Хогбены, Ретиф, Бел Амор, Грегор и Арнольд
Шрифт:
— Вас ничего не волнует? Возможно, вы не осведомлены о том, что гроаки славятся своим коварством?
— Не стыжусь признаться, что слегка воспользовался своим влиянием, чтобы обеспечить себе грязевую ванну высшего класса. И не будет никакого недостатка в самках — хотя вы не так устроены, чтобы оценить это, верно…
— Могу я поинтересоваться, в каком состоянии находятся системы планетарной защиты? Я вас предупреждаю, гроакам верить нельзя!
— Планетарная защита? — Риликук издал веселое чириканье.— Как убежденные пацифисты, мы никогда не ощущали нужды в таких совершенно бесполезных
— И вы в такой момент оставляете Министерство иностранных дел? — взвизгнул Мэгнан.— Они начнут приземляться через несколько минут!
— Боюсь, что у меня нет времени, чтобы посвящать эту неделю туристам с Гроа, Мэгнан,— сказал Риликук.— Им придется справляться самим. В конце концов, фестиваль Вум бывает один раз в девяносто четыре стандартных года.
Фыркнув, Мэгнан отключил связь.
— С этой стороны мы вряд ли добьемся помощи.— Повернувшись на стуле, он стал смотреть сквозь мутное стекло на площадь, вымощенную плитками веселых цветов, окруженную приземистыми одноэтажными магазинчиками, построенными из керамических кирпичей и украшенных фресками, и на блестящие минареты находящегося на расстоянии мили храмового комплекса.
— Если бы эти бездельники меньше энергии затрачивали на свои стекляшки и больше — на иностранные дела, то я не оказался бы в таком неудобном положении.
— Если бы ДКЗ уговорила гроаков продать им несколько тысяч тонн песка, им не было бы необходимости перебирать осколки.
— Сотрудники ДКЗ достойны лучшего применения, чем заниматься добыванием песка, Ретиф… кстати, насколько я заметил, эта куча отходов, из которой они выбирают свои осколки, уже почти кончилась. Возможно, теперь они обратятся к более прибыльным делам и перестанут расточать мастерство поколений на строительство пустых храмов,— он указал на скопление стеклянных башен, сверкающих на солнце.— Они могли бы даже согласиться на экспорт разумных объемов товаров из стекла вместо нынешних символических количеств.
— По причине отсутствия в этом мире песка цена остается высокой; они утверждают, что не могут позволить себе выпускать из своего мира много стекла. Когда оно бьется, оно возвращается в виде куч стеклянных осколков, для повторного использования.
Мэгнан смотрел на равнину, где белые выбросы небольших гейзеров появлялись ненадолго, в то время как бледный дым поднимался прямо вверх в спокойном воздухе. Неожиданно далеко вверху мигнула точка голубого света.
— Странно,— хмурясь, заметил он.— Никогда еще не было такого, чтобы одна из лун виднелась среди белого дня.
Ретиф подошел к окну.
— Этого и сейчас не происходит. Наши гроакские друзья явно прибыли раньше графика. Они идут на ионном приводе, и они не больше чем в двадцати милях от поверхности.
II
Мэгнан с грохотом вскочил на ноги.
— Берите свою шляпу, Ретиф! Мы предстанем перед этими вторгающимися в чужие дела типами в тот момент, когда они ступят на йолканскую почву! Корпус не может допустить, чтобы такие вещи происходили без комментариев!
— Корпус всегда скор на комментарии,—
Снаружи, на площади, было столпотворение — владельцы магазинов, поблескивая праздничной стеклянной бижутерией, закрывали свои палатки, ставили перед закрытыми ставнями магазинами замысловатые украшения, напоминающие перевернутые канделябры, и во весь голос обменивались поздравлениями. Длиннотелый, с розово—красным лицом йолканец в белом переднике, прислонившийся к открытой двери магазина, помахал суставчатым предплечьем.
— Ретиф—Тик! Окажите мне честь, зайдите на последнюю чашечку Бум перед тем, как я закроюсь. И ваш приятель тоже!
— Мне жаль, Оо—Плиф, служба зовет.
— Как я вижу, вы установили контакт с нежелательными элементами, как и всегда,— пробормотал Мэгнан, подзывая такси в виде лодки, пробиравшееся сквозь давку на толстых пневматических колесах.— Посмотрите на этих остолопов! Полностью погрузились в свои фривольные забавы, в то время как опасность приземляется едва ли в миле от них.
Ретиф смотрел на садящийся корабль, пока тот не скрылся за блестящими шпилями города—храма.
— Интересно, почему они приземляются там, а не в порту,— удивился Ретиф.
— Вероятно, они по ошибке приняли храм за город,— заметил Мэгнан.— Следует признать, что он впечатляет гораздо больше, чем это скопление земляных хижин!
— Но не гроаков. Перед тем как что—либо начинать, они тщательно к этому готовятся.
Такси затормозило, и Мэгнан начал давать указания шоферу, который в ответ только размахивал руками, что являлось йолканским эквивалентом пожатия плеч.
— Поговорите с этим парнем, Ретиф! — не выдержал Мэгнан.— Невразумительные диалекты — это ваше хобби, как я понимаю.
Ретиф дал водителю инструкции на местном жаргоне и откинулся на мягкие подушки. Мэгнан сидел на краешке сиденья и грыз ноготь. Машина прошла площадь и понеслась по боковой улице, запруженной аборигенами, направляющимися к болоту, затем по твердой высохшей грязи, дико виляя при объезде булькающих «котлов дьявола» из горячей грязи; то и дело попадавшихся на пути. Неподалеку небольшой гейзер выбросил фонтан горячей воды, окатив открытую машину брызгами. Возник и унесся запах тухлых яиц. С левой стороны солнечный свет отражался от поверхности бескрайнего болота, густо усеянного экзотическими, похожими на лилии, цветами. То там, то здесь из мелкой воды изящными группами возносились древовидные папоротники. Вдоль берега были установлены палатки ярких расцветок, празднующие аборигены собирались между ними группами, покачиваясь туда—сюда и размахивая своими многочисленными руками.
— Это возмутительно,— фыркнул Мэгнан.— Они уже на ногах не держатся, а их дьявольский фестиваль едва успел начаться!
— Это туземный танец,— заметил Ретиф.— Очень приличный.
— Но по какому поводу эти идиотские празднества? Похоже, они полностью парализовали даже то элементарное чувство ответственности, которое еще оставалось у этих балаболов.
— Это каким—то образом связано с соединением четырех лун,— пояснил Ретиф.— Более того, оно имеет какое—то немаловажное религиозное значение. Танцы символизируют смерть и возрождение или что—то в таком роде.