Иерусалим
Шрифт:
Он сидел на троне торжественно и прямо, люди, окружавшие его, подсказывали, что надо говорить, и он послушно повторял. Он был способный мальчик. Он внимательно выслушивал дядю своей матери Жослена, который давал ему все необходимые пояснения, и скоро выучил все небольшие речи, которые требовались от него, и произносил их безупречно.
Саладин прислал к новому королю посольство, которое должно было присутствовать на коронации и передать поздравления султана. Маленький король принял послов в тронном зале цитадели; справа и слева
Главным послом султана был чернокожий евнух, разряженный в богатые, шитые золотом одежды; его обритая голова была гладкой, как яйцо. На превосходном французском языке он передал поздравления султана и вручил юному королю кое-какие подарки. В свите посла, стоявшей за его спиной, Стефан заметил знакомое лицо.
Сердце у него подпрыгнуло. Он не видел Али больше двух лет, но одного взгляда на него было достаточно, чтобы пробудить все прежние чувства. Высокий сарацин тоже не сводил с него глаз; взгляды их встретились, и между ними точно проскочила искра.
Евнух положил к ногам короля поднос с подарками. Бодинет, возбуждённый, наклонился, чтобы рассмотреть их.
— Покажи мне вот эти вещи, — указал он пальцем.
Евнух что-то пробормотал и оглянулся; затем он ловко отступил в сторону. Али вышел вперёд и опустился на одно колено перед серебряным подносом.
— С разрешения вашего величества... — Он взял в руки небольшой серебряный конус, повертел его в пальцах и бросил на поднос — конус тотчас завертелся и загудел, и король издал восторженный вопль. Он подбежал к самому краю трона и уселся поджав ноги, точно птичка на жёрдочке.
— Что это такое?
Али взял другую безделушку и повернул торчавший из неё ключик.
— Это сработали греки, ваше величество.
Безделушка залязгала и запрыгала, издавая причудливые звуки. Стефан понял, что она изображает какое-то животное. Бодинет засмеялся и захлопал в ладоши.
— Могу ли я обратиться к стражам вашего величества? — учтиво спросил Али, беря с подноса очередную игрушку.
Бодинет остро глянул на сарацина:
— Зачем тебе это нужно?
Стефан едва не рассмеялся, увидев выражение лица Али; вся хитрость курдского принца ушла впустую, и он на миг замялся, подыскивая подходящий ответ:
— Сир, я знал их обоих в Дамаске.
— Так поговори с ними, — разрешил маленький король. — Но сначала покажи мне вот это. — Он указал на игрушку в руке Али.
Это была покрытая эмалью лягушка, которая умела прыгать. Али поднял голову. Он мельком глянул на Стефана, потом повернулся к Раннульфу и заговорил по-арабски:
— Мой дядя велел передать тебе, что его действия на равнине Эздраэлон были лишь приманкой.
Раннульф переступил с ноги на ногу, опираясь обеими руками на рукоять меча.
— Он отступил. Он волен называть это как угодно.
Али продолжал, предоставив коронованному ребёнку в одиночку забавляться
— Он также велел передать тебе его искреннее соболезнование касательно смерти вашего короля. Он глубоко почитал Бодуэна Прокажённого.
— Это я принимаю, — сказал Раннульф.
— Будучи в Иерусалиме, я хотел бы посетить святые места ислама.
— Ты можешь идти, куда пожелаешь, — сказал Раннульф. — Мне нечего от тебя прятать.
— Мне бы очень хотелось побывать в Харам аль-Шариф, — сказал Али.
— Тебе нужен проводник? — осведомился Раннульф. — Мыш проводит тебя. — Он повернул голову и глянул на Стефана: — Ступай с ним. Позаботься, чтобы он увидел всё, что захочет.
Стефан вновь встретился взглядом с Али.
— Хорошо, мой лорд.
Внутри было прохладно. Али пошёл вперёд, через изогнутую крытую галерею, миновал один из арочных проёмов и остановился перед Камнем.
На миг он забыл обо всём при виде массивного обломка скалы, с которого Мохаммед начал своё восхождение на Небеса; в самом Али что-то вздымалось, рвалось вослед Пророку. Он склонил голову и прошептал благодарственную молитву.
Не сразу, но всё же он вспомнил о Стефане, стоявшем за его спиной, и выпрямился.
— К чему это? — спросил он, положив руку на чугунную оградку вокруг Камня.
— Паломники отбивали кусочки Камня, чтобы унести домой, — ответил Стефан. — Нам пришлось поставить оградку.
— Варвары, — сказал Али.
— Весьма многие из этих людей были сарацинами.
Али рассмеялся.
— Варвары, — повторил он. Он смотрел на Камень и то, что его окружало; холодная тишина часовни впечатлила его. Воздух казался голубоватым из-за голубых стен купола. На Камне был небольшой алтарь с чашей и книгой.
— Вы служите здесь свои обряды, — сказал он.
— Дважды в день, — отозвался Стефан.
Али покачал головой:
— Для тебя это место не может быть так свято, как для меня. — Вид алтаря на Камне вызывал у него гнев.
— Это центр мира. Прямо над нами Небеса, прямо под нами ад. Разве не за это мы воюем? — Стефан сделал шаг и встал рядом с Али, словно бросая вызов. — Мне нравится это место. Я прихожу сюда всякий раз, когда сумею вырваться. Это место ближе всего к Богу. Не говори мне, что для меня оно не может быть свято.
Али в упор взглянул на него, чувствуя, как в нём нарастает ярость, затем взял себя в руки.
— В таком случае, споря здесь, мы оскверняем его.
Жёсткий взгляд Стефана помягчел.
— Да, — сказал он. — Спасибо тебе.
Он перекрестился. Али пристально смотрел на него, против воли начиная кое-что понимать. Он повернулся и снова взглянул на Камень, на его поверхность, вздымавшуюся волнами, словно застывшее море.
— Что случится, если мы встретимся в бою, Стефан? — спросил он. — Ты убьёшь меня? Или я — тебя?