Игры Немезиды
Шрифт:
Он пожал плечами.
— Не знаю. Чем хороша цивилизация, так это тем, что заставляет людей вести себя цивилизованно. Избавься от нее — и друг на друга полагаться не стоит.
Кларисса улыбнулась. Выглядела она нехорошо. Амос мельком задумался, что будет делать, если она умрет. Наверное, что–нибудь придумает.
— Ты как будто уже занимался такими делами, — заметила она.
— Еще бы, я на таких делах вырос. Эти все просто в пятнашки играют. Штука в том, что мы, люди, привыкли жить в племени. Чем спокойнее жизнь, тем больше племя. Все ребята из твоей банды или все граждане твоей страны. Или вся планета. А как начнется заварушка, племена снова дробятся.
Он обвел рукой темную, серую округу. Здесь деревья уже не были повалены, но трава и кусты успели привянуть в холодной темноте.
— Прямо сейчас, — закончил он, — я считаю своим племенем тебя и меня.
Кларисса то ли дернула плечом на его слова, то ли ее еще сильнее затрясло. Амос встал, щурясь, осмотрел дорогу. Парня из палатки было не видать. Вот и хорошо.
— Ладно, Персик, пошли дальше. Придется пока обойтись без дороги.
Девушка оглядела уходящее на север шоссе.
— Куда пойдем?
— На восток.
— То есть куда нам советовали не ходить, потому что там какой–то псих в людей стреляет?
— Угу.
На прошлой неделе это был приличный городок. Дешевые домишки на узких улицах. Солнечные батареи на каждой крыше впитывали солнце — когда оно еще светило. Люди тоже остались — в одном из пяти–шести домов жильцы ждали, что к ним придет помощь, или настолько увязли в отрицании случившегося, что сочли возможным остаться. Либо просто решили умереть у себя дома. Решение не хуже других, учитывая, как обстояли дела.
Амос и Кларисса шли по тротуару, хотя машин почти не было. В нескольких кварталах впереди проскочил полицейский фургон. Старуха на переднем сиденье седана старательно отвернулась, обгоняя их. Когда иссякнут аккумуляторы, зарядить их уже не получится, так что все поездки были недалекими или в один конец. На фасаде одного дома краской написали: «Все здесь — собственность семьи Тревис. Мародеров выследят и убьют». Амос, прочитав, еще два квартала смеялся. Супермаркет в центре стоял темный, с пустыми полками. Кто–то здесь все же оценил серьезность положения.
Нужный участок располагался на восточной окраине. Амос опасался пройти его, не заметив, но ограда нависала над дорогой, привлекая внимание крупной надписью: «Частная собственность. Прохода нет. Вооруженная охрана». Больше всего Амосу понравилось: «Помощь здесь не оказывают!»
Широкий пустой двор вел к белому панельному домику. Стоявший перед ним транспорт наводил на мысль, что производитель подделывался под военное снаряжение. Амос достаточно часто имел дело с подлинно армейскими вещами, чтобы заметить разницу.
Для начала он оставил девушку на краю участка и прошелся по периметру, оценивая обстановку. Со всех сторон тянулась колючая проволока, но не под током. Существовала пятидесятипроцентная вероятность, что на чердаке угнездился снайпер, но это могла быть и птица. Легко забывалось, ч то рядом с непомерно разросшейся человеческой популяцией на Земле еще оставалась дикая живность. Дом был то ли фабричной окраски, то ли перекрашен уже на месте. Три трубы, торчащие из земли, походили на вентиляцию. В стволах соседних деревьев виднелись пулевые отверстия, а в одном месте на подмерзших листьях куста, похоже, осталась кровь.
Сюда–то ему и надо.
Начал он с того, что, остановившись на краю участка, сложил ладони рупором и окликнул:
— Эй, есть кто в доме? Вы тут?
Он долгую минуту настороженно ждал ответа. Что–то мелькнуло за занавеской первого этажа. А вот на чердаке — ни малейшего движения. Пожалуй, там просто воробушек.
— Эй, в доме! Меня зовут Амос Бартон, и я предлагаю сделку.
Тонкий злой мужской голос отозвался:
— Это частная территория.
— Так я потому и надрываюсь отсюда, а не звоню в колокольчик. Я слыхал, вы подготовились к этому дерьму. А меня застало без штанов. Я бы купил оружие.
Опять долгое молчание. Надо надеяться, ублюдок не станет стрелять так сразу, хотя все может быть. Жизнь — это риск.
— Что предлагаете в обмен?
— Водоочиститель. Установка у меня в багажнике.
— У меня свой есть.
— Запасной тоже пригодится. Думаешь, их скоро станут выпускать? — Он подождал, сосчитал до десяти. — Я подойду к дому, поговорим.
— Здесь частная территория! Не вздумай переступать границу!
Амос, улыбаясь самой добродушной, придурковатой улыбкой, открыл ворота.
— Ладно тебе. Будь я вооружен, стал бы платить за оружие? Не стреляй, я просто поговорить хочу.
Он вступил на участок, оставив ворота за спиной открытыми. Руки он держал на весу, растопырив пальцы. Дыхание легким паром висело перед лицом. Основательно похолодало. И улучшений в ближайшее время не предвиделось. Амос задумался, не лучше ли было предложить обогреватель.
Открылась передняя дверь, из нее вышел мужчина. Высокий, с тупым, жестоким лицом и с длинноствольной пехотной винтовкой, нацеленной Амосу прямо в грудь. По законам ООН, хранение такого ствола считалось Охренеть каким преступлением.
Амос помахал рукой.
— Привет, я Амос.
— Уже слышал.
— А я твоего имени не разобрал.
— А я и не называл.
Мужчина продвинулся вперед, укрылся за своей полувоенной машиной.
— Симпатичная винтовочка, — сказал Амос.
— И к тому же в рабочем состоянии, — добавил мужчина. — Раздевайся.
— Не понял?
— Ты меня слышал. Хочешь торговать, докажи, что не прячешь оружия. Раздевайся!
Ну, такого Амос не предвидел, а впрочем, какого черта? Он не первый раз встречался с типами, вообразившими, что власть у них. Амос стянул рубаху и одновременно сбросил с ног ботинки, потом спустил штаны и переступил через них. Холодный воздух кусал кожу.