И на Солнце бывает Весна
Шрифт:
И она... действительно была на остановке, и уже хотел запрыгнуть в автобус, но на мгновение замерла, обернувшись ко мне. Посмотрела на меня и спросила:
– Сергей, простите... а где папка? Вы её не потеряли?
Я ударил себя по лбу: ведь сам же обещал, что внимательно отнесусь к рукописи Ольги Фадеевны...
– Чёрт возьми, то есть, простите, нет, конечно. Я сейчас, не уезжайте! Я мигом!
– крикнул я и опять побежал в магазин. Щеки мои раскраснелись так, что хотелось хотя бы на миг остановиться и умыть лицо в фонтане. Даже в двадцать лет, наверное, я не выглядел так
Работники книжного магазина уже собирались уходить, но ради меня открыли дверь.
"Как мальчишка", - думал я, когда бежал обратно с папкой. И казалось, что не было всех этих лет, и я вновь тот же, каким был в день ухода от родителей, когда впервые влюбился и был уверен, что встретил свою судьбу и стоит начинать новую жизнь. Словно круг времени совершил оборот и вернулся к прежней точке, и теперь пойдет заново, захватив меня с собой. И пробежит иначе, на этот раз - правильно.
Таня не уехала. Она стояла одна на остановке.
– Вы хотели мне что-то сказать?
– спросила она, и посмотрела на меня, взъерошенного, задыхающегося от непривычности бега так спокойно и по-доброму, что прыгающее в груди сердце стало замирать, а пульсирующая кровь в висках успокаиваться, как горная река, постепенно спускающаяся на равнину.
– Может быть, мы прогуляемся, хороший вечер, - сказал я.
– С удовольствием, но мне нужно попасть домой как можно быстрее, - ответила она.
– Я снимаю комнату, а хозяйка ложится спать рано и не любит, если я задерживаюсь.
– А вы не из Воронежа?
– Нет, я приехала из поселка Добринка, может слышали, это рядом, в Липецкой области.
– Слышал, но не бывал.
– У меня там живет мама и две сестры. Мама настояла, чтобы я окончила техникум и стала швеёй, как она, но потом я поняла, что это - не моё. И этим летом я решила поступить в ВГУ, у меня очень скоро начинаются экзамены.
– Таня, тогда что же мы стоим? Раз у вас такая злая хозяйка, - я рассмеялся, но ей моя шутка не понравилась.
– В общем, давайте я вас подвезу, я на машине.
– Не надо, не надо! Мне надо на левый берег.
– И мне туда же, - соврал я.
– В район "Машмет"?
– Конечно!
Пока мы шли до машины, Таня рассказала, что хотела бы стать историком, или культурологом, но всё-таки будет пытаться поступить на маркетинг. Я удивился.
– История, особенно история искусства - это то, что мне по-настоящему интересно, - ответила она.
– Я поэтому и пошла на экскурсии "Воронеж пешком" - чтобы познакомиться с интересными, творческими людьми, и мы быстро сдружились с Ольгой Фадеевной, она мне очень помогает, - Таня помолчала.
– Но мне, как говорится, не шестнадцать лет, и я понимаю, что в современном мире с гуманитарным дипломом далеко не уедешь, так что культуру с историей придется оставить просто как развлечение.
– А маркетинг, неужели вам и правда интересна реклама, продвижение товаров и тому подобное? Я боюсь, что это - полная противоположность культуре, двигатель вещизма и потребительства.
– Возможно. Но маркетологи сегодня востребованы.
Я помог Тане сесть в машину, а сам думал о совершенно кривом и ничтожном устройстве
По проспекту Революции ехали молча, почему-то не решаясь продолжить разговор. И лишь когда выехали на Вогрэсовский мост и увидели искрящуюся на закате воду, я спросил:
– Таня, интересно, а у вас есть главное увлечение в жизни, настоящее? На которое, может быть, не всегда хватает времени. Я, например, раньше пытался писать стихи, и мне говорили, что получается неплохо, даже печатали что-то в журналах. И я сам понимаю, что это - моё настоящее призвание, и один стих, может быть, стоит дороже всех моих журналистских статей. А у вас есть что-то такое?
Я невольно отвлекся от дороги, глядя на нее. Видимо, вопрос я задал особенный, и она решала, стоит ли говорить об этом со мной. Пауза затянулась настолько, что мысли отчего-то унесли меня в прошлое, и я вспомнил времена, когда подрабатывал вечерами в такси, чтобы накопить на дачный домик. Тогда я часто подвозил людей, и не раз перемахивал через этот, и другие воронежские мосты, о чем-то говоря с клиентами, и забывая разговор сразу же после оплаты проезда. Но такого вопроса я, конечно же, никому никогда не задавал, хотя и Таню знаю не намного дольше, чем кого-то из пассажиров. Может быть, я перешёл грань и спросил о чем-то интимном, и слишком рано?
– Я очень люблю, - Таня снова замолчала, а потом подняла веки, и её черные глаза блеснули, как две пуговки. Мне показалось, что в ней проснулся ребёнок, который готов открыться, сказать что-то, но боится, что его обидят.
– Я люблю куклы, особенно старинные. Я ищу их также, как некоторые коллекционеры заняты поиском икон. Когда еще училась в техникуме, мне случайно попалась старая кукла, девятнадцатого века, и я сама ее отреставрировала, сшила для неё одежду. И назвала её Настя. С тех пор я очень люблю антикварные куклы. И Ольга Фадеевна меня в этом поддерживает, иногда подсказывая, к кому в Воронеже и в области можно обратиться, кто также интересуется куклами. Ольга Фадеевна - увлеченный человек, который всегда готов помочь. Вот и вам, Сергей...
– О нет!
– перебил я, - раз вы сказали мне, что вы - просто Таня, тогда и меня не называйте по полному имени. Я это тоже не люблю. Есть имена, которые и полные звучат непринужденно, но при обращении "Сергей" чувствую какую-то... официальность, что ли.
– Вот и я также реагирую на имя Татьяна.
– Вот и здорово. Так что я Сережа.
– Но к Сереже так не идет обращение на "вы", уж очень мило и близко оно звучит, как-то по-есенински.
– Тогда перейдем на "ты". Антикварные куклы - это, наверное, и правда интересно, я бы, по крайней мере, хотел бы на них посмотреть. Даже в музеях они встречаются не так часто. Ну, а если надо в чем-то помочь, я готов.