Господа гусары, молчать!
Шрифт:
Нет, с квартирой по-любому надо было решать. Взгляд матери сказал о многом. Она для нее теперь не столько дочь, сколько молодая привлекательная женщина, интересная для мужчин. Напоминание о собственном возрасте и о том, что ее уже не хотят. Но тогда зачем терпеть рядом? Дать денег – и пусть проваливает на все четыре стороны. Единственное предположение, что это такое злобно сучье: раз у меня ничего, так и тебе буду мешать.
Но это полдела. В конце концов она совершеннолетняя и сама решает, где и как жить. Если уж все упрутся и пойдут на принцип, можно
Только секс… Обалдеть какой секс! Она вспомнила неуклюжие конвульсии Олега, и ее передернуло от отвращения. Стало так стыдно, как будто они занимались этим посреди Невского, и половина Питера пришла посмотреть. И посмеяться. Нет уж, если вспоминать, то совсем другое. Впрочем, нет. Вспомнишь – и потом останется только с Барсиком общаться, тоску им заливать. От одной мысли о Стасе живот налился горячей пульсирующей тяжестью и между ногами заплакало.
Спокойно, Туманова! Хорош маньячить. Отложим нимфоманию на попозже.
Есть о чем подумать помимо хотелок. «Я тебе позвоню». Ему захочется – она прибежит. Потому что подразумевается, что всегда готова. Как там у пионеров в кино было? «Будь готов!» - «Всегда готов!» Ну да, так и есть, готова. Только как-то это… не слишком правильно, что ли? «Я редко бываю дома»… А где ты, интересно, бываешь? И чем занимаешься не дома? И не спросишь ведь. Потому что это уже выходит за рамки sex only. А она на это как бы подписалась.
Ну пока, допустим, и одного секса за глаза и за уши. А дальше? Дальше два варианта. Острота со временем пройдет, а больше ничего их связывать не будет. «Спасибо за компанию, Алена» - «Счастливо, Стас, все было супер». Или же они все-таки выйдут за границы сладких потрахушек. Вот только не окажется ли в итоге, что первый вариант был бы предпочтительнее?
Хотя… главное, чтобы не получился третий. Чтобы она потом не звонила ему по ночам, рыдая в трубку и умоляя приехать. Вот совсем не хотелось бы по материнской дорожке пойти. Возможно такое? Положа руку на сердце – возможно, чего притворяться-то. Уже одно то, что она к нему вот так вчера приперлась, о многом говорит. Где проходит та красная линия, которую ей не перейти ни при каких обстоятельствах?
За всеми этими размышлениями Алена не заметила, как пролетел час. Звонок в дверь заставил вздрогнуть.
– Проходи, - сказала она отцу. – Кофе будешь?
– Не откажусь, - ответил он, снимая куртку.
Засыпая кофе в турку, Алена посматривала на отца и думала, что в свои шестьдесят он еще сказочно хорош. Строгие мужественные черты лица, густая шевелюра с благородной проседью, аккуратная борода, подтянутая фигура. Есть такие мужчины, которые с возрастом становятся только привлекательнее. Не зря его жены все моложе и моложе. О первой Алена знала только то, что они поженились двадцатилетними студентами и прожили вместе два года. Мать младше его на двадцать два года, а Светка на двадцать восемь.
– Ну ты и молодец, - сказал
Если и были у Алены сомнения, в какой форме все изложить, то после такого тут же испарились. В проститутки, значит, мамочка? Ну ладно, стрелять так стрелять.
И она выложила все максимально близко к тексту. О том, как мать ночью звонила любовнику и умоляла его приехать. И о том, что сказала ей утром. Ну и разговор в прихожей, разумеется, тоже дословно пересказала. Разве что свои слова о старухе и зависти слегка сгладив.
– Па, я понимаю, действительно надо было смску написать, что не приду. Хотя бы для того, чтобы не было этого дурдома. Но… так уж получилось.
– Надо было, само собой. Что теперь говорить. А каким местом в такой ситуации думают, можешь мне не рассказывать, в курсе. Парень-то хоть нормальный?
– Не знаю, пап. Там посмотрим.
– Ну ты даешь! – отец покачал головой. – Сначала надо было посмотреть, а потом уже…
– Па, ну ты мне еще стихи Асадова почитай, - скривилась Алена.
– Кого?
– Да был такой пронзительно пафосный поэт. С полвека назад страшно популярный среди романтичных школьниц. «Пусть любовь начнется, но не с тела, а с души. Вы слышите, с души», - с подвывом продекламировала она.
– Ну, это сейчас пафосно звучит, может быть. А вообще, извини, кое-что в этом все-таки есть. А то интересно у тебя выходит. У матери – смешные блядки, а у тебя возвышенная страсть. Только потому, что ты на восемнадцать лет моложе и задница у тебя более упругая? Все-таки не мешало бы хоть немного узнать, с кем в постель ложишься.
Алена обиженно надулась, и отец поспешил перевести разговор на другую тему.
– Ладно, оставим это. Твоя жизнь, тебе ее в унитаз и спускать. С матерью тебе оставаться определенно не стоит, раз уж так все закрутилось. К себе не зову, со Светкой ты точно не уживешься. Денег дам, но с условием.
– Гостей не водить? – с сарказмом усмехнулась Алена.
– Квартиру я тебе сам найду, у Светы брат риэлтор. И сам буду за нее платить. Устраивает?
– Мне хоть посмотреть-то можно будет сначала?
– Можно. Хотел спросить, что ты думаешь об учебе за границей с осени, но, похоже, это уже не актуально.
Алена выразительно промолчала.
– Все, дочерь, спасибо за кофе, - отец встал. – Надо бежать. Как будут новости, позвоню. Потерпи немного. Постарайся не нарываться на конфликты. Как-то не хочется участвовать в опознании ваших трупов.
Он поцеловал Алену в макушку, быстро оделся и ушел. Вздохнув с облегчением, она вернулась к себе, сняла с себя все и блаженно нырнула под одеяло. Спать-спать-спать… Но не успела задремать – квакнул телефон: пришло сообщение в контактике.