И на Солнце бывает Весна
Шрифт:
"Ах, если бы так", - подумал я и улыбнулся.
Воронеж из-за дождя стоял в пробках, и я увидел в этом еще один прекрасный повод полюбить их. Быть с девушкой, слушая тихий шум, смотреть, как плавно бегают из стороны в сторону "дворники"... сидеть почти плечом к плечу, видеть, как от её дыхания запотевает окно, и она что-то пишет на стекле, или рисует, тут же стирая, чтобы не мог увидеть я... Да это же настоящее свидание, близкое, интимное, хотя сразу понять это и нельзя. Вот он - огромный шумный город, люди бегут, укрываясь кто чем может, жмутся на автобусных павильонах, создавая там небольшие, случайные, быстро исчезающие микромиры. Незнакомые люди не чувствуют стеснения, ругают погоду, спрашивают друг у друга, давно ли бы автобус. Они там, в стихии городского
Я посмотрел на Таню и был рад, что в этот миг она слегка отвернулась, и не видела, а лишь чувствовала моё внимание. Черты её лица расплывчато отражались в стекле, и белые волосы напоминали воск. Хотелось протянуть руку, слегка тронув её подбородок, мягко позвать к себе и поцеловать. Никогда и ничего раньше мне не хотелось сильнее этого. Хотя, если бы я правда так поступил, то миг нашей близости и моего счастья продлился всего долю секунды. Но в это мгновение над вереницей серых мокрых машин взошла бы радуга, и наш автомобиль засиял бы в пробке, будто маленькая жемчужина среди холодных камней. Но я знал, что плата за этот шаг может быть, а вернее, обязательно станет слишком высокой. Она воскликнет, затем откроет дверь, спасаясь от моей внезапной, и потому пугающей нежности, и выбежит туда, где ветер и дождь, оставив меня навсегда в этой теплой пустоте салона, которая быстро утратит память о ней, упустит запах её духов. Даже если и я также выбегу за ней, оставив машину прямо посреди дороги, не обращая внимания на сигналы и крики, брошусь вслед, это ничего не изменит.
Потому я только молчал, а моё тайное желание выбилось стеблем из груди, поднялось, расправило листья и бутон, а затем просто опало пустоцветом. Моя страсть тонула, шла на дно в океане нерешительности. Но я знал, что поступил правильно, погасив эту страсть, потому что именно здесь, именно с этой девушкой я не мог позволить такой риск. Что будет, если она не поймет, отвернется от меня, навсегда закрыв путь к душе?.. Тогда и весь мой мирок, который выстраивал годами, все мои рыбалки, дача, мысли о творчестве померкнут, превратятся в гору хлама, который будет меня лишь тяготить. Я не мог объяснить, почему случилось так, но именно эта беленькая Таня, которая была младше меня, сумела, совершенно ничего не делая, стать главным для меня в этом мире. Даже и не подозревая, Таня вошла в ядро моего сердца, и если она уйдет, рухнет всё. Я удивился тому, что это так, и принял навсегда за истину.
Да, вот же черт, усмехнулся я. Хочешь поцеловать девушку, а даже и не знаешь ничего о ней. Нужно было о чем-то поговорить, мне просто хотелось услышать её голос. Она спросила:
– Сережа, а не кажется ли странным, что мы едем сейчас, хотя могли бы и совсем быть незнакомы....
– Я как раз думал об этом.
– Честно?
– она посмотрела на меня, но пробка тронулась, и я вынужден был отвести глаза на дорогу.
Она помолчала:
– Год какой-то интересный у меня, столько событий, встреч, людей. А у тебя в этом году было ли что-то необычное?
Хотелось сказать: "Да, например, встретил тебя!" Но опять задушил порыв. Эх, какая-то сила учила меня не спешить.
– Хочу рассказать тебе интересную историю, - сказал я.
– Весной я купил дачу, и нашел там любопытную тетрадь.
Я пересказал Тане воспоминания Звягинцева.
– А дальше, что же дальше?
– кажется, я даже взволновал её.
– А ничего, Таня, совсем ничего.
Она удивилась:
– Как же так?
– Николай Звягинцев написал, что есть тетрадь с продолжением, и даже указал, что она красного цвета. Но я её так и не нашёл. Всё, абсолютно всё в домике перевернул с ног на уши, и на чердаке смотрел, даже под половицами - нигде нет.
– Так не бывает, - сказала она грустно.
– Где же справедливость?
"Бывает, Таня, очень даже бывает, - подумал я, не сказав это вслух.
– Жизнь - это не сюжет кинофильма, где всё завершено, логично, и так красиво, что не веришь, хотя всё равно продолжаешь смотреть на экран. А на деле вся жизнь - это сплошной клубок незавершенности, недосказанности и, конечно же, несправедливости".
Мы выбрались из плотного потока машин, впереди показался вогрэсовский мост, и заторов впереди не было. Я подумал, как мало времени нам осталось быть вдвоем. Хотя ведь мы совсем и не общались, почти не знакомы, но меня тянет неведомая сила, которая вовсе не опирается на разум. Ведь не краеведческие походы и интерес к прошлому могут нас объединить. Я могу их разве что использовать для того, чтобы быть рядом с ней. И ничего больше не надо. Я встречался со многими девушками, у меня были серьезные отношения, пока я не закрылся в себе и не стал жить, как бирюк. Но ни к кому я не испытывал раньше такого странного, щемящего и радостного одновременно чувства, как к этой маленькой хрупкой девочке с умными глазками. И я знал, что чувство мое на этот раз - живое, невыдуманное и крепкое. Мне вовсе не хотелось называть его любовью - это слово так заездили и опошлили в последнее время, что его стоит забыть, и искать другое. У мены было... просто чувство, зато настоящее. Большое, красивое, согревающее кровь чувство. Помогающее сердцу биться, а ногам - идти спокойно по пути, который отмерен мне кем-то свыше.
Мы быстро добрались до ее дома - серый двор, который обступили старые пятиэтажки, выглядел пустым. Из-за огромных луж Таня с трудом вышла, а точнее, выпрыгнула из машины, стараясь не замочить ног. Но она обернулась, и вновь вернулась, словно что-то забыла.
– Сережа, я хотела попросить, - ее щеки покраснели.
– Только мне так неудобно. Просто в Воронеже у меня совсем никого нет...
Она смущалась, а в моей груди разгоралась теплом звездочка, наполняя меня дорогим и таким приветливым огнем. Помочь в чем-то - это самое лучшее и нужное, что она может только предложить. Будто сама судьба выводила нас на новую дорогу в отношениях.
– Да всё, что угодно, Таня, я всегда готов.
– Дело в том, - начала она и замолчала, потупив взор.
– Я говорила, что люблю старинные куклы, они для меня... не просто увлечение, а значат гораздо больше.
– Я понимаю.
– Только не смейся, ладно?
– Где ты видишь, чтобы я смеялся?
Она улыбнулась:
– Купить антикварную куклу непросто, тем более мне. Ведь я даже еще не студентка, нигде не работаю, да и снимать комнату мне помогают родители, пока я не поступлю и не переберусь в общежитие. Но я постоянно ищу, слежу за сайтами и объявлениями, и вот мне попалась случайно одна замечательная дореволюционная кукла. Правда, она в плохом состоянии, но это ничего не значит. Я знаю, что смогу ее восстановить сама.
– Я помогу тебе ее купить.
– Нет-нет, дело не в этом, деньги у меня есть. Но Богучар, где она находится, так далеко отсюда. Я смотрела по карте, это самый край области, и поехать туда одной на автобусе мне не то что неудобно, а как-то даже... страшновато.
– И не надо на автобусе, что за глупости. У тебя же есть ответственный персональный водитель, пусть на простой, но исправной машине, - я улыбался.
– Брось шутить. Ты правда поможешь?
– Конечно!
– Ой, я так рада!
– слова слетали с губ, как мягкие нежные перья.
– Я оплачу бензин, если мы поедем.
– Не бери в голову. У меня много бензина.
– Нет, но всё же...
– Оставим тему горючего. Когда надо ехать?
– Да когда будет удобно.
– Можно подумать о субботе, туда и обратно все-таки нужен день, и лучше бы выбрать ясный, без дождя.
– Конечно! Я уже посмотрела прогноз погоды - в выходные будет тепло и солнечно.
– Да, ты хорошо подготовилась.
– Еще бы. Для меня эта кукла не просто важна. Я даже боюсь, что кто-то опередит и купит ее.
– Не волнуйся, всё будет хорошо.