Хроники Хамару: жажда свободы
Шрифт:
– Прости что вчера опять был недоступен, мне было не хорошо. Стыдно перед тобой в очередной раз, чувствую себя свиньей. – Объяснился в очередной раз Чешуа. Он выжигал ее страстным взглядом, нежно взяв за кругленькое плечо. Анна прикусила губу, раньше от него понравился бы такой жест, но только не сегодня.
– Угу. – Буркнула она, упорно смотря в сторону. Девичьи некогда вьющиеся локоны теперь были намертво и бездушно выпрямлены.
Здесь Като пристыдился, но чутье подсказывало, что нужно поскорее переходить к сути.
– Ответь мне честно, пожалуйста. Вчера на вечеринке ты была с Лансом или Келом? –
Про Ми-фенга он не стал упоминать, потому что у восточника в общении с девушками было худо. На этом моменте пристально смотрящая Фрола нервно начала грызть нарощенные ноготки. В отличии от нее, вялой колбасы, Анна могла вспылить ни на шутку, да так, что окна потрескаются.
– Да тебе какое дело?! – завизжала подозреваемая в измене, оторвав от дылды плечико и посмотрев осуждающе влажными глазами. – Не притворяйся, что тебе не все равно! С кем я, что я! Уйди с глаз долой!
Курсанты, проходящие мимо, начали хихикать и таращиваться на орущую парочку, выясняющую отношения. Фрола и подруги от стыдобы отвернули головы, якобы они не при делах. Чешуа же вектор взгляда не изменил, ему сейчас было необходимо добраться до истины. Однако некоторые неаккуратно оброненные фразы из толпы заставили его заострить слух. Каткема услыхал, как проходящие перешептывались, что она вчера терлась по углам с Лансом весь вечер, другие шептались, что видели их вдвоем в туалете, и что блондинку напоили коктейлями до безумия. Анна ничего не услышала или делала вид, что не слышала. Этажом выше, прямо над ними разбирали пол, был слышен гулкий звук дрели и ломов, через щели начали просыпаться опилки и известка. Анне упало несколько частичек прямо на макушку, застряв в волосах. Чешуа ничего не увидел или делал вид, что не видел.
– Что язык проглотил, Каткема? Не удивлюсь, если ты сейчас меня здесь прилюдно бросишь. Ты можешь, я знаю. – Пилила скромнягу гневная распутница, но с долей надменности и проклятой холодности. Блондинка неосознанно встала в атакующую позицию, выставив ногу вперед, а руки оттянув назад.
Като молчал, не мог подобрать слов и думал, а нужно ли их подбирать. Он ощущал в ней присутствие чего-то инородного, чего-то гниющего, как и у остальных. Смотря дольше на милое лицо, в нем просыпалась ненависть. Девушка точно вчера изменилась, потеряла честь, потеряла невинность, Като знал это, просто знал. Артед, осознавая свой косяк, взявшись за голову, наблюдал за всем разговором издали из-за шкафчиков. После минуты напряженного молчания Каткема резко ушёл, так и не попрощавшись, а Анна, ошарашенная такой выходкой, стояла смирно с тем же высокомерным лицом. Неудавшийся разговор лишь подпитал злобу курсанта, стало еще больнее, выворачивало наизнанку.
На стадионе он отстраненно ходил меж толп, пока ждали преподавателей. Дождик прекратился, но тучи, по сравнению с утром, стали еще кучнее, значительно потемнев. В этой мгле Чешуа наблюдал за курсантами. Они будто заразились чванством и лукавством, с презрительными рожами общались с друг другом и таким же макаром косились по сторонам. Обсуждали какую-то хрень, ржали как кони, и никому, что самое мерзкое, не смотрели в глаза, знатно засунув руки в карманы. Здесь троица поганцев стала центром внимания, все им словно вылизывали сапоги, а те, довольные своим положением, больно и не обращали внимания на подхалимов. Засранцы подошли к девчонкам и оказались в неге. Холодало. Меркло. Посвистывал промозглый ветер. Каткема уже шутливо думал, что наступает белый хлад, смерть всего живого. Хотя жалеть здесь было некого.
Вот наконец явились преподаватели. Старший, в своей манере, начал глумиться над курсантами.
“Снова Януш со своими речами.” – думал сердитый Като, наблюдая за кружащей стаей ворон над стадионом.
– Такс, сегодня, как и всегда, скажите вы, у нас отработка обороны с щитом и универсальной палкой; только теперь от нескольких вооруженных неприятелей сразу. Сейчас самое время показать, чему вы научились за предыдущие занятия. Делимся по четверкам, один обороняется, трое пытаются свалить его наземь и создать имитацию избиения. И не церемониться, как некоторые вчера. – Кое-как проговорил до конца из-за одышки Януш и выпил воды, которую, как обычно, подал Мюрг.
После непродолжительной разогревающей пробежки и разминки та самая тройка клубных организаторов хотели начать первой и созывали к себе желающих быть четвертым. Никто, разумеется, не хотел. Курсанты либо расходились по другим тройкам, либо просто молчали, уткнувшись взглядом в пол. Такую напряженку заметил сам главный преподаватель по физическому воспитанию и был ошеломлен, когда увидел Каткему Чешуа, молчаливого скромнягу, изъявившего желание к ним присоединиться. Честно сказать, ошеломлены были абсолютно все.
– Отлично. – Радостно объявил Келлепо, смотря на Като как хищник на жертву, и начал довольно расхаживать, на показ зевая, разминая руки и кисти.
– Будь аккуратнее, проигрывать мы не любим. – Хихикая, вставил Ми-фенг. Он быстрыми круговыми движениями ладони растирал нос, чтобы хорошенько его размять.
– Вы тоже. – Ответил Каткема с такой силой и уверенностью в словах, что они на секунду начали недоумевать. В движениях и словах аутсайдера не было колебаний, только решимость, он кинул взгляд на зрителей, у всех, включая прежнюю компанию Като, были лица, как у зрителей в древних колизеях, жаждущих, что одного из воинов разорвут в клочья.
– Смешной ты. – Ляпнул зазывающе Ланс, поправляя щитки на ногах, как будто специально хотел спровоцировать Чешуа, чтобы он совершил в гневе ошибку, в бою одной ошибки, обычно, достаточно.
Тут с западных ворот, где хмурое небо было светлее всего, зашел второй поток с Мусалимом во главе, их отправляли на субботник, поэтому так и припоздали. Среди них Като увидел и Власа, которому удалось перевестись к своим друзьями после избиения. Вообще другой поток казался Каткеме намного благодушней и добросердечней, каштановолосый и сам был бы не прочь учиться с ними.
Каждая группа спарринговала друг за другом, чтобы Януш мог лучше заметить их ошибки. Внимание всех глаз было приковано к центру стадиона. Толпа зрителей притихла, затаив дыхание. Девчонки тянули свои шали у шеи и бурно махали “поганцам”, желая им победы, парни сжимали азартно кулаки, лишь компании Власа и Мусалима наблюдали настороженно и волнительно, так как переживали за незнакомого смельчака. В далеке сверкало от ударов молнии, гром доносился только секунд через двенадцать.
Итак прозвучал свисток, Каткема надел шлем, поправил щитки, встал в стойку, вытянув левую ногу немного вперед и встав полубоком, разрывая под подошвой влажную траву, поставил щит и дубинку в боевое положение. Перед ним так же наготове, держа палку в двух руках и без щитов, растянулась грозная тройка, чтобы попытаться напасть на Като со спины, скутум полагался только обороняющемуся.