Игра на двоих
Шрифт:
— Она сама тебе об этом сказала?
— Да.
Ментор пинком зашвыривает пустые банки в угол.
— Прости, детка.
— За что?
— Ты не должна была быть здесь. Меньше всего я хотел, чтобы ты участвовала в этой войне. Мы с тобой должны были остаться там, в Штабе, в безопасности, и наблюдать со стороны, как все эти глупые людишки убивают друг друга, строя для нас новый мир. Я не спрашиваю, зачем ты пошла за мной в Капитолий. Просто прошу прощения. Ты на фронте, почти на передовой… Это в мой план не входило.
Я сажусь напротив Хеймитча, обнимаю его за шею и, сблизив наши лица, заставляю посмотреть мне в глаза.
— Не
— То есть ты хочешь…?
— Я не знаю, Хейм. Что бы ты сделал?
— Я бы взял тебя за шкирку и унес как можно дальше, обратно в Тринадцатый. Если ты еще не поняла, детка, я ничем не лучше твоей любимой Койн. На остальных мне плевать, но тебя я спасу любой ценой. А так… выбор за тобой. Как ты скажешь, так и будет.
Я поднимаюсь на ноги и молча выхожу из кладовки. Стою, облокотившись на перила крутой лестницы, и смотрю на отряд четыре-пять-один сверху вниз. Они оживленно беседуют и смеются чьей-то шутке, не подозревая, что я вот-вот вынесу им смертельный приговор. По очереди смотрю на каждого, и, как назло, в голову лезет только хорошее. Лео спасает Хеймитча из лап Сноу. Джоанна помогает мне на Арене. Финник, Рубака, Крессида, Мессала… Сердце болит, словно его пронзила стрела Китнисс. Оборачиваюсь к Хеймитчу.
— Прости меня, ментор. С этим, — киваю в сторону сидящих за столом людей, — я жить не смогу.
Срываю с шеи провод с наушником, расстегиваю браслет, бросаю коммуникаф на пол и разбиваю его ботинком. Так Койн не сможет отследить мое местоположение и насильно забрать домой. Вопреки обыкновению, сегодня я не хочу, чтобы меня спасали. Хеймитч только грустно улыбается, наблюдая за мной.
— Детка, я припомню тебе этот день, когда ты в следующий раз назовешь себя чудовищем, — обещает он.
После длительного мозгового штурма мы решаем, что в Капитолии, помимо Президентского Дворца, безопасно лишь высоко в воздухе и глубоко под землей. Планолета у нас нет, но зато есть Поллукс, знающий подземелье как свои пять пальцев. Я воскрешаю в памяти все, что удалось увидеть на основной карте в Штабе. Когда собрания заканчивались, я задерживалась в Штабе и рассматривала голограмму часами. Что-то в ней казалось мне странным, и только теперь я понимаю, что было не так. Город состоит из трех уровней — наземный и два подземных, один под другим. Первый называется Транзит и представляет собой переплетение широких туннелей, использующихся для доставки товаров по всей столице, в частности, в военное время. Там ловушек ничуть не меньше, чем на поверхности, но ночью почти все деактивированы, чтобы не подвергать риску поезда и грузовики, развозящие жителям еду и припасы. Карта показывала оба уровня. Странным было то, что на втором, так называемом канализационном, капсулы отсутствовали.
— А если это и есть ловушка? — скептически поднимает брови Джоанна. — Сноу, конечно, стар, но пока еще не впал в маразм. Он не настолько глуп, чтобы принять все возможные меры предосторожности на поверхности и забыть о канализации.
— Знаю. Но это наш единственный шанс добраться до Центральной Площади. Поллукс хорошо знает нижний лабиринт, он мог бы провести нас к выходу с наименьшими потерями. Стоит рискнуть.
Парень согласно кивает, улыбается и бьет себя кулаком в грудь. Обычно нашим переводчиком работает Кастор, но сейчас его услуги не требуются: все и так понятно. «Я вас не подведу», — говорит его безгласый брат.
— Вопрос в другом, — вклинивается в разговор
— А ради чего готова?
Все смотрят на меня с недоумением. Я смахиваю с низкого журнального столика обертки от еды, бумажные карты и планы, забираюсь на него с ногами, встаю в полный рост и оглядываю своих союзников.
— Как сказал Финник, мы свободны. Пусть временно, но все же. За нами не гонится армия миротворцев, нас не ждут в Тринадцатом. Мы выполнили свой долг, сняли эти проклятые агитролики, и теперь вольны делать все, что захочется. Мне, например, хочется жить, а вам? Сойка не отступится, пока не получит то, за чем пришла в Капитолий. Она убьет Сноу. Повстанцы захватят город. Не знаю, как и когда, но это произойдет. Нам остается лишь дотянуть до нужного момента. Пережить последние Голодные Игры.
Со всех сторон раздается одобрительный гул. Во взгляде Хеймитча читается гордость.
— Я не знаю, что ждет нас дальше. Не знаю, как отреагирует Койн, когда узнает, что мы живы. Но незнание будущего не освобождает меня от ответственности за мое настоящее.
Все идут за мной и Поллуксом вниз по лестнице, не задавая лишних вопросов.
В подъезде, в темном углу находится дверь с табличкой «Коммунальные услуги», за ней — комната с выходом к трубам, ведущим в Транзит. Мы спускаемся в недра города и собираемся у подножия ржавой лестницы в ожидании, пока глаза привыкнут к полумраку. В затхлом воздухе витает запах химикатов, плесени и канализации. Бледный Поллукс, изо всех сил сражающийся с призраками своего непростого прошлого, указывает карманным фонариком на люк у наших ног.
— Надо же, — смеется Финник, —, а я думал, ниже нам падать некуда.
Мы идем по туннелю, не нарушая строй. Больше всего беспокойства вызывает Пит, притихший после всего, что случилось за последние два дня. Парень на полном серьезе предлагал нам убить его, не желая никого подвергать дополнительной опасности.
— У вас и без меня проблем хватит.
Если честно, я не знаю, что заставило меня взять его с собой. Наверное, тот факт, что Китнисс больше нет с нами, а именно она была его основной целью. Тем не менее, я не могу перестать оглядываться на плетущегося в середине строя Мелларка на каждом повороте. Не замечая моих взглядов, он продолжает играть в «Правду или ложь»: задает вопросы и пытается сам найти правильный ответ. Прислушавшись, понимаю, что парень подвергает сомнению не только то, что случилось с ним до того, как он попал в плен, но и после, в Тринадцатом.
Здесь, под землей, Поллукс оказывается ничуть не менее полезен, чем Голо на поверхности. Ему известен каждый миллиметр подземного пространства: все углы, закоулки, перекрестки, переходы, трубы, ответвления и развилки. Под его руководством мы за короткое время покрываем значительное расстояние — намного большее по сравнению с нашим наземным путешествием. Проходит шесть, семь, восемь часов. Все устали, но останавливаться никто не хочет: мы надеемся уйти как можно дальше, прежде чем Сноу поймет, что его провели и отправит за нами погоню. И все же лейтенант Джексон настаивает на привале. Мы обедаем консервами, прихваченными из нашего последнего убежища, а после, составив график дежурств, проваливаемся в сон. Так же и делаем дальше: семь часов идем, три — отдыхаем. Этого мало, но мы не решаемся задерживаться на одном месте. Вполне возможно, разъяренный Сноу уже пустил по нашему следу миротворцев или, что еще хуже, переродков.