Хозяйственная этика мировых религий: Опыты сравнительной социологии религии. Конфуцианство и даосизм
Шрифт:
Все эти меры препятствовали возникновению более крупных предприятий. Однако фактически они поддерживали солидарность древних крестьянских родов как носителей земельной собственности (или, если действовала земельная привилегия, права на доходы с земли): роды [213] фактически обеспечивали круговую поруку в союзах. [214] Все попытки обеспечить действительное земельное равенство по принципу русского надела постоянно разбивались о совершенно недостаточные средства управления. В конечном счете чисто фискально мотивированные «государственносоциалистические» эксперименты XI века и отдельных последующих правителей оставили после себя лишь сильное отторжение в отношении всякого вмешательства централистских политических властей, объединявшее местных держателей должностных кормлений со всеми слоями населения. Решительное требование центрального правительства (например, в X веке) отправлять в его распоряжение не только твердо установленные суммы, но и все излишки от сборов (повинностей и налогов), превышающие местные потребности, эффективно выполнялось лишь временами благодаря усилиям необычайно энергичных императоров; обычно же оно игнорировалось и было окончательно отменено при маньчжурах.
213
В теории десятки являлись союзами, состоявшими из 10 родов. Неоднократные попытки перейти с родов на семьи или индивидов увенчались успехом лишь гораздо позже.
214
Когда русские писатели в нормальном участке земли пытаются обнаружить надел русской общины, то не стоит забывать, что из этих чисто фискально обусловленных мер сельский коммунизм возник только в русских условиях — прежде всего из круговой поруки деревенского союза. А ее в Китае не существовало.
Чтобы
Особое положение в рамках аграрного строя занимало шелководство, важное прежде всего для покрытия потребностей двора и внешней торговли; а также — «сырая» (орошаемая) рисовая культура. Согласно хроникам, шелководство, являвшееся очень древней отраслью садовой культуры и домашнего ремесленного труда, навязывалось крестьянским хозяйствам вместе с выращиванием фруктов в V веке нашей эры в определенной пропорции к земельным наделам. Рисоводство же могло быть реальной или первоначальной основой так называемой «системы колодцев», которая у китайских авторов приобрела значение классической, подлинно национальной системы раздела земли: [215] делением сторон квадрата на три части поле разделялось на g частей; находившаяся посередине часть обрабатывалась в интересах фиска (или землевладельца) владельцами окружавших ее 8 частей. Не стоит думать о всеобщем распространении этой системы, поскольку это не просто неправдоподобно, но и противоречит данным по земельному праву, выявляемым с помощью хроник. После «отмены» системы колодцев (например, при династии Цзинь в IV веке н. э.), что в целом было тождественно замене системы «царского поля» податями, происходило ее «восстановление», хотя и безуспешное. Очевидно, что она была распространена лишь локально: несомненно, прежде всего при орошении рисовых полей, а оттуда иногда переносилась на пашню. В любом случае, исторически она была не самым главным аграрным институтом Китая, как иногда считалось ранее, а лишь одной из форм древнего принципа гун тянь (царской земли).
215
Название «система колодцев» якобы возникло из-за иероглифа, изображающего разделенный на 9 частей квадрат, а также из-за того, что для выращивания риса были необходимы оросительные каналы и трубы для длительного затопления запруженного участка земли. Повсюду в Азии (например, на Яве) это означало очень серьезные новшества в отношениях апроприации и прежде всего фискальное вмешательство, основанное на необходимости регулировать подачу воды. Вполне возможно, что система, которая обычно считается довольно древней, возникла в результате рационализации системы обработки земли вождя членами рода.
При всех изменениях аграрного строя особую правовую роль играли постоянно создаваемые пожизненные апанажи и ленные поместья, регулярно передаваемые потомкам в случае их способности принять на себя соответствующие обязательства. Отчасти это были явные кормления, которые должны были покрывать содержание посвященных в воины: отсюда требование к владельцам при достижении 6о лет удаляться на покой (как при японском инкё). Эти военные лены, разделенные на классы воинов, становятся особенно заметны, начиная с I века н. э. и в VII—IX веках; они сохраняли свое значение вплоть до династии Мин. Только маньчжуры отказались от них или, скорее, заменили собственными «Bannerlehen». [216] Точно так же в самые различные эпохи существовала служебная земля для чиновников (вместо выплат в натуральной форме — особенно при разрушении системы складов, этой основы натуральных выплат). Отчасти это были небольшие плебейские лены, обремененные всякого рода общественными обязательствами: водной, дорожной, мостовой повинностью — совсем как в античности (lex agraria ni года) и в еще большей степени в Средние века. Подобные владения вновь учреждались еще в XVIII веке. [217]
216
Лен с правом на собственный флаг (нем.). — Примеч. перев.
217
Жители примыкавших к Императорскому каналу провинций, обремененные ирригационными работами, сыграли значительную роль еще во время восстания тайпинов.
В остальном после так называемого введения «частной собственности» (Шихуан-ди) фиксируются самые различные изменения в распределении земли. Как уже указывалось, во времена крупных внутренних волнений всегда возникало крупное землевладение — вследствие добровольного закабаления, насилия и продажи земли обедневшими и беззащитными крестьянами. Идея максимального предела для земельных владений, конечно, постоянно привязывала крестьян к их грядкам или, скорее, к союзам с круговой порукой. Это вмешательство, в сущности обусловленное лишь интересами фиска и трудовой повинностью, (после некоторых более древних зачатков) впервые в Восточной Цзинь в IV веке привело к формальному объявлению государственной земельной привилегии. Сообщается, что при этом главной целью было регулирование всеобщей трудовой повинности. Идея равного «душевого» надела для каждого работника в возрасте 15—60 лет с теоретически ежегодным переделом возникала в отдельных царствах III века — после совершенно неудовлетворительного результата довольно грубой системы комбинирования подушного налога (с каждого дин) и налога на землю (сначала просто с каждого двора), — затем в 485 году и вновь в VII веке при династии Тан. В теории она неоднократно менялась по соображениям «социальной политики» (заботы об одиноких стариках, раненых воинах и аналогичных категориях лиц). При этом наследственное владение, временное владение типа баденских альмендных полей и обусловленное рангом владение могли сочетаться различным образом. Например, в 624 году в государстве Тан был установлен определенный размер наследственного земельного владения для одного двора, и к нему в зависимости от числа душ прирезалась земля. С образованных таким образом налоговых единиц взымались подати: отчасти зерном и в виде трудовой повинности, отчасти — чем-то одним. В начале XI века разрешенная земельная собственность была распределена по классам. При недостатке земли разрешалось переселение: на севере тогда было много земли для заселения, что объясняет возможность хотя бы временного осуществления этой меры. Продажа земли разрешалась лишь в случае переселения, превышения нормы земельного владения (преимущественное право выкупа было у рода) или в случае «настоящей нужды» (при отсутствии средств на погребение). Однако фактически скоро вновь воцарился довольно свободный оборот земли, и попытка уравнять земельные владения провалилась, особенно после того, как введенная в 780 году налоговая система вновь ослабила заинтересованность управления в способности населения обеспечивать военные и налоговые нужды. Как мы видели, все эти меры были связаны с фискальными и военными потребностями. После провала попытки уравнять земельные владения, управление ограничивалось лишь вмешательством в размер арендной ренты в интересах защиты крестьян. Также властям пришлось неоднократно (X век) ужесточать запрет на использование принудительных работ в частных интересах — особенно курьерской и гужевой службы. Чиновники, которые были освобождены от трудовой повинности, использовали эту возможность для обогащения и аккумуляции земли, поэтому в 1022 году был установлен максимальный размер для земельных владений. Как сообщают хроники, все эти вмешательства обусловили чрезвычайно проблематичный характер землевладения, а общественные обременения в значительной мере препятствовали мелиорации земли. Государству, основанному на принудительных работах, постоянно угрожал финансовый и военный крах, что приводило к многочисленным попыткам земельных реформ. Одной из них была знаменитая попытка реформ Ван Аньши в XI веке, которая полностью ориентировалась на военно-фискальные интересы. Рассмотрим ее предпосылки.
Разоружение страны при Шихуан-ди (традиция утверждает, что собранное чиновниками в 36 специально созданных для этого округах оружие было переплавлено в колокола) должно было символизировать окончательное замирение страны, что постоянно провозглашал император в своих указах. Однако для крепостей на границе были необходимы гарнизоны и потому население принудительно привлекалось то к службе в пограничных поселениях, то к работам по строительству императорских сооружений (на один год). Хотя этот срок был чисто теоретическим. Создание единой империи сопровождалось резким увеличением объемов трудовой повинности для гражданского населения из-за строительства. При этом войско в сущности оставалось профессиональным. Это преторианское войско постоянно устраивало гражданские войны. Поэтому при династии Хань была предпринята попытка заменить (или хотя бы дополнить) постоянную профессиональную армию принудительно набранной. Каждый достигший 23 лет должен был отслужить один год в регулярном войске, а затем еще два года в ополчении (цай гуань ши); были предусмотрены упражнения в стрельбе из лука, верховой езде и управлении колесницей, которые продолжались до достижения 55 лет. Трудовая повинность должна была занимать один месяц в году. Было разрешено находить себе замену. В какой мере эти планы по созданию огромной военной силы были реализованы, остается неизвестным. В любом случае, в VI веке н. э. объем трудовой повинности значительно повысился: официально после сбора урожая принудительные работы теоретически длились 1—3 декады в год для одного работника из каждой семьи. Сюда добавлялось военное обучение, а также особенно горько оплакиваемая в китайской поэзии пограничная служба на крайнем западе, которая на годы разрывала семьи. Объем трудовой повинности увеличился: после упомянутой выше «реформы» землевладения при династии Тан — до 5 декад для тех, кто не платил налогов. На крупных ирригационных работах иногда были задействованы свыше миллиона душ одновременно. Однако формальная всеобщая военная обязанность (обязанность служить в ополчении) существовала, видимо, только на бумаге и лишь мешала возникновению технически оснащенного войска. При династии Сун в качестве регулярного войска выступала «гвардия» — наряду с подразделениями местных войск и ополчения, которые перемешались
В действительности [218] речь шла о попытке обеспечить денежные доходы и тем самым получить средства для создания дисциплинированного, обученного и безусловно преданного императору крупного регулярного национального войска посредством планомерной поддержки и регулирования земледелия, планомерного упорядочивания и монополизации сбыта зерна в руках центральной власти при одновременной замене трудовой повинности и натуральных выплат денежными налогами (система цзюньшу-фа). Согласно теории, из двух взрослых один мог быть призван в войско, для чего было предписано составить списки населения. Одновременно была восстановлена система десятков во главе с избранными старостами, отвечавшими за контроль над населением и поочередную ночную стражу. Далее государство должно было раздавать оружие (луки) поочередно призываемым в местное ополчение. Также государство должно было приобретать лошадей, из которых отбирались пригодные для конницы; уход за ними предполагал ответственность и выплату ежегодной премии. Государственное управление складами, пополнявшимися за счет натуральных выплат, прежде осуществлялось посредством трудовой повинности имущих слоев и представляло для них разорительную нагрузку, приводя ко всем мыслимым вымогательствам. Теперь оно переходило в руки оплачиваемых чиновников: поставленное на денежно-хозяйственную основу, оно должно было служить систематической поддержке экономики. Управление давало в долг семена (цин-мяо, «зеленые семена») и ссуды натурой или деньгами — под 20 %. Земельные владения подлежали новой оценке в зависимости от класса, уровня налогов, трудовой повинности (му и) и числа душ. Вместо замененной деньгами трудовой повинности переходили к найму рабочих за счет денежных налогов. С этого времени, наряду с введением денежного налога, монополизация торговли зерном в различной форме стала постоянно обсуждаемым ключевым моментом проектов реформ. Правительство должно было закупать зерно по низким ценам (после сбора урожая), складировать его и из этих запасов выдавать упомянутые ссуды, получая спекулятивную прибыль. Профессиональное чиновничество и особенно класс образованных юристов должно было обеспечить осуществление реформы технически, а ежегодное формирование и представление бюджетов всеми местными ведомствами — экономически.
218
См. записку Ван Аньши: Иванов А. И. Ван Аньши и его реформы. XI в. С. 51 и далее.
Противники Ван Аньши (из числа конфуцианцев) осуждали реформу за то, что 1) новая система в целом носила милитаристский характер; 2) вооружение народа угрожало власти чиновников и провоцировало восстания; 3) запрет торговли был рискованным для налогообложения; но прежде всего за 4) «зерновое ростовщичество» императора — за семенные ссуды под проценты и эксперименты с денежным налогом. [219] Реформа Ван Аньши полностью провалилась из-за такого ключевого момента, как военное устройство. Аналогично другим случаям, это, несомненно, произошло из-за отсутствия штаба управления, поскольку денежные налоги было невозможно быстро ввести в экономический уклад страны. Его посмертная канонизация и установленные в его честь жертвоприношения (1086) были отменены уже в XII веке. В конце XI века ядро войска вновь состояло из наемных частей. Учреждение профессионального чиновничества было сорвано книжниками, которые видели в этом угрозу для своих кормлений. Именно их интересы стали определяющими в борьбе вокруг реформы. Императрицы, евнухи которых видели в подобных преобразованиях угрозу своим властным интересам, также с самого начала выступили против нее. [220]
219
Ср. два направленных против Ван Аньши доклада Су Ши: Иванов А. И. Указ. соч. С. 167 и далее, с. 190 и далее; а также возражения других противников, в том числе Сыма Гуана: Там же. С 196.
220
К этим моментам, связанным со структурой внутреннего управления, мы еще вернемся.
И хотя реформа Ван Аньши провалилась в важнейшем моменте, тем не менее она оставила настолько глубокие следы, что китайская «система самоуправления», о котором мы скажем далее, благодаря подобной рационализации уже многократно упомянутых объединений в десятки и сотни получило форму, действующую до сих пор.
Глубокое вмешательство правительства в распределение земли неоднократно происходило и гораздо позже. В 1263 году, во время борьбы с монголами, оно изъяло все земельные владения, превышавшие определенный размер (100 му), в обмен на государственные долговые билеты; в последующие времена в результате конфискаций также иногда происходило резкое увеличение непосредственных государственных владений (в Чжэцзяне в начале правления династии Мин в полностью частном владении находилась лишь 1/15 земли). Очень древняя система государственных складов (цзюньшу) [221] играла важную роль еще до проектов Ван Аньши. С XV века она приняла постоянную форму скупки зерна осенью и зимой и продажи весной и летом, что постепенно превратилось в меры по регулированию цен, осуществляемые в интересах сохранения внутреннего спокойствия. Изначально скупка была не добровольной, а принудительной: обычно сдавалось около 1/2 урожая, что засчитывалось в качестве налогов. Их размер сильно колебался: как мы видели, при династии Хань нормальной ставкой была 1/15—1/10 урожая, т. е. очень низкая доля, хотя всегда нужно помнить, что к этому добавлялась трудовая повинность. Уже поэтому нас не интересует изменение ставок в деталях — сами по себе они не дают полной картины реальной нагрузки.
221
Уже в VIII веке якобы существовали специальные склады для хранения шелка и льна.
В любом случае результатом изменчивых попыток земельных реформ фискального характера следует считать два момента: недопущение возникновения крупных сельскохозяйственных предприятий и глубоко скептическое отторжение всем сельским населением любого вмешательства правительства в земельные отношения и способы хозяйствования: теории laissez-faire многочисленных китайских камералистов получали все большую популярность у сельского населения. Конечно, правительственные меры в рамках политики регулирования потребления и цен сохранялись как неизбежные. А в остальном поддержкой населения пользовалась только политика правительства по защите крестьян, поскольку она была направлена против капиталистического накопления, т. е. против превращения в земельные состояния собственности, аккумулированной посредством службы, торговли и налоговых откупов. Принятие такого законодательства стало возможным лишь благодаря этим настроениям, позволившим правительству вмешиваться в имущественное положение состоятельных слоев. Это законодательство возникло в ходе борьбы автократического правительства с вассалами и способными на сопротивление знатными родами; позже оно постоянно было направлено против возникновения уже капиталистически обусловленного крупного землевладения.
Как показано выше, характер вмешательства при этом сильно изменился. В хрониках государства Цинь, [222] из которого вышел «первый император» Шихуан-ди, сообщается применительно к правлению Сяо-гуна (361—338 годы до н. э.), что министр-книжник Шан Ян в качестве «высшей мудрости» обучал его искусству того, «как стать господином своих вассалов». Наряду с реформой налогообложения (прежде всего заменой принудительной обработки земли общим земельным налогом), на первый план у него выходил раздел земельных владений: принудительный раздел семейных объединений, налоговая премия за основание семьи, освобождение от принудительных работ при интенсивном производстве, составление регистра семей и запрет частной мести — все это препятствовало возникновению и сохранению крупного землевладения и одновременно выражало типичный популяционистский фискализм. Мы уже видели постоянные колебания в законодательстве: ограничивая свободу передвижения, правительство то передавало безземельных крестьян крупным землевладельцам и допускало их переход в положение зависимых, то вновь освобождало их. Однако в целом возобладала тенденция к защите крестьян. В 485 году н. э. (при династии Вэй) явно по популяционистским причинам была разрешена продажа избыточной земли. В защиту крестьян в 653 году н. э. вводился запрет на торговлю землей, в частности на ее скупку состоятельными лицами, а в 1205 году н. э. — запрет продавать землю и оставаться на ней в положении зависимого от покупателя. [223] Эти два постановления со всей определенностью показывают, что ко времени их принятия уже давно существовала фактически отчуждаемая частная собственность на землю, что подтверждается другими источниками. Они должны были предотвратить то, что произошло повсюду в мире, прежде всего в древнеэллинском полисе, например, в Афинах: денежные состояния, аккумулированные путем торговли или из политических источников, вкладывались в земельную собственность; обремененные долгами крестьяне продавали земли, становясь долговыми рабами или зависимыми арендаторами на купленных вскладчину участках.
222
См. выдержки из хроник: Tschepe P. A. (S. J.). Histoire du Royaume de Tsin. 777—207 // Vari'et'es Sinol. 27. P. 118 f.
223
Этот запрет, видимо, действительно предотвратил возникновение колоната. Даже сегодня мелкая аренда сельской земли не очень распространена.