Харама
Шрифт:
— Как поживаете? — спросила его Аурелия.
— Хорошо, благодарю вас. Скажите, пожалуйста, где находится жертва происшествия?
— Тут неподалеку, сеньор следователь, — ответила она, показывая рукой в сторону двери и налево. — Почти напротив. Отсюда было видно. Только перейти через мостик. Или же… Эй, Эрнесто! — крикнула она в сторону кухни.
Тотчас из-за колыхавшейся мешковины, которая заменяла здесь дверь на кухню, появился мальчик.
— Сними фартук и проводи сеньора следователя, — сказала Аурелия. — Быстро!
— Спасибо, не стоило его беспокоить.
— Еще
Мальчик снял фартук.
— Да, вот что, сеньора: там, внизу, освещения нет, не так ли?
— Точно, сеньор, точно.
— Тогда не могли бы вы одолжить нам электрический фонарь?
— Электрический? Нет, сеньор, у меня такого нет. Я бы с радостью. — Она на мгновение задумалась. — У меня есть масляные фонари, такие четырехугольные. Могу дать, если вас устроит. Сейчас разыщем.
— Что ж, пусть будет масляный фонарь, — сказал следователь, — лишь бы светил.
Аурелия мгновенно обернулась к мальчику:
— Ну, ты слыхал? Быстренько в погреб, найди фонарь и сейчас же обратно. Там их два, возьми тот, что поновей. Бегом, понял!
Мальчик побежал.
— И сотри с него пыль! — крикнула она ему вдогонку. Затем обернулась к двери в кухню: — Луиса, Луиса!.. Принеси поскорее кувшин с оливковым маслом и новые фитили, они на полке, возле вытяжки!
— Сейчас, мама, — ответил молодой голос из-за дерюги.
Аурелия повернулась к следователю:
— Сейчас все сделаем.
— Большое спасибо, сеньора. Дома у меня есть карманный фонарик, но… — И он пожал плечами.
— Мы тут чем можем… Вы же знаете. Для вас нам никогда не трудно. — Она помолчала, потом продолжала, качая головой: — Жаль, всегда видим вас здесь только по таким печальным случаям, вроде сегодняшнего. Мы бы очень рады были принять и обслужить вас при других обстоятельствах, не таких, какие вас сюда приводят.
— Да, по такому случаю, как сегодня, вам бы лучше вообще меня не видеть.
— Конечно, сеньор следователь, конечно. При всем нашем к вам уважении — не видеть лучше.
— Разумеется, — рассеянно ответил следователь.
— Я хочу сказать, что все это вовсе не мешает вам как-нибудь в воскресенье приехать сюда с друзьями, чтоб мы могли принять вас, как нам хотелось бы. Не все же…
— Как-нибудь соберемся, большое спасибо.
Девушка принесла оливковое масло и фитили.
— Будем ждать, сеньор следователь. Принесла? Поставь тут. Интересно, о чем там мечтает этот бездельник? — Она заглянула в погреб: — Эрне-е-е!! Эрнесто! Что ты там делаешь? Почему застрял, хотела бы я знать?
Послушала, что тот ответил, потом сказала:
— Быстро неси сюда, как есть! Не понимаешь, что ли, сеньор следователь ждет?!
Она вернулась за стойку.
— Вы уж извините, сеньор следователь, от этого мальчишки столько же проку, как от картинки на стенке. Без конца с ним воюю.
— Ничего, не беспокойтесь.
Появился мальчуган.
— Я тебе велела пыль смахнуть, урод ты несчастный, а не начищать его до блеска, как церковную чашу! Давай его скорей сюда, горе ты мое!
Один из посетителей,
— Ты сама, Аурелия, своими бесконечными окриками сбиваешь мальчишку с толку.
— Помолчи-ка!
— Так мальчика не воспитаешь. Ты его только запугиваешь.
— Слушай, ну кто тебя спрашивает?
— Меня это возмущает, черт побери! — Он хлопнул ладонью по стойке и ушел.
— Гляди-ка ты! — сказала Аурелия, обращаясь ко всем стоящим у стойки. — Видали? Не постеснялся и сеньора следователя…
Те посмотрели на нее ничего не выражающим взглядом, промолчали. Аурелия пожала плечами, открыла фонарь и вытащила квадратную жестяную банку для масла.
— Разрешите, я вам помогу, — сказал секретарь.
— Вы запачкаетесь.
— Давайте я вытащу старый фитиль. Мне это интересно.
Аурелия сняла крышку с фитилем и отдала ее секретарю.
— Пожалуйста. Тут все грязное. Месяцев восемь уже не пользовались. С зимы.
Она принялась протирать тряпкой нижнюю часть банки, а секретарь палочкой вытолкнул из трубки, вставленной в крышку, остатки старого фитиля. Потом Аурелия взяла новый фитиль.
— Разрешите?
Секретарь отдал ей крышку, и она заправила в трубку новый фитиль. Залила масло в банку, пальцем сняв каплю с горловины кувшина. Надела крышку, проверила, хорошо ли закрылось. Поставила банку в специальное гнездо, сделанное в днище корпуса фонаря. Один из посетителей чиркнул спичкой и поджег фитиль.
— Прекрасно! — сказал следователь, когда фитиль загорелся.
Аурелия закрыла фонарь, огонек между четырьмя стеклами стал светить ярче. Подняла фонарь за ручку и подала его мальчику:
— На, держи, ты его понесешь. Гляди не урони!
— Не обязательно ему идти, — сказал следователь. — Мы сами понесем фонарь.
— Оставьте! Сами понесете! В таких нарядных костюмах. Мальчик понесет, не надо вам пачкаться. И пусть он идет с ним впереди, тогда будет видно, куда ступать, а то там дорога плохая.
— Тогда пошли. Большое спасибо, сеньора, скоро увидимся.
Следователь обернулся к сидевшим за столиками:
— Всего доброго.
В зале послышалось невнятное бормотание. Аурелия проводила их до порога.
— Вон там, понимаете? Только перейти мостик. А на той стороне вы сразу увидите патруль. Мальчик вас проведет.
— Понятно, — сказал следователь, пускаясь в путь.
Секретарь взял из машины папку с бумагами и одеяло. Они прошли под большим деревом, закрывавшим луну и покрывавшим все вокруг своей густой тенью. Выйдя из-под дерева, пошли по узкой тропинке среди бурьяна и ежевики, идти пришлось гуськом. Мальчик шел впереди, стараясь как можно выше держать фонарь, который в его худой и длинной руке раскачивался на ходу, за ним чернел коротенький силуэт секретаря, лишь блестели розовая лысина и очки в металлической оправе, последним шел высокий светловолосый следователь, который немного поотстал и теперь широко вышагивал длинными молодыми ногами. Вышли на берег высохшего рукава, и в нескольких шагах от мостика секретарь остановился.