Игры Немезиды
Шрифт:
— Тебе к лицу, Драпер, — похвалил ее Алекс, пролетая мимо.
Оглушенный взрывом, он ощущал свой голос не ушами, а горлом. Бобби, судя но улыбке, его услышала.
«Бритва» располагалась в ангаре на подвесах, предназначенных для большого корабля, и походила на зубочистку в зажиме большого токарного станка. Члены марсианского экипажа, повисшие на скобах вдоль стен, махнули Бобби с Алексом и премьером, поторапливая их. К тому времени, как Алекс добрался до шлюпки, механизм открытия тяжелых наружных ворот уже включился. К нему подтолкнули вакуумный скафандр и крикнули:
— Мы скоординируемся
— Понял, — откликнулся Алекс.
Женщина, командовавшая провожающими, подбородком указала ему на дверь ангара.
— Полностью откачать отсек нет времени, так что выходить будете примерно с половиной атмосферного. Немножко хлопнет, но у вас утечки произойти не должно.
— А если произойдет?
Она подтолкнула скафандр еще ближе.
— Будете сосать воздух из баллона, пока не придумаете, как вывернуться.
— Ну, план не из лучших, но все–таки план.
— Обстоятельства не идеальные, — заметила женщина.
Алекс влез в скафандр. Премьер–министр, успевший надеть свой, уже скользнул внутрь шлюпки и занял койку–амортизатор. «Бритва» была яхтой — ракетой, стрелой, пронзающей, вакуум, идейной наследницей суденышек, не терявших из виду берега. Более того, она была старой. Ее первая владелица уже много лет, как умерла или перешла в очень странное состояние, а ее кораблик устарел еще раньше. И эту рухлядь Алексу предстояло провести через зону боевых действий. Пилот проверил последнюю застежку и двинулся к люку. Бобби уже была там, заглядывала внутрь. Она обратилась к нему по рации:
— У нас небольшая проблема, Алекс.
Он втиснулся рядом. Даже без боевого скафандра Бобби была великовата для кабины шлюпки. Сейчас кресло второго пилота выглядело рядом с ней просто смешно. Ни за что не поместится!
— Попрошу их задержать вылет, — предложил Алекс. — Переоденешься в обычный скафандр.
— Абордажная команда уже на борту. Ищет нас. Его, — поправилась Бобби. — Некогда.
Обернувшись, она взглянула на Алекса. За щитком шлема он увидел ее огорченное лицо.
— Я вижу только один вариант.
— Нет, — отрезал Алекс. — Ты не останешься. Плевать на все, я тебя не брошу.
Бобби подняла бровь, округлила глаза.
— Что? Нет, я о том, чтобы убрать кресло и держаться за счет механики скафандра. Ты что, решил, что я?..
— Давай за дело. Сейчас же, — велел Алекс.
Она, прилипнув магнитными подошвами к обшивке «Бритвы» и держась одной рукой за край, свесилась в люк. Другой она вцепилась в основание кресла и потянула на себя. Порвав болты, как бумажные, выбросила амортизатор в ангар. Освободившиеся шарниры развернулись. Бобби юркнула внутрь, уперлась руками и ногами в стены и палубу и заклинила себя так надежно, как если бы скафандр был встроен в интерьер кабины.
— Порядок, — сообщила она.
Алекс обернулся к провожающим. Женщина отсалютовала ему, и он ответил, ощутив, как сердце рвется из груди. Десантники, рисковавшие собой, чтобы доставить их сюда, уже ушли. Алекс пожалел, что не сказал им спасибо.
— Я вернусь на пост, и мы сразу вас выпустим, — сказала женщина. — Вы тут осторожнее.
— Спасибо, —
Он втянул себя в люк, закрыл крышку и начал предполетную проверку. Реактор прогрелся, все индикаторы эпштейновского двигателя горели зеленым. Вода и воздух есть, регенераторы в готовности.
— Вы там устроились, сэр?
— Насколько это возможно, — ответил Смит.
— Держись крепче, — обратился Алекс к Бобби. — Выходить будем резко, а ты не в амортизаторе.
— Как раз в амортизаторе, — возразила она, и пилот расслышал в ее голосе озорную ухмылку. — Мой амортизатор на мне.
— Ну, что ж, — тихо сказал Алекс, — тогда порядок.
Указатели подвесов перешли в положение «открыто», «Бритва» повисла в пустоте. Прозвучал предупредительный гудок, смягченный разреженной атмосферой, и тяжелая дверь ангара сдвинулась. От резкого спада наружного давления шлюпка зазвенела, как под ударом кувалды. Алекс прицелился в расширяющуюся щель, заполненную звездной темнотой, и дал газу. «Бритва» застоявшимся жеребцом рванула в пустоту. На дисплее обозначились корабли, не видимые простым
глазом, и длинные изогнутые траектории снарядов ОТО, похожие на протянувшиеся в вакуум щупальца.
— Принимаю управление лазерной связью, — доложила Бобби.
— Роджер, — подтвердил Алекс и предупредил: — Будет тряско.
Он вышвырнул «Бритву» из ангара на полной скорости и ввел ее в узкий промежуток между густыми потоками снарядов ОТО. Вся надежда была на то, что высокоэнергетический вольфрам прикроет их от расстрела в упор вражескими кораблями. У них за кормой волнами прокатывались ракеты, выброшенные с такой же скоростью. Дисплей «Бритвы» изображал их сплошным пятном, будучи не в силах различить отдельные объекты. Большой корабль разом выпустил свой боезапас, настроив его на частоту лазера шлюпки.
— Вот и наш эскорт, — сказал Алекс. — Теперь уходим. Сколько g ты выдержишь, Драпер?
— Если ребро треснет, скажу.
Алекс, усмехнувшись, развернул шлюпку к Солнцу и дал ускорение: два g, три, четыре, четыре с половиной — пока система не пожаловалась, что скафандр не дает сделать инъекцию. Тогда Алекс подбородком нажал несложный элемент управления в шлеме и сам ввел себе все амфетамины, имевшиеся в крошечной аптечке. Корабли противника, видно, еще не разобрались, что произошло. Помедлив, они начали разворот, обозначившись на дисплее красными треугольниками. Их дюзовые выбросы затмевали звезды, но Алекс уже гнал к Солнцу, к Земле и Луне, навстречу потрепанным остаткам флота ООН. Радость, расцветавшая у него в груди, словно растворяла груз.
— «Бритвы» вам не видать, — бросил он красным треугольничкам. — Мы ушли, ушли, ушли! — И он переключил рацию на главный канал. — Как там у вас?
— Отлично, — просипел министр. — А долго нам еще так разгоняться?
— Еще немного, сэр, — сказал Алекс. — Как только можно будет перевести дух, я уйду на одну g.
— Перевести дух… — выдавил Смит. — Смешно….
— Здесь все на отлично, Алекс, — доложила Бобби. — Отстегнуть шлем уже можно? Неохота дышать консервированным воздухом, когда в корабле есть свежий.