Госпожа леса
Шрифт:
Те переглянулись, но спорить и отговаривать не стали. Все же в колдовских делах Элинэя смыслила куда больше них.
— Ну раз надо… — озадачено протянул Вэнд.
— Только тот скарб много времени пролежал под снегом, — заметил Рив.
— И все же справиться с этим нужно как можно скорее, — настойчиво повторила ведунья, — иначе никак.
Вэнд глубоко задумался, а потом ответил:
— Мы справимся с этим, лекарка. Скажи только, сколько у нас времени?
— Лучше бы управится до утра и возвратиться до того, как вас заметят местные.
После
— Ну тогда возьмем факелы с берега, — отозвался Рив.
— Только не оттуда, — предупредила Элинэя, — Кириан вас заметят, а он ни о чем не должен догадаться.
— Раз так, загляните в харчевню и попросите факелы у Борова-Уилла, а заодно и прихватите с собой масло, — предложил Рен.
— Дельное предложение, — усмехнулся Дан.
На том и сошлись. Разделились на два небольших отряда и пошли каждый своей дорогой. Вэнд, Рив и Дан отправились к противоположному берегу Медовой. Но в этот раз переходили по замерзшей реке в стороне от освещенного факелами берега — намеренно, чтобы не привлечь к себе ненужное внимание. А Элинэя, Рен, Ладан и Волк направились на встречу с Кирианом.
— Ладан, отдайте эти рукавицы мальчику, — попросила старика Элинэя.
Рукавицы принадлежали ей, и она сняла их и передала пасечнику.
— Скажите ему, что они от Мирры.
— Но ведь это твои рукавицы, — не понял ее задумки Ладан.
— В этом-то все и дело. Вещи, которые приносят Кириану, удерживают его среди смертных, — терпеливо пояснила ведунья, — но как только все они будут сожжены, его связь с миром людей ослабнет. И для новой связи ему потребуется новая вещь. Но на этот раз она будет отдана мной. А значит, он не посмеет отказать мне в услуге.
— Вот оно как… — почесал затылок Ладан.
— Важно, чтобы Кириан принял эти рукавицы и оставил у себя. Тогда ему некуда будет деваться и он согласиться на уговор со мной.
— Хорошо, девочка. Я сделаю, как ты велишь,— кивнул он.
— Но в это время вы будете один на берегу. Нам нельзя будет появляться, пока не будут сожжены все вещи, отданные Кириану.
— За это не тревожься, я сумею заговорить мальца до той поры.
— Мы надеемся на вас, — сказала Элинэя, — другого шанса может больше не представиться.
И она с беспокойством поглядела на молчаливого Рена. Ладан, признаться, догадывался, что этот юноша стал очередной жертвой сделки с Медовой и понимал, почему ведунья влезла в это дело. Она хотела спасти Рена.
— Уж, я сделаю все от меня зависящее, — пообещал пасечник.
Когда он забрал рукавицы и направился к Медовой, Элинэя и Рен остались одни. С ними остался и Волк, все это время державшийся в стороне. Зверь не приближался, чтобы не напугать старого пасечника.
— Элинэя, может ты наконец расскажешь, что задумала? — прямо спросил Рен.
Ведунья, еще не до конца отошедшая от разговора с Ладаном, ответила ему взволнованным голосом:
— Мне, кажется, я знаю, как можно спасти твою жизнь.
—
Элинэя вздохнула, набралась решимости и рассказала ему все как есть.
— Твою жизнь, как и жизнь Борова-Уилла, отбирает Медовая. Тебе это, наверное, покажется, несусветной выдумкой, но это так. Поверь, я знаю, о чем говорю. Это место… земля здесь, река — все пропитано древней могущественной магией. Силами трех злых ведьм, которые и есть хозяйки этого леса. Они повелевают чарами и нечистью, проклинают людей и создают такое, что в это трудно поверить.
— Выходит, это ведьмы создали Кириана? И они повинны в том, что происходит со мной и Боровом-Уиллом?
— Не совсем так, — покачала головой Элинэя, — эти ведьмы, хозяйки Сумеречного леса, пропитали своей черной магией всю землю в округе. Лес поблизости с Медунцами и река напитаны их силами. Когда в Медовой много лет назад утонули брат с сестрой, Кирам и Ана, их родные едва не сошли с ума. Поначалу их тела никак не могли отыскать. Люди приходили на берег реки и зажигали факелы. А когда наконец нашли их, горе затопило несчастную семью. Их боль была настолько нестерпимой, что река породила необычное создание. В Медунцах появился Кириан.
— Кириан порождение магии этих ведьм?
— Да, — ответила Элинэя, — но питают Кириана люди, а не магия. И чтобы оставаться среди смертных, ему нужна крепкая связь, которую даруют вещи, отданные ему по доброй воле.
— То, что мы нашли вчера?
Элинэя отвела глаза.
— Но самое страшное не это.
Осознание пришло к Рену, и он побледнел.
— Ты сказала, что Медовая забирает у меня и Борова-Уилла жизни.
— Жизни других ему нужны для того, чтобы каждый раз воплощаться в теле мальчика и приходить на берег. Помнишь, как он сказал, что Медовая его кормилица? Река вскармливает его чужими жизнями. Жизнями тех, кто по доброй воле заключает сделку с Медовой.
— Теперь я понимаю, — произнес ошеломленный Рен, — Медовая исполняет желания того, кто ее просит о помощи, а взамен требует плату.
— С магией всегда так, — промолвила Элинэя, — ее цена непомерна высока. Но сегодня мы постараемся обратить твою сделку с Медовой.
Рен с благодарностью взглянул на нее.
— Элинэя, спасибо тебе.
— Ты уже благодарил меня, — смутилась ведунья, а потом отвлеклась на едва заметное розовое зарево вдалеке, — смотри, что это?
— Похоже, на пожар, — неуверенно проговорил Рен.
— Тогда нам нужно спешить. Кириан вот-вот догадается, что произошло.
Она подозвала Волка и что-то прошептала ему на ухо. Зверь послушно ткнулся мордой ей в руку и побежал вперед.
— Что ты сказала ему?
— Не пускать Кириана на тот берег. Волк тоже порождение ведьминой магии, и он справится с этим.
Когда Элинэя и Рен добрались до берега Медовой, Ладан пытался убраться оттуда, перепуганный и бледный, как смерть. На реке, прямо на толстом льду, Кириан метался, будто ужаленный, в попытке добраться до противоположного берега, но его не пускал туда скалящий пасть Волк.