301].

Общие причины П<огромов>: во-первых, злонамеренное подстрекательство поддонков населения со стороны проникнутых расовой ненавистью элементов общества; во-вторых, бесправное положение евреев, внушавшее мысль, что сама власть сочувствует преследованиям евреев; в-третьих, в 1903 и 1905–06 П<огромы> сделались орудием борьбы с освободительным движением со стороны реакционных групп. Евреи в лице молодого поколения считались наиболее активным революционным элементом, заинтересованным в обновлении государственного строя России. П<огромы> должны были устрашить евреев, побудить старшее поколение воздействовать на еврейск<ую> молодежь и отвлечь ее от революционн<ой> деятельности. П<огромы> разорили десятки тысяч еврейск<их> семейств, расстроили на время экономич. и торговую жизнь многих городов и крайне усилили эмиграционное движение евреев за океан [МЭСБЕ/Погромы], см. также статью «Погромы» в [ЭЕЭ/article/13251].

Тема «Евреи и антисемитизм в России», которой посвящено большое число серьезных исследо-ваний – см., например, [АЕИ], [БУДНИЦКИЙ], [ПОЛЯКОВ], [КЛИЕР], [YIVO], [ПЕТРОВСКИЙШТЕРН], [ЭЛЬЯШЕВИЧ], [КАНДЕЛЬ], [БЕРДНИКОВ], [ГИТЕЛЬМАН], [КРЕМЕНЕЦКИЙ] и др. далеко выходит за рамки проблематики настоящей книги. Отметим только, что среди множества нерешенных социальных проблем России начала ХХ столетия «еврейский вопрос» был одним из наиболее жгучих и всегда в той или иной форме стоял на повестке дня. Русскому писателю не сталкиваться с ним было просто невозможно, как бы мало его в личном плане не задевала эта тема. Кроме того, все деятели русской культуры эпохи „Серебряного века» в большей или меньшей степени общались с евреями в повседневной жизни и, так или иначе, позиционировали себя по отношению к ним. При всех тональностях, связанных с особенностями характера, мировоззрения и общественного положения, публично декларируемая позиция абсолютного большинства русских литераторов в ту эпоху не могла быть никакой иной, как только проеврейской.

Александр Солженицын, отличающийся, как известно, специфически позитивным [МУРАВ] видением ретроспективы дореволюционного периода российской истории, утверждает, что

евреи имели в России предреволюционных десятилетий мощнейшую заединую поддержку прогрессивного общества. Она, быть может, стала такой на фоне стеснений и погромов – но, тем не менее, ни в какой другой стране (может быть и за всю предшествующую мировую историю?) она не была столь полной. Наша широкодушная свободолюбивая интеллигенция поставила за пределы общества и человечности – не только антисемитизм – но даже: кто громко и отчётливо не поддерживал, и даже в первую очередь, борьбы за равноправие евреев – уже считался «бесчестным антисемитом». Будкосовестливая, остро чуткая русская интеллигенция постаралась полностью внять и усвоить именно еврейское понимание приоритетов всей политической жизни: прогрессивно то, что протестует против угнетения евреев, и реакционно всё остальное. Русское общество не только со стойкостью защищало евреев по отношению к правительству, но запретило себе, каждому, проявить хоть наислабейшую тень какой-либо критики поведения и отдельного еврея: а вдруг при таком возмущении родится во мне антисемитизм? [СОЛЖЕНИЦЫН. С. 177].

Солженицын, претендующий на роль христианского мыслителя, явно не одобряет того, что усилиями Горького и других русских писателей «еврейский вопрос», действительно, был поставлен как вопрос в первую очередь «русский» [40] . Но ведь это произошло именно потому, что притесняемые правительством евреи взывали в частности и к чувству справедливости и христианского милосердия русского «народа-богоносца» [МИЦУХАРУ]. А поскольку русская литература с легкой руки Достоевского претендовала на «всечеловечность», именно писателями, – т. е. авангардом «широкодушной свободолюбиивой» интеллигенции, они были услышаны. Принято считать, что подобная реакция лучших людей России была импульсивно-бескорыстной, проявлением все того же широкодушия – одного из главных качеств, приписываемых русскому национальному характеру [КАСЬЯНОВ]. В этом контексте резким диссонансом звучат слова высоко ценимого Горьким русско-еврейского публициста, Владимира (Зеева) Жаботинского, утверждавшего, что русские писатели из либерально-демократического лагеря беззастенчиво

40

«Еврейский вопрос как русский» – название программной статьи Дмитрия Мережковского, опубликованной в сборнике «Щит».

Поделиться:
Популярные книги

Физрук 2: назад в СССР

Гуров Валерий Александрович
2. Физрук
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Физрук 2: назад в СССР

Адепт. Том второй. Каникулы

Бубела Олег Николаевич
7. Совсем не герой
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
9.05
рейтинг книги
Адепт. Том второй. Каникулы

Свет во мраке

Михайлов Дем Алексеевич
8. Изгой
Фантастика:
фэнтези
7.30
рейтинг книги
Свет во мраке

Афганский рубеж

Дорин Михаил
1. Рубеж
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
7.50
рейтинг книги
Афганский рубеж

Пограничная река. (Тетралогия)

Каменистый Артем
Пограничная река
Фантастика:
фэнтези
боевая фантастика
9.13
рейтинг книги
Пограничная река. (Тетралогия)

Вдова на выданье

Шах Ольга
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.00
рейтинг книги
Вдова на выданье

Попаданка

Ахминеева Нина
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.00
рейтинг книги
Попаданка

Последний попаданец 9

Зубов Константин
9. Последний попаданец
Фантастика:
юмористическая фантастика
рпг
5.00
рейтинг книги
Последний попаданец 9

Авиатор: назад в СССР 12

Дорин Михаил
12. Покоряя небо
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Авиатор: назад в СССР 12

Двойня для босса. Стерильные чувства

Лесневская Вероника
Любовные романы:
современные любовные романы
6.90
рейтинг книги
Двойня для босса. Стерильные чувства

Последняя Арена 11

Греков Сергей
11. Последняя Арена
Фантастика:
фэнтези
боевая фантастика
рпг
5.00
рейтинг книги
Последняя Арена 11

Убивать чтобы жить 2

Бор Жорж
2. УЧЖ
Фантастика:
героическая фантастика
боевая фантастика
рпг
5.00
рейтинг книги
Убивать чтобы жить 2

Возвышение Меркурия. Книга 15

Кронос Александр
15. Меркурий
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Возвышение Меркурия. Книга 15

Чехов. Книга 3

Гоблин (MeXXanik)
3. Адвокат Чехов
Фантастика:
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Чехов. Книга 3