Готика Белого Отребья
Шрифт:
– Совершенно верно, - заверила она его.
– Никто тебя не увидит; они увидят, как Эдди неистово трахает труп и устраивает ему “букаке”[29]. Чёрт, я была большой фанаткой сериала. Кто тот актёр, который играл Эдди? Билли Мамми?
– Нет, нет, это из «Затерянных в Космосе». Эдди Мюнстера играл парень по имени Бутч Патрик.
Она на секунду задумалась.
– Да, точно! Ты прав!
КОНЕЧНО, я
– Вот видишь? Всё в порядке.
Но ещё одна мысль уколола его, как жало скорпиона:
– Нет, не в порядке. Ты хоть представляешь, какой опасности для здоровья ты подвергла меня прошлой ночью? Мертвая наркоманка-проститутка! Она же, вероятно, кишит всякой заразой!
– Господи, дай мне передохнуть, - ухмыльнулась Дон.
– Мы со Сноуи должны слизывать кончу c этих жмуров. Мы должны лизать их задницы на камеру. Так что перед каждой съёмкой я обрабатываю “ПП” каждый квадратный дюйм этих мертвых бедолаг.
– “ПП”?
– cпросил Писатель.
Она снова подошла к ящику стола и достала из него зелёный баллончик размером с небольшую бутылку. Писатель был ошеломлён надписью: ”ПОСЛЕДНИЙ ПУТЬ, ведущий мировой бренд дезинфицирующих средств для трупов!”
– Теперь доволен? Всё в порядке. Мы тоже должны трахаться с этими трупами. Той девушке прошлой ночью я промыла ей желудок, промыла весь желудочно-кишечный тракт, продезинфицировала ее с головы до ног, и сполоснула с помощью "ПП"! На ней не было ни одного микроба. У неё, наверно, отродясь не было такой чистой киски.
О. Что ж. Это хорошо, я думаю. Похоже, у Писателя заканчивались причины для ярости. Что сделано, то сделано, и как она только что сказала: Нет вреда - нет статьи!
– Хотя, если подумать, в этом есть какая-то странная ирония. Несчастная женщина, которую сейчас хоронят в гробу, не далее, как двенадцать часов назад вступила со мной в половое сношение.
Дон сделала непонимающее лицо.
– Что? Ты имеешь в виду тот гроб, который только что вывезли отсюда?
– Ну да. Я предположил, что это была женщина… с которой я… прошлой ночью…- запнулся Писатель.
– Нет, нет, то был мистер МакГилликатти, старый хрен. Этот старый ублюдок прожил девяносто два года и дебоширил каждый прожитый день. Сердечный приступ несколько дней назад сделал городу одолжение. Один из его сыновей заплатил за гроб и похороны. Не так уж много времени пройдёт, как все забудут этого грязного извращенца. Скатертью ему дорога.
Писатель поднял палец:
– Так… что случилось с девушкой… я... девушкой с прошлой ночи?
Дон подняла брови.
– Позволь мне выразиться так. Она вошла в здание через заднюю дверь. А вышла из здания через трубу.
Боже мой. Они кремируют улики…
Но всё же что-то было…
– Подождите-ка минутку, мисс. Насколько я понимаю, ты со Сноуи в долгу передо мной…
– Вчера вечером мы сделали тебе двойной минет, - сказала она.
– Я был без сознания!
– Перестань ныть, ладно? Хорошо, мы сделаем тебе ещё один позже…
Он снова поднял палец.
– Само собой! Но ты обходишь более важную часть уговора, не так ли? Разве вы обе не обещали ещё кое-что?
Дон спокойно сделала ещё один большой глоток и наконец убрала бутылку.
– Что ты имеешь в виду?
– Мне обещали показать тело существа, известного как Толстолоб, - решительно заявил Писатель, - которое, по словам Сноуи, находится где-то здесь.
– Вот же тупая пизда, - глубоко вздохнула Дон и встала.
– Хорошо. Сделка есть сделка. Идём.
Если слово «ошеломление» и существовало, то это было выражение лица Писателя.
– Ты… ты хочешь сказать, что он действительно здесь?
– Да. Так ты хочешь посмотреть или нет? Идём, я покажу тебе, - и она открыла дверь кабинета.
Писатель, спотыкаясь, последовал за ней.
– Так ты… Ты что, серьёзно?
– Я серьёзнa, как “Чёрная Cмерть”[30], - сказала она, прихрамывая.
– Давай покончим уже с этим. Ненавижу смотреть на этого уёбка.
Это сбивало с толку больше, чем всё остальное. Он никогда по-настоящему не верил в существование чудовищ…
– Но ведь это не настоящий монстр, верно?
– в отчаянии спросил он. – Это, должно быть, человек с каким-то ужасным уродством. Правильно?
– Нет. Это чудовище. И никогда никому не говори об этом. Ты понял?
– Конечно, конечно…
Они прошли через рабочее помещение, миновали незанятый теперь стол морга, прошли в другую дверь, в тёмный пахнущий химикатами коридор. Маленькая голая лампочка висела над очень большой металлической дверью, окаймленной стальными распорками. У двери не было ручки, только прорезь для ключа.
Дон достала ключ, собираясь вставить его, когда…
– Но… но…- продолжил заикаться Писатель. Его колебания были неожиданным явлением. Возможно, он испугался, что миф окажется правдой и его представления о реальности могут быть безнадежно испорчены?
– Я... я... Всё как-то происходит слишком быстро. Мне нужно ассимилировать потенциальные возможности. Мне… мне нужно подготовиться морально…
Дон поморщилась.
– Чего?
– Нужна дополнительная информация, - с трудом выдавил он.
– Например, что именно находится за этой дверью? Откуда оно взялось? Почему оно здесь?