Григорий Шелихов
Шрифт:
"Обшамурил нас купец твой, Константин Алексеич!" - начали они
наступать на Самойлова. А Самойлов, - вы знаете Константина
Алексеевича, - человек твердый и верный, спокойно отвечает: "Чего
кричите, может быть, "Святители" до Охотска еще не дошли, а может
быть..."
– Утопли? - усмехаясь, перебил Шелихов. - Со мной на мель не
сядешь!
– Вот, вот, - подхватил Меневский, - потому-то и не унимались,
особливо когда из хлеба начисто
– Я, - сказал Шелихов, как бы оправдываясь, - в плавание только
три мешка взял, а триста пуд - последнее - оставил и приказал
Самойлову на сухари перепечь. Сам из-за заботы той в такую перепалку
попал, что, видишь, едва ногами володею, а ты - мука вышла, сухарей не
стало! Через то, что сухарей с Кыхтака не взял, и я ног едва не
лишился!
– Да, - продолжал Меневский, - но сухарей к Рождеству и крошки не
осталось. Как до весны дожили - одному богу известно. Ремни сыромятные
варили и ели. Ворон, мышей землероек, слизняков всех вокруг
подобрали... Ф-фу, вспомнить многое тошно! На ранней весне, в самый
мясопуст, когда людей еле ноги носили, - лисьевские алеуты кита
забили, а за ним и другого. После этого неделю, не отходя от берега,
все китовину кромсали и жрали, пока одни ребра да головы с усами не
остались... Немало тогда наших людей от сырости рыбьей - варить и
жарить не успевали - поносом умерло...
– И много? - с тревогой спросил Шелихов, прикидывая, с какими же
силами придется осваивать в это время свою Америку.
– Человечков пятьдесят, не более, - ответил с деланным
спокойствием Меневский. - Но только и живые-то никуда не годятся. В
возмещение потери в русской силе они женок-алеуток завели, у кого даже
по две появилось, и всякой промысел забросили... Железная рука
требуется туда, чтобы порядок среди хлопов навести! - картинно
распрямился Меневский, сжимая под кружевными манжетами цепкие пальцы в
кулак.
"Уж не ты ли эту "руку" предлагаешь?" - пренебрежительно подумал
мореход, оглядывая принаряженного в английское платье Меневского, и
жестко вдруг сказал:
– Ты на всех языках болтаешь, да веры тебе нет. А еще холопами,
английское подхвостье, добытчиков российских обзываешь! Твои "железные
руки" они вмиг тебе назад скрутят, а не то, и вовсе оторвут!..
Шелихов нахмурился. "Куда ни кинь, повсюду в заклин попадешь.
Корабль и кое-какие припасы отправил, но люди... подкрепить ничтожные
русские силы - этой главной задачи не выполнил, а дело, как и дом,
только людьми строится. Проклятые варнаки!
в Америку. Спасибо Бентам - будь он неладен! - а все же выручил при
погрузке!.. А те храпы - даже к отплытию "Святителей", дьяволы
беспортошные, не вышли, в кабаке Растопырихи засели, из кабака
галдежом провожали".
– "Железная рука"!
– насмешливо сказал вслух Шелихов.
Но Меневский помнил наставление Бентама искать примирения с
Шелиховым, войти к нему в доверие и найти путь к тому, чтобы сделать
морехода полезным своим новым хозяевам - Англии и ее представителям в
Гудзонбайской компании. Потому толмач и вида не подал, что ему
неприятна и просто оскорбительна издевка Шелихова. Меневский был
нахален, но умен, гибок и искушен в интригах. Воспитание, полученное в
коллегии отцов иезуитов, панские происки на сеймах времен крушения
польской государственности, панские заигрывания с всепожирающим
русским царизмом, даже собственная судьба и ссылка на каторгу, из
которой извлек его Шелихов, приучили Меневского все переносить, ни
перед чем не теряться, ловить момент удачи, а если нужно, и терпеливо
выжидать...
И, с невозмутимым спокойствием посматривая на морехода, Меневский
думал: "Главное - и это прежде всего - надо как-то втолковать все же
купчине, что я нечаянно к Бентаму попал".
– Досконально знаю, что веры мне нет - вы считаете меня
перебежчиком, но службы своей английскому полковнику я не предлагал,
пан Шелихов! - Меневский грустно покачал головой и на мгновение
опустил глаза, как бы в огорчении перед таким напрасным обвинением.
–
Но нет, я не перебежчик, я... Разве смел бы я стать перед вами с лицом
Каина? Пан Самойлов...
– С каких это пор и я, и Самойлов, русские мужики, в паны у тебя
попали? Привык новых хозяев мистерами величать? - ядовито усмехнулся
мореход. - Приласкаться к панам хочешь? Ну, вали, вали, чего сказать
собирался.
Меневский хотел было в отместку за это огорошить Шелихова -
сказать ему о гибели Самойлова, но опомнился и по-прежнему спокойно
продолжал:
– Чтоб отвлечь добытчиков от дурных мыслей о хозяине и унять
смутьянов, господин Самойлов собрал компанию в пятнадцать человек и
выехал в Кенайские земли искать англичан...
– Каких англичан? Откуда попали англичане к кенайцам? -
насторожился Шелихов.
– Мистер Бентам как раз прибыл на Кадьяк и просил Самойлова