Город Последний
Шрифт:
Наконец мужчинам удалось втащить его в комнату и уложить на кровать: один сел Мику на ноги, второй на грудь. За всю схватку никто не произнёс ни слова – только женщина в красном вполголоса смеялась.
Теперь она подошла к нему с двумя таблетками на ладони: белой, большой и шершавой, и маленькой красной.
– Будешь пить?
Мик не ответил.
Она кивнула и ловко схватила его за нос. Прошло десять, пятнадцать, тридцать, сорок секунд. Лёгкие начало сжимать, в голове стучали гулкие удары сердца, но Мик уже был слишком зол, чтобы сдаваться. Да и страшно было
Тогда женщина быстро и как-то унизительно ткнула его оттопыренным пальцем в щёку и пропихнула в открывшийся рот таблетки.
Какое-то время всё оставалось по-прежнему, затем Мик заметил, что поле зрения сужается. Стены пропадали в тёмной тени, осталось только светлое пятно потолка и лицо старика справа. Оператора он уже не видел, но камера стрекотала. Где-то за ним, невидимая, стояла женщина. Светлый кружок белёного, покрытого трещинами и паутиной потолка, размывался наплывающей темнотой. Обострённый слух уловил скрип мела по доскам, которыми было забито окно – женщина что-то рисовала.
Наступила полная темнота, мир на мгновенье исчез – и в следующий миг Мик обнаружил себя в совсем другом месте. Ржаное поле, освещаемое неподвижным вечным закатом. Красно-оранжевые лучи мягко ложатся на сухие колосья, в стороне стоит брошенная ферма с выбитыми окнами и ржавой крышей.
Тут же были и старик с женщиной, только выглядели они ещё хуже и страшнее, чем раньше. Старик был давно мёртв, фальшивая борода криво свешивалась с равнодушного лица. Женщина здесь была голой; под белой, как мука, кожей, змеились густые сети синих сосудов. На животе они сплетались в густой и явно осмысленный узор: круги, треугольники, волнистые линии.
– Пошли, – хрипло сказала женщина. Ей было здесь трудно: она тяжело дышала, с всхлипами. На виске лихорадочно пульсировала вена.
Мик не стал спорить. Они пошли куда-то прочь от солнца. На красные и жёлтые снопы падали удлинившиеся тени. Стояла абсолютная тишина: только колосья чуть шелестели под ногами.
Впереди показался Город. Весь он выглядел как огромное заброшенное здание. Из пустых проёмов окон, казалось, нёсся неслышный крик.
Город они обходили по широкой дуге; раз, обернувшись, Мик будто бы увидел в одном из окон человеческий силуэт. Мальчик споткнулся, женщина тут же подхватила его и ударила белой мёртвой рукой по лицу.
– В окна не смотреть!
Дальше шли молча. Город вскоре (а может и не вскоре, время здесь не ощущалось) миновали, прошли мимо засохшей рощицы. С серых ветвей свисали толстые канаты.
Старик вдруг то ли прокашлял, то ли прокричал что-то. Только через какое-то время Мик уловил смысл фразы. Мертвец сказал: «Раньше я швартовал здесь воздушные шары».
Они шли ещё какое-то время, а затем поле внезапно кончилось. Трое стояли перед крутым обрывом, тянувшимся во весь горизонт. Здесь был узкий канатный мостик, уходящий в туман.
Они замерли на мгновение.
Старик с гнусным вздохом, тонким, булькающим и протяжным, уселся на край обрыва.
Затем женщина сказала:
– Иди, – и подтолкнула Мика.
Как только Мик понял, что его хотят заставить туда идти, он почувствовал, насколько это страшно. Там, на мостике, было нечто. Его не видно было за мглой, но оно вызывало животный, сумасшедший ужас, пронизывающий всё тело панической энергией.
Мик цеплялся за сухие стебли, отчаянно упирался ногами. Женщина и Мик сплелись в борьбе. Её голое белое тело и сухие, как чертополох, волосы, были совсем рядом, касались Мика, а он касался их. Это было уже не страшно – просто мёртвое тело, не сравнимое с прятавшимся в тумане вечным ужасом. Мик только старался не трогать пульсирующих синих сосудов.
На мгновенье он, выворачиваясь, увидел старика.
Мертвец сидел на краю и равнодушно смотрел вперёд, в туман, даже не повернув к ним головы.
В следующее мгновение Мик обнаружил себя уже стоящим на краю моста. Женщина стояла перед ним, улыбаясь.
А за её спиной… За её спиной, далеко в поле, Мик увидел Зелёную Девочку. Изумрудный мазок на красно-оранжево-жёлтом поле. Она махнула рукой, и Мик как-то сразу понял, что нужно идти по мостику.
Страх пропал; равнодушно взглянув на женщину, он развернулся и пошёл вперёд. Кажется, она что-то поняла, хотела остановить его, протянула руку… Но не успела, а на мост ступить не решилась.
Мик спокойно шёл вперёд, в туман. Под ногами поскрипывали и покачивались доски. Как только мгла спрятала его, Мик увидел Девочку.
– Привет, – сказал он.
– Привет.
Она взяла Мика за руку и повела за собой. Туман почти тут же кончился, и они вышли к тому же закатному обрыву и полю. Ни Города, ни старика с женщиной не было – но вдалеке виднелась ржавая крыша фермы.
– Кто там, в тумане? И куда ведёт мост? – спросил Мик.
– На другую сторону, – серьёзно ответила Девочка. – А в тумане привратник.
– Мы его не встретили? Или ты и есть привратник?
Она со страхом рассмеялась.
– Нет, конечно, нет. Просто я знаю обходные пути. Пошли отсюда.
Она взяла Мика за руку, и они синхронно прыгнули вверх, в золотистое, с красными перьями облаков, небо.
Приземлился Мик лёжа на кровати в брошенной комнатке. Он встал: на полу валялось красное платье женщины и одежда старика.
От оператора не осталось ничего. Уходя, Мик заметил на пыльном полу три, а не четыре цепочки следов.
Мик сделал паузу, отхлебнув кофе.
– Есть над чем задуматься, – заметил я.
– Точно, – сказал он. – Есть.
– И что же было дальше?
– Нужно было спасать Зелёную Девочку, она же осталась в том жёлтом доме. Петер мог её украсть. Я долго плутал, пока не добрался до центра. Там уже было проще. В притворе одного собора я взял картошки и лука – их специально оставляют для разных незаметных бродяг.
И отправился на берег реки. Там были огороды, и я отлично замаскировался, стянув шляпу с пугала. Сидел там до вечера, палил костер и удил рыбу. И наблюдал. Дом был пуст. В сумерки я тщательно затоптал угли и, прислушиваясь к плеску воды, прокрался наверх, к дому. Ни одно окно не светило. Я обошёл его по кругу и наконец швырнул в стекло камень. Никого и ничего.