Грешная тайна
Шрифт:
– О каких услугах? Точнее!
Антония смотрела на пленника все так же пристально. И рука ее по-прежнему крепко сжимала нож.
– О смертельных услугах, – прошептал мужчина в кресле, и лицо его приобрело зеленоватый оттенок.
– То есть ты признаешь, что являешься наемным убийцей, правильно?
Антония снова улыбнулась, однако улыбка ее не сулила ничего хорошего.
– Миледи, прошу вас, пожалуйста…
– Отвечай!
Снова раздался треск ткани.
– Да, миледи, вы правы. Иногда, время от времени… я оказывал именно такие услуги. Тем, кто может за
– А кто может заплатить на этот раз? – Антония прищурилась. – Только не лги мне.
Пленник шумно выдохнул и проговорил:
– Это женщина. Я не собираюсь из-за нее умирать, поэтому все скажу. То есть расскажу то, что знаю. А знаю я не так уж много. Ярко-рыжие волосы, и на ней был плащ. Она мне дала только инструкции. Ну… объяснила, как найти его, и сказала, чего хочет. Она заплатила мне половину суммы и сказала, что остальное отдаст, когда работа будет сделана.
Значит, женщина?! Лоренс ожидал чего угодно, но только не этого.
– А что за женщина?
– Говорю же вам, что не знаю. Я не спрашивал ее имя. Вы тоже не спрашивали бы на моем месте.
– Но если ты лжешь…
– Нет-нет, я не лгу!
– Что-то я не очень верю ему, – пробормотала Антония. Взглянув на Лоренса, спросила: – Мне убить его или только изувечить?
Отступив от кресла, Лоренс привлек испанку к себе и обнял за талию.
– Нет, любовь моя, оставь его пока в покое. И пусть знает, что вы непременно его найдете, если он солгал. А мы сейчас лучше займемся поисками женщины, решившей убить вашего маркиза.
– Он вовсе не мой, – возразила Антония.
«А вот это уже некоторый прогресс. – Лоренс мысленно улыбнулся. – Раньше она никогда ничего подобного не говорила».
Но если бы он сейчас сказал об этом, то утратил бы завоеванные позиции. Поэтому Лоренс с невозмутимым видом заявил:
– Полагаю, утром нам следует нанести визит Лонгхейвену и обо всем сообщить ему.
Значит, убить Майкла хочет женщина. Что ж, очень интересно.
Размышляя над этим новым поворотом, Антония вошла в комнату и, бросив шляпу на кровать, потянула ленту, стягивающую на затылке длинные волосы. Разумеется, нельзя забывать и о Роже. Ведь именно он мог нанять эту женщину. Но все-таки на француза это не очень-то походило. Если бы он и прежде действовал столь же легкомысленно, то уже тысячу раз был бы мертв.
Но кто же она, эта женщина? Любовница Майкла, которой могла не понравиться его женитьба? Что ж, очень может быть. И если так, то он сошелся с ней уже после своего возвращения в Англию – иначе просто быть не могло. А вот с ней, Антонией, маркиз отказывался спать.
Будь он проклят! Какой же он упрямый!
Уронив ленту на туалетный столик, Антония начала расстегивать рубашку.
Да и Лоренс не лучше. Такой же упрямец. В последнее время он избегал ее – во всяком случае, не желал ложиться с ней в постель. И такое поведение Лоренса очень ее беспокоило, хотя Антония и не желала это признавать.
А ведь она так ждала его по вечерам… И долго не могла уснуть, потому что его не было в постели с ней рядом. Конечно, он был не таким искусным любовником, как Майкл, но зато в нем была
И он нужен ей сегодня, нужен в эту ночь.
Может, соблазнить его? Но как?
Вот раньше она бы без труда соблазнила Лоренса – раньше это не было проблемой. Однако после женитьбы Майкла он вдруг изменился, стал ужасно упрям. Но почему? Ведь он и раньше знал, что она влюблена в Майкла… Впрочем, Лоренс сам об этом говорил. Мол, когда маркиз Лонгхейвен был его соперником, он готов был играть в эту игру. А сейчас, когда у нее не осталось выбора, он не желает замещать маркиза.
Как бы переубедить его, как бы ему объяснить, что он, Лоренс, – сам по себе?
И ведь он до сих пор желал ее, страстно желал. Она почувствовала это на улице, когда, выглядывая из-за угла, прижалась к нему как бы случайно.
Что ж, неплохо для начала.
Антония разделась и, обнаженная, уселась за туалетный столик. Взяв флакончик с духами, она вынула из него стеклянную пробку, и ее тотчас же окутал аромат роз. При мерцающем свете лампы она сначала расчесала свои длинные черные волосы, затем прикоснулась пробкой от флакончика с духами к ложбинке под ухом, к шее и к выемке между грудями. После чего, улыбнувшись своему отражению в зеркале, взяла баночку помады – ею она редко пользовалась – и сделала поярче не только свои щеки, но и соски.
У нее в гардеробе висел тонкий и почти прозрачный кружевной халат, который она никогда не надевала. Немного подумав, Антония надела его и завязала поясок. «А стоит ли мне делать все это? – подумала она неожиданно. – Ведь если Лоренс действительно пришел к выводу, что ему не следует со мной спать, то у меня все равно ничего не получится. Слишком уж он упрям…»
Как странно… Для человека, лишенного принципов, слишком уж много всяких глупейших правил. И понять его почти так же трудно, как Майкла.
Бросив последний взгляд в зеркало, Антония выскользнула за дверь и направилась к комнате Лоренса. Хотя это, без сомнения, вызывало сплетни, он спал не там, где располагались комнаты слуг, а в семейных апартаментах. Дверь его была плотно закрыта, но Лоренс еще не ложился – из-под двери выбивалась полоска света.
Антония постучала, но ответом ей была тишина – как будто в комнате никого не было. Но откуда же тогда свет?
«Конечно же, он там и все слышит, – подумала Антония. – И разумеется, он знает, что это я».
Она не стала больше стучать – стояла у двери, дожидаясь, когда откроют.
Минуту спустя дверь распахнулась. В дверном проеме стоял Лоренс – без рубашки, в бриджах, босой. Волосы его были растрепаны, а на губах играла сардоническая улыбка. Его мускулистая грудь поблескивала в свете лампы, которую Антония держала в руке, а шрам а лице, как всегда, придавал ему зловещий вид – как будто он был пиратом из карибских морей или, может быть, разбойником с большой дороги, грабившим по очам экипажи. Однако на теле его не было ни единой отметины, и этим он отличался от Майкла – тот, когда снимал одежду, представал весь испещренный шрамами, являвшимися напоминаниями о том, какие испытания выпали на его долю.