Готика Белого Отребья
Шрифт:
Она усмехнулась.
– Вообще-то ты трахнул труп за деньги, нытик.
– Какие деньги? Я бы ни за что…
– Я же сказала, что ты получишь полтинник. Мы положили его в твой бумажник. Ты что, не проверял?
– Блядь! Конечно, нет!
– закричал Писатель, но тут же обнаружил в бумажнике сложенную вдвое пятидесятидолларовую купюру.
– О, ради Бога!
– Так что забудь об этом, - продолжила Дон.
– Мы были бы мертвы, если бы не ты, и я могу сказать тебе, что мы со Сноуи заботимся обо всех, кто помогает нам в этой передряге. Кстати, хочешь
Глаза Писателя округлились, как это часто бывало в последние время.
– Нет. Я не хочу смотреть на это…
– Идеальный кончун, приятель, - задумчиво произнесла она.
– У меня было две камеры, с возможностью макросъемки. Oдной снимала я. Когда Сноуи оттащила тебя от задницы мертвой цыпочки… Чёрт, я никогда в жизни не видела столько кончи из одного члена! Это была отличная работа, скажу я тебе. То был лучший кончун на мертвую бабу, который я когда-либо снимала.
Как ни странно, Писатель легко понял терминологию: «кончун», понятное дело, можно было расценить как определение оргазма. Затем ему в голову пришли вопросы более острого характера:
– Какой наркотик вы использовали, чтобы лишить меня сознания?
Она выдвинула ящик стола и протянула ему маленькую стеклянную бутылочку, на которой была этикетка: «ORAMORPH MS-IR, 5 mg/ml, Xanodyne Pharmaceuticals».
– Жидкий героин! – выругался он.
– Да, бесцветный, безвкусный, без запаха, - oна чуть заметно улыбнулась.
– Ты был в отключке, со светлой, широкой улыбкой на лице, когда мы стянули с тебя штаны, подняли жареную, мертвую “мисс наркоманку” со стола, перевернули её и опустили на твой “петушок”. Мы делали это много раз. Когда работа была закончена, мы отвезли тебя в мотель на машине мамы Сноуи и подняли по чёрной лестнице в твою комнату. Тебе действительно стоит сбросить пару лишних килограмм. Я таскала на спине раненых солдат в полном боевом снаряжении, которые весили меньше тебя. Без обид.
– Иди ты!
– Писатель сплюнул.
– Потом я сделала тебе укол “Naloxone”. Опиоидный блокатор.
– Господи, как такое возможно? Как мне вообще удалось в таком состоянии произвести сношение с… c трупом? Как может быть возможна эрекция, если мужское возбуждение зависит не только от физического стимула, но и от синаптической активности мозга, посылающей сигналы пенису для эрекции? Если мужчина находится под воздействием наркотиков без сознания, я не думаю, что эрекция возможна.
– Не знаю, - ответила Дон - Но “стояк” у тебя был будь здоров, как гребаная бутылка “Кока-Колы”. Я, кстати, добавила несколько капель раствора “Sildenafil Citrate” в твоё пиво, но ты явно поймал “стояк” ещё до того, как начал пить.
Интригующе,– подумал он, несмотря на полную нелепость этого разговора.
– Ты был бы подходящим актёром на постоянку, если бы твой член был больше, - добавила она, a затем: - Э, без обид…
Он
– Иди ты…
– Расслабься, жеребец. В бизнесе с трупами размер члена не имеет большого значения. Всё дело в размере “груза”. Чувак, ты кончаешь больше, чем Питер Норт.[28]
Лицо Писателя исказилось.
– Питер… Кто? Разве он не лидер большинства в канадском парламенте?
– Неважно. Поверь мне, ты стреляешь огромными зарядами, я хочу сказать, что один твой кончун, как два у Додика в хороший день. А это о чём-то, да говорит.
До чего дошла моя жизнь?– задумался он.
– Моё семяизвержение сравнивают с человеком по имени ДОДИК…
– И как я уже сказала, - продолжила она, - стояк не был проблемой. Твой “петушок” со свистом влетел ей в пердак, прям как чемпион, а потом ты кончил, да так обильно, что мы подумали, что ты обоссался, а после у тебя так и не упал. Потом мы ещё поснимали какое-то время, и ты опять кончил, притом не меньше, чем в первый раз. Блин, это было реально круто.
Этот поток безумной информации исказил точку зрения Писателя почти до неузнаваемости. Во имя Цезаря Августа… Кончил ОПЯТЬ…
– Похоже, ты давно не трахался, а?
– последовала следующая ее грубость.
– Блин, мужик, ты должен быть нам благодарен…
Её наблюдение проникло глубоко в его сознание; он смотрел на неё прищуренными глазами. Я не помню, чтобы когда-нибудь занимался сексом, а что, если нет? Что, если бы я прожил 58 лет БЕЗ СЕКСА, и сейчас…- у него задрожали руки.
– Я потерял свою мужскую девственность с трупом…
Он яростно затряс головой, пытаясь избавиться от этого безумия.
– Так ты снимала меня! Ты снимала, как я занимаюсь сексом с трупом. Я же всё правильно понял?
– Да.
– И люди увидят это безумие?
– Конечно, - сказала она.
– Поли продаёт их за большие деньги.
– Ах, так… там же моё лицо в том видео, в акте соития с мертвецом! Это же отвратительное преступление первой степени! Чтобы весь мир видел?
Дон нахмурилась.
– Мы не идиотки, приятель. Конечно, нет. Мы со Сноуи тоже в этих роликах. Мы надеваем маски. Я – “Герман”, Сноуи – “Дедуля”, а ты – “Эдди”.
У Писателя отвисла челюсть. Герман. Дедуля. Эдди.
– Это… "Семейка Монстров"?
– Точняк, - она снова засунула руку в ящик стола и достала маски для Хэллоуина.
Это они,– понял Писатель, впервые за день позабавившись.
– Герман Мюнстер, Дедуля Мюнстер и Эдди Мюнстер.
Она начала:
– Это старая телепередача из…
– Господи, я знаю, что это!
– огрызнулся он.
– В детстве это было моё любимое шоу. Так ты говоришь, что никто не увидит моё лицо в этом… в этом… в этом видео…