Хранители хаоса
Шрифт:
– Как скажете. Но вы можете пострадать.
– Я справлюсь.
Матрос постоял еще некоторое время, а потом валькирия услышала скрип досок за спиной.
На палубу упали первые капли дождя. Растеклись мокрыми жирными кляксами. Океан за бортом шумел, как дикий зверь, волны накатывали с воем, бились о борта. Барк закачался так, что стало тяжело держать равновесие. Немизия плотнее прижала крылья к спине – на ветру они только мешали.
Матрос был прав, нужно спускаться вниз.
Но что-то держало ее здесь.
Еще около получаса Немизия переходила от левого фальшборта
Дождь ударил резко, обрушился непроницаемой стеной, словно на небе кто-то опрокинул огромную бочку с водой. Ветер усилился в разы. Вокруг все загудело, засвистело, замельтешило. Стало темно, как ночью. Ни звезд, ни лун, один лишь мрак. Корабль не просто раскачивался, а почти трясся.
Нет, с нее хватит, пора возвращаться в каюту. Но едва Немизия сделала шаг, как мокрая палуба ушла из-под ног. В следующий миг в лицо ударила вода, а потом за ней последовала резкая как молния боль. Словно кто-то ударил ее по лицу чем-то твердым и плоским. Над головой громыхнуло с такой неистовой силой, будто сами небеса раскололись пополам.
Валькирия лежала на палубе, вода хлестала ее по щекам и лбу, из носа лилась теплая кровь. В ушах звенело бронзовым колоколом. Немизия попыталась встать: оперлась сначала о локти, потом на запястья, но руки поскользнулись, и она снова упала лицом в воду. Холодные капли дождя колотили по затылку, спине и ногам, промочив тонкую одежду до нитки. Ветер ревел издыхающим чудовищем.
Валькирия подползла к фальшборту, схватилась за перила и стала подтягиваться. Предплечья ныли от боли и холода, но Немизия не останавливалась. Она почувствовала тепло под носом и на губах – кровь лилась ручьем. Но все это ее не волновало. Боль валькирия с легкостью сможет унять, а раны – заживить. Главное сейчас – добраться до каюты.
Сквозь стену дождя Немизия едва разглядела капитана. Зигмунд яростно крутил штурвал и что-то кричал. Валькирия не слышала голоса, лишь видела, как открывается и закрывается его рот. Еще несколько матросов пытались спустить последний парус – верхняя его часть зацепилась за рею и теперь болталась изорванным лоскутом.
Мышцы спины напряжены до предела, коварный холод сковал их судорогой. Острая боль разлилась по всей спине. Валькирия сжала зубы, терпя ее и все еще карабкаясь вдоль фальшборта.Судорога превратила мышцы в камень, и Немизия не выдержала – крылья ее распахнулись. В тот же миг ветер схватил валькрию в свои объятья, скованные холодом пальцы разжались, и женщину-птицу подбросило вверх с неистовой силой. Ветер гудел в ушах, холодные капли дождя резали как лезвия. Из горла Немизии вырвался крик, но тут же быстро растворился в диком шуме ветра.
Она ударилась бедром о мачту, ее перевернуло в воздухе. Попыталась захлопать крыльями, но они все еще были скованы судорогой и не слушались.
Следующий удар приняла грудью – о рею. Та с треском отлетела в сторону,
Ее снова развернуло, и тут в глаза бросился зловещий мрак туч – ее относило все выше и выше. Вода била в лицо, лишая возможности как следует оценить ситуацию. Спину и крылья все еще сжимала судорога; руки, бедро и грудь ныли от боли.
Что-то с силой дернуло ее за ногу, чуть не вырвав голень из сустава. Немизия извернулась в воздухе, все еще не в силах прижать крылья к спине. Краем глаза заметила, что ее нога попала в переплетения веревок. Попыталась дотянуться до них руками, чтобы покрепче ухватиться, но ветер не давал этого сделать – из-за распахнутых крыльев крутил ею в воздухе как марионеткой. К тому же судорога по-прежнему сжимала спину в стальных тисках.
«Не всем удастся его пережить», – вдруг вспомнились слова Айлин. Неужели она говорила о Немизии? Уйти в долину смерти так глупо? Тогда она назвала девочку странной и не поверила ни единому ее слову, даже усмехнулась. Но сейчас ей не до усмешек, риск погибнуть велик как никогда. Валькирия отказывалась в это верить, но ясно понимала, что смерть уже дышит ей в лицо. Дышит промозглым дождем и холодным ветром.
Снова рывок. Что-то с силой потянуло ее за ногу. За ту ногу, которая запуталась в веревках.
Немизия выгнулась, с кряхтеньем развернулась. Мышцы спины стали понемногу расслабляться, правое крыло она чуть прижала, но левое все еще отказывалось слушаться.
– Куда же ты собралась, птичка? – услышала она сквозь шум ветра и грохот грома. Пригляделась.
На верхней палубе кто-то стоял и, упершись подошвами в перила, тянул к себе веревку, к которой волею судьбы была привязана нога Немизии.
– Убери крылья! – прокричали вновь.
– Не могу, мышцы свело судорогой, – как можно громче ответила валькирия.
Неизвестный упорно тянул ее к себе, хотя и без особых успехов – безжалостный ветер не хотел отпускать добычу.
– Убери крылья!
Валькирия снова напрягла мышцы спины, но левое крыло будто окаменело. Зато правое полностью прижалось к корпусу. Теперь ее мотать стало еще сильнее. Но и тянуть снизу стали быстрее.
Вот она приблизилась к мачте, ударилась плечом, налетела на огрызок реи правым боком. Снова обо что-то ударилась спиной. И мышцы стали расслабляться. Левое крыло с болью прижалось к корпусу. Неизвестный потянул за веревку еще бодрее.
Немизия упала на мокрый пол, сильно, но безболезненно ударившись коленями и запястьями. Подняла голову и осмотрела своего спасителя.
Это был Дак. Тот самый Дак, которого Девана чуть было не лишила главного мужского органа. Мокрый с головы до ног, с растрепанными волосам, он стоял в трех шагах от обессилевшей валькирии и улыбался.
Он шагнул к ней, но корабль сильно качнуло, Дак не удержался на ногах и свалился рядом с Немизией. Щеки его вздулись как у лягушки, он резко отвернулся и с надрывным стенанием стал блевать. Потом промычал что-то непонятное и повернулся к валькирии.