Хитрая злая лиса
Шрифт:
В столовой её ждала госпожа Виари в скромном светлом костюме и роскошный чайный сервиз с танцующими журавлями. За спиной Виари красиво сидели три служанки, но чай она разливала сама, Вера это оценила.
— Здравствуй, Вероника, присаживайся.
Вера села на подушку напротив, на секунду оторвав взгляд от танцующих журавлей на чайнике, чтобы поправить подол, и опять вернувшись к изучению рисунка. Он казался странно знакомым, и притягивал ощущением почти разгаданной тайны, предельно точного слова, вертящегося на языке, но не желающего вспоминаться. Виари улыбалась так, как будто именно этого эффекта и ждала, и всё получилось в лучшем виде. Вера посмотрела на неё вопросительно, старушка улыбнулась как старый злодей, которого не смогли поймать ни разу за всю его долгую злодейскую карьеру, и явно не поймают никогда в жизни, мягким движением приподняла чайник и стала наливать, напевно рассказывая:
— Однажды давным-давно, мой дом посетил загадочный гость. Он оставил в летописи дома много интересных историй, а главную истину, которую он подарил нашей семье, знают все в доме Сонг с самого детства. Он сказал: «Злой дух — это добрый дух, которого разозлили. А добрый дух — это любой дух, которому подарили нечто прекрасное». Конечно, для духа, понятие прекрасного включает множество нематериальных вещей, например, музыку или танцы. А хозяйка дома отвела этого гостя в тайное место, где можно подсмотреть за танцующими журавлями. Он был в восторге. Когда он уходил, хозяйка сказала, что её дом всегда открыт для него, и что, если он захочет, он может навещать этот дом даже тогда, когда в нём не останется никого, кто был бы с ним лично знаком. Он пришёл через полторы сотни лет, тогда, когда мы очень нуждались в чуде. И подарил этот сервиз. Он его сам сделал. Ему понадобилось полвека, чтобы найти способ выразить свои эмоции, и ещё век, чтобы научиться делать это хорошо. В стране несколько раз сменились законы, начались и закончились две войны, трижды сменилась династия императоров, границы провинции Сонг перемещались, дом беднел и богател. А журавли за это время совершенно не изменились, они гнездятся в тех же болотах, и танцуют на том же месте.
Вера видела этот танец. Мастер заключил в нескольких изгибах перьев всю необходимую информацию о силе удара крыла и инерции тела, всё читалось, как открытая книга.
«Министр так рисует. У них как будто был один учитель.»
— Что тебя сегодня радует, Вера?
— Я получила письмо, которое долго ждала. Получила подарок, на который даже не надеялась. Получила много интересных новостей. Давно у меня не было такого насыщенного и приятного утра.
Виари улыбнулась и протянула ей чашку, Вера взяла, закрыла глаза, погружаясь в ощущение оседающего на лице тонкой вуалью ароматного пара. Чай был зелёный, простой, как весь этот день, последний день фестиваля, предельно скромный и сдержанный.
«Что-то знакомое, что-то про... кого-то зелёного. Зелёная улитка? Зелёная обезьяна? Зелёный дракон? Нет, точно не дракон, кто-то скромнее. Журавль?»
— Классно пахнет. Как называется?
— Называется «Подруга прислала из провинции Сонг, сказала, что купила новый сорт, название пока не придумала».
— Длинновато, на этикетке будет нечитабельный шрифт, — с серьёзным лицом сказала Вера, приоткрыла глаза и улыбнулась, Виари захихикала и изобразила серьёзность:
— Есть предложения?
— «Рассветный туман».
— Красиво. Предложу ей, — она тоже сделала глоток чая, надолго задумалась, потом как будто пришла в себя и немного смутилась от такой долгой тишины, поставила чашку и сказала с загадочным и довольными видом: — Я за вчерашний вечер получила целую гору писем с вызовами на стихотворную дуэль любого типа, приглашениями на поэтический вечер или просьбами дать уроки стихосложения и литературы взрослым и детям. От большей части я откажусь, конечно, но получить их было приятно. И это всё благодаря тебе. И я тебе отплачу, бесплатным, но бесценным советом. Слушай внимательно.
Вера тоже поставила чашку, заранее готовясь защищаться — у неё в памяти ещё были свежи прошлые попытки промывания мозгов и сгибания её мировоззрения в «правильную» сторону. Она надеялась, что по ней не видно. Виари понизила голос и сказала едва слышно, но очень убедительно:
— Ты, конечно, очень правильно себя ведёшь в ситуации с Шен Оном, свою честь ты вчера защитила очень мудро. Но мудрость женщины в том, чтобы думать не только о себе и не только как учили. Иногда нужно нарушать правила.
— В смысле?
— Ты же знаешь про его дом. У него мало времени. Даже если допустить, что его матушка пригласила тебя в дом в непонятном качестве и без свадьбы, но это всё равно будет считаться как женщина в доме, ему всё ещё нужен наследник, и нужен срочно. Так что не тяните с этим. Иногда требуется несколько попыток. Даже если ты умеешь считать лунный цикл и всё делаешь правильно, этого бывает недостаточно. Начинайте уже сейчас, прямо сегодня, и потом через два-три дня, пока не будет результата.
Брови Веры ползли всё выше с каждым словом госпожи Виари, она начинала подозревать, что весь день теперь проходит с бровями под потолком — такого молниеносного переобувания она от старушки не ожидала. Виари вздохнула и опустила голову:
— Я понимаю, как это звучит, да простят меня боги, я грешу против твоей чистоты, но я забочусь о доме Шен Она. И ты позаботься. На самом деле, так многие поступают, особенно если у женщины... нет уверенности в своём здоровье, или в здоровье мужчины. Мужчина навещает её в доме родителей, и когда становится уже точно понятно, что она беременна, играют свадьбу, а ребёнка просто не афишируют до поры, или говорят, что он родился раньше времени.
«Обалденно. Просто, блин, охренительно, если я правильно всё понимаю. Добропорядочные и воспитанные благородные цыньянцы, и невинные — куда там. Вот это да.»
Виари опять выглядела как злодей, старый опытный магнат, воротила в шрамах и морщинах, который знает своё дело от и до, и сидит на своём троне прочно уже очень много лет, но всё ещё при необходимости покажет кузькину мать всяким молодым и голодным, которые наивно метят на его место.
— Я довольно часто бывала на именинах детей, которым вроде бы год, а они выглядят на полтора минимум, — Виари взяла чайник и стала доливать чай, хитро улыбнулась Вере и опустила глаза, напевно вздыхая: — Все всё понимают, Вера, увидишь, и тебя поймут. Так что пойди на эту жертву. Это тебе спешить некуда, а Шен Ону надо спешить, если он не успеет, его дому конец.
«Идеально. Просто в масть.»
— Не надо ему никуда спешить, у него есть наследник.
Виари чуть чайник не уронила.
Служанки за её спиной дёрнулись помогать, потом поняли, что помощь не нужна, и сели обратно, стали переглядываться круглыми глазами. Виари взяла себя в руки и продолжила заниматься чаем, послав Вере короткий настороженный взгляд. Вера улыбнулась, показывая молодые и голодные зубы, медленно кивнула:
— У него есть двоюродный брат, сын его дяди. Зачатый именно так, как вы говорите, слегка заранее. Он взрослый, чуть младше господина министра, такой же великолепный, но гораздо лучше воспитанный, потому что воспитывался в империи. Его прятали. И я понимаю его матушку всей душой — когда дом так штормит, приводить в этот дом ребёнка — плохая идея.