Город влюбленных
Шрифт:
Малколм был готов лишиться возможности дышать, лишь бы держать ее обнаженную в своих объятиях. Он желал этого сильнее любого концерта или даже любого задания. Сейчас его главным заданием было уложить Селию в постель. Она есть и всегда будет самой желанной женщиной.
Когда Малколм подошел, он понял, что совершил огромную ошибку, исполнив эту песню. Губы Селии были сжаты, глаза пылали гневом. В них было что-то еще… Боль.
Черт. При виде ее страданий он словно получил нокаут. Малколм хотел растопить ее сердце, а не причинить
В тени кулис он потянулся к ней:
— Селия…
Она выставила перед собой руки, не подпуская его ближе:
— Отличный концерт. Твоим поклонникам очень понравилась эта новая песня про любовь. Я готова отправиться спать. У меня теперь, кажется, полно охранников, так что ты официально отпущен со службы, — хрипло произнесла она.
Ядовито улыбнувшись, Селия развернулась и, расталкивая толпу, быстро пошла прочь.
Хилари осуждающе посмотрела на Малколма, затем подтолкнула локтем Джейн, и они вместе поспешили за Селией. Из темноты возникли телохранители, окружив женщин надежным кольцом.
Малколм прислонился к ящикам с запасной аудиоаппаратурой. Ему удается подчинять себе целые стадионы, и в то же время он не в состоянии выстроить отношения с одной-единственной женщиной.
Кто-то хлопнул его по плечу, и от неожиданности он вздрогнул. По левую руку от него стоял Трой, по правую — Конрад. В последнее время, помирившись со своей супругой, владелец казино был гораздо веселее.
Трой снова хлопнул Малколма по спине:
— Женщины?
— Как всегда, — только и ответил Малколм.
— Хочешь совет? Не дави на нее… — предложил Трой.
— Но и не отступай надолго, чтобы она не думала, что ты избегаешь ее, — встрял Конрад.
— Дай ей время остыть по поводу той глупости, что ты сделал, — продолжал Трой.
— Все верно, за исключением того факта, что я не могу не быть рядом с ней, когда…
— Кто-то преследует ее, — закончил Трой его фразу. — Правильно. У нее есть охранники. Мы будем играть в карты в соседней комнате. А пока поехали в отель, и не забывай улыбаться по дороге.
Пока они добирались до отеля по ночным улицам Парижа, со сверкающей вдали Эйфелевой башней, в лимузине царило неловкое молчание.
Наконец — слава богу, наконец! — они приехали. Дамы улыбались репортерам, поднимаясь по ступенькам, украшенным по бокам каменными львами. Малколм опомниться не успел, как Селия захлопнула у него перед носом дверь в свою комнату.
Он вернулся в просторную гостиную, соединяющую все спальни. Антиквариат и резная мебель сейчас не производили на него никакого впечатления. Друзья еле сдерживали улыбки.
— Господа, — Малколм почесал трехдневную щетину, — вам нет смысла оставаться со мной в этой конуре. Хотя, конечно, это роскошная конура. Так что наслаждайтесь карточной игрой и закажите за мой счет любые напитки. Я на сегодня все.
Трой расположился
— Черта с два. Мы не позволим тебе уйти, так же как ты не позволишь это сделать нам. Сейчас уже придут остальные.
Раздался сигнал персонального лифта, возвестивший о прибытии этих остальных.
Двери распахнулись, и появились три человека, выпускники школы второй ступени в Северной Каролине. Товарищи по «Альфа-братству», рекрутированные Сальваторе на службу в Интерпол.
Концерты Малколма были прекрасным поводом для встреч. Первым из лифта шагнул Эллиот Старк, гонщик. Его недавно бросила невеста за слишком лихое поведение. За ним появился доктор Роуэн Бут. В интернате он подавал большие надежды; теперь он занимался спасением сирот из Африки. И наконец, импресарио Малколма, Адам Логан, по прозвищу Акула, готовый на все ради сомнительной славы клиента.
Отойдя от окна, Малколм снял пиджак, на котором еще оставались следы пота после концерта.
— Нам понадобится стол побольше, — заметил он.
Импресарио ухмыльнулся.
— Сейчас уже подадут еду и напитки. — Он придвинул стул. — Ты разобьешь немало сердец своих поклонников, когда они узнают, что Селия не просто твое новое мимолетное увлечение.
От друзей ничего не скроешь. Они знали его слишком хорошо.
— Логан, я не понимаю, о чем ты.
Конрад спокойно тасовал колоду.
— Дружище, ты так и будешь продолжать? — поинтересовался он.
Доктор плюхнулся в свое кресло:
— Я думал, между вами все кончено.
— Очевидно, что нет, — ответил Малколм.
Эллиот выбрал себе напиток из бара:
— Что же тогда ты делал все эти восемнадцать лет? Это я теперь свободен, после того как Джианна отправила меня восвояси.
Когда это они все сговорились наброситься на него?
— Так хотела Селия. Сейчас у нас совсем другая жизнь. Прошлого не вернешь.
Импресарио почесал затылок:
— Два музыканта, которых тянет друг к другу. Хм… не вижу логики, чем вы не подходите друг другу.
— Для нее было лучше, чтобы мы расстались, — ответил Малколм, начиная раздражаться. — Я однажды уже испортил ей жизнь и больше не имею права повторять эту ошибку.
Логан продолжал настаивать:
— Ты отпустил ее, но заработал миллионы, чтобы перещеголять ее отца.
— Может, я просто люблю дорогие игрушки.
Трой покачивался на стуле, поглаживая свой дизайнерский галстук.
— Ну, на одежду ты точно не тратишься.
— Ты что, из полиции моды? — Малколм расстегнул манжеты и завернул рукава. — Начинай сдавать. Я сейчас.
Он подошел к окну из пуленепробиваемого стекла, чтобы сигнал был сильнее, и проверил, нет ли сообщений от Сальваторе. Он видел, что на концерте его наставник сидел в ложе, рядом с роскошной женщиной. Но даже во время светских мероприятий Сальваторе всегда держал руку на пульсе.