Холодный огонь

Токацин .

–  Ни-эйю! - прошептала Речница, откидывая крышку и выбираясь в кромешную темноту.

Наверху была маленькая комната, сухая и чистая, на полу лежали циновки, а у стены разместилось просторное ложе, сплетённое кем-то из толстых травяных стеблей и укрытое теми же циновками в десяток слоёв. Кесса осторожно села на краешек, но бояться было нечего - постель предназначалась для больших тяжёлых ящеров, лёгкую Речницу она выдержала.

В полумраке виднелась дверная завеса, из-за которой что-то светилось, но очень тускло, как гнилушка на болоте. Кесса откинула циновку и переступила порог.

Ничего страшного она не увидела - тут была ещё одна пещера, длинная и узкая, и все её стены были испещрены маленькими нишами, а в каждой нише лежала белая, слегка мерцающая трубка или дудка, длиной с руку Речницы, а то и больше. Кесса осторожно потрогала одну из них, рассмотрела отверстия, тонкую резьбу на боках, выкованные из серебра пластинки с причудливым узором... Хотела даже подудеть, но опомнилась и вернула чужую вещь на отведённое ей место.

Краем глаза Речница уловила рябь на поверхности Зеркала, быстро поднесла его к глазам - и увидела, как серая муть сменяется красноватой, а за ней проступают рыжевато-бурые скалы или холмы, по склонам которых змеятся трещины. Видимость была скверная - красное марево дрожало за стеклом, как будто воздух в той местности был наполнен песком или пламенем. На склоне одного из холмов что-то шевельнулось, какая-то чёрная фигурка, возможно, зверёк... Кесса прищурилась, поднесла Зеркало ещё ближе - но тщетно, вихрь не то песка, не то огня метнулся в лицо, и Речница от неожиданности выронила медальон. Стеклянный диск качнулся на шнурке, непонятная местность исчезла за пеленой привычного серого тумана. Кесса осталась в темноте.

Она вернулась в маленькую комнату, нашла в карманах остатки припасов и съела. Потом забралась под соломенные одеяла и свернулась клубком. Сон сомкнулся над ней, как воды Реки...

– Сирилин из Речнико-ов!
– запинающийся голос развеял видения, и Кесса вскочила, с трудом припоминая, где она, кто она, и что тут рядом светится. Всю ночь - если она проспала только одну ночь, а не двое суток - ей мерещилась красная пустыня с раскалённой землёй, русла высохших рек и странные силуэты-призраки, скрывающиеся от Речницы в тенях. И подземное озеро - совсем рядом, в трёх-четырёх локтях от поверхности, недоступное, как звезда Ургул...

– Да, - неуверенно кивнула она светящемуся ящеру, который с любопытством разглядывал её.
– Я Сирилин... А ты кто?

Полосы на теле Хелингеса светились жёлтым, этот же Ненраани был опутан синеватыми узорами. Кесса немного сомневалась - может, они умеют менять цвет?..

– Холгнорт, - ящер поставил что-то на постель, и Кесса уловила запах жареного мяса.
– Хелингес про-осил принести тебе еду-у.

– Спасибо!
– Речница оживилась.
– А где он сейчас?

– Чтоб я зна-ал, - повёл хвостом Холгнорт.
– Наверху неспоко-ойно, у нас то-оже. Ирралин со-овсем распоясался, дру-угие ещё ху-уже.

– А что он делает? То есть - Ирралин... и все правители?
– спросила Кесса с тревогой. Ненраани странно всхлюпнул.

– Мно-ого хотят все они, во-от что. Надо им ицмо-ор, надо им нан-аро-ок, надо им паутину, надо им хла-ар, всё им на-адо. Во-ойна какая-то у них, Вайнег их там разберёт...

– Холгнорт!
– окликнула его Кесса, но поздно - ящер, продолжая бормотать, нырнул в люк, и его шаги затихли. Речница пожала плечами и зажгла магический свет, чтобы увидеть, что ей предстоит съесть. Пахло вкусно...

Лепёшку размером с дверную завесу, в которую была завёрнута вся еда, Кесса вначале приняла за кусок толстой ткани, испачканный в саже. Внутри свёртка лежал большой ломоть жареного мяса и пара тёмных хлебцев. У кровати ящер оставил мех с водой - обычной водой, но на всякий случай Кесса прошептала заклинание очистки.

Еды ей хватило надолго - Речница три раза поела, два раза выспалась и извелась от скуки. Время тянулось медленно. Холгнорт больше не появлялся, другие ящеры в пещеру не заглядывали, никакие звуки не доносились ни сверху, ни снизу. Речница уже собиралась идти и искать кого-нибудь живого в нижних туннелях...

Хелингес поднялся в костехранилище, раздражённо булькая и что-то бормоча, его светящееся горло раздувалось от сдержанного гнева. Говорить по-человечески ему было, как показалось Речнице, ещё труднее, чем раньше - все слова сливались в непрерывный рокот пополам с кваканьем.

– Что случилось, Хелингес? Опять Ирралин?
– встревоженно спросила Кесса, так и не уловив смысла. Ненраани замолчал и сдавил раздувшееся горло двумя руками.

– Ирралин ничего-о не полу-учит, что-об ему-у высо-охну-уть со-о всеми отро-одьями!
– сказал он, когда дар речи к нему вернулся.
– Никто-о из Уртала-ара не по-ойдёт воевать за Некрома-антов! Ту-ут у-уже опа-асно, Сирилин, тебе пора-а наверх. Я гово-орил с Нецисом Дини-Рейксом, он бу-удет тебя жда-ать там, в Долине. Он спра-авится, если напа-аду-ут. Идём, я отпра-авлю тебя ту-уда.

Кесса встряхнула помятую одежду, подобрала с кровати ножны с кинжалом и шагнула к Хелингесу. Одна вещь её смущала...

– Так Нецис Дини-Рейкс жив? Говорили, что он погиб...

– Видимо, ошиблись, - махнул хвостом Ненраани.
– Я бы не по-оверил. Мо-ожет, его кто-то ранил... Он немно-ого странный сейчас, на мо-ой взгляд. Но ма-аги все стра-анные. Ты гото-ова?

– Конечно, я уже иду, - отозвалась Речница, в темноте нащупывая люк.
– Хелингес, а ты говорил с Альриксом Те"валгестом?

Хелингес резко обернулся и сердито булькнул, его шея снова раздулась.

– Без него-о обойдёмся, - пробурчал он и больше не сказал ничего.

Снаружи, в туннелях Урталара, всё было по-прежнему. Ненраани шёл быстро, но в этот раз Кесса успевала за ним. По её ощущениям, они поднимались, пещера уходила куда-то вверх, а потом завершилась круглой дверью из двуцветных живых корней. За шевелящейся преградой была небольшая пещерка с гладкими стенами, а над ней - тёмный колодец, из которого свисала на длинных канатах, сплетённых из корней, очень большая корзина или люлька.

– Бу-удешь наверху-у - сто-олкни подъёмник вниз, он сам опу-устится, - сказал Хелингес, расплетая косу из корней и привязывая свободные побеги к петлям на корзине.
– Мно-ого там не говори, по-ока не ока-ажетесь в замке. У Нециса надёжный за-амок... Садись и по-однимайся.

Речница тронула его мокрую лапу. Ненраани вздрогнул и настороженно скосил глаз. Что-то тревожило его, и Кесса не знала, как его утешить.

– Ничего, Хелингес. Ирралин никому не успеет навредить, и скоро он перестанет отбирать у вас корни и сородичей!
– сказала она, забираясь в корзину.
– Он задумал очень плохое дело, но ничего у него не получится. Только не отпускай никого на войну! Вас заставят воевать с Великой Рекой...