Игры престолов. Хроники Империи
Шрифт:
Шахти с удовольствием играла с подрастающим Эоном, очень скоро став ему лучшей подругой. Дети хсаши растут быстро, но это не мешало ни девочке, ни её кузену весело проводить дни в беззаботном веселье: беготне по саду, прятках от учителей или догонялках вокруг фонтана во внутреннем дворе, которые Эон непременно выигрывал – Шахти продолжала отдавать предпочтение длиннополым одеждам с широкими рукавами. Возможно, нежелание расставаться со старым стилем в одежде говорило о её тоске по родине, но сколько бы не спрашивали её об этом Тагира и Эвазар, умница Шахти отвечала, что ей очень хорошо в приёмной семье и она очень любит нового папу и новую маму.
Став старше, Шахти часто писала длинные, подробные письма домой.
Единственное, что омрачало безоблачное счастье Эвазара – обилие дел, не терпящих отлагательств. Из-за бесконечных заседаний, приёмов и конференций Император был лишён возможности бывать с семьёй чаще, хотя отчаянно к этому стремился. Он и раньше выполнял для отца многочисленные поручения и считал, что выполняет при этом не менее половины обязанностей Повелителя, в тайне гордясь этим. И только взойдя на престол Эвазар понял, как жестоко ошибался! Государственная машина, однажды запущенная, продолжала функционировать в ритме, заданном Тимо, и это был сущий кошмар! Каждую секунду, каждое мгновение Эвазар был кому-то нужен, его коммуникатор разрывался от сообщений и звонков из пресс-центра, секретариата, администрации Дворца, постов Наблюдателей, Штаба Лиги, Департаментов… У него темнело в глазах к концу дня и Тагира нередко помогала своему мужу добраться до кровати. Сапоги она снимала с него уже спящего, хотя сон этот и походил больше на обморок.
И всё же… всё же Эвазар был счастлив. У него было всё, о чём только можно мечтать и это было достойной наградой за всю ту боль и страдания, что пришлось ему выдержать за свою жизнь. Тихая, спокойная гавань, куда так приятно возвращаться и где его ждала по-настоящему любящая, преданная жена и детские улыбки.
Ему больше незачем было мечтать.
====== Эпилог 3. Араши ======
Араши Йонен, Змееглазый, Избранник Богов лежал на супружеском ложе без сна и занимался тем, что внимательно разглядывал спящую Гюссхе. Она была прекрасна, его драгоценная хэйна! Каштановые локоны пушистым облаком обрамляли милое лицо, длинные ресницы трепетали, нежные хэле на щеках окрашены розоватым румянцем, а по изысканному бархату кожи скользили блики лунного света, очерчивая тонкие, аристократические черты. Под тончайшим одеялом вздымалась и опадала, подчиняясь размеренному дыханию, пышная грудь красавицы, и Змееглазый в невесомом прикосновении провёл по округлому плечику самыми кончиками пальцев. Чувственные губы Гюссхе приоткрылись, маня и соблазняя и Араши сглотнул, с сожалением опуская взгляд. Он не хотел её будить, ведь времени осталось так мало!
Цветок его жизни, основа души, истина, в которую он искренне верил всем сердцем, ибо только ей, обожаемой возлюбленной, Араши мог довериться полностью.
Но только не в этот раз. Золотой взгляд сверкнул горечью, отравленной иглой засевшей глубоко внутри. Сегодня исполняется двадцать лет тому, кто должен заменить Араши на престоле Империи. Тому, чья тень однажды накроет Галактику. Истинному Великому небесному Дракону.
И значит, Араши должен уйти, ибо двум Драконам ни за что не ужиться вместе и, согласно пророчеству святых жрецов, достигших просветления в неустанных молитвах Изначальным Драконидам, одному из них суждено навсегда покинуть обитаемые миры, чтобы дожить свой век в одиночестве, упиваясь лишь бесплодными воспоминаниями о минувшем величии.
Однако, даже без пророчеств, гаданий и предсказаний Араши Йонен знал – он никогда не встанет на пути своего сына,
И Араши Йонен успел забыть, каково это – быть одиноким. Судьба играла с ним краплёными картами раз за разом то вознося на пик славы и величия, то бросая в пропасть. Этакие вселенские качели бытия. Араши тихо улыбнулся, убрав каштановый завиток с безмятежного лица возлюбленной, жадным взглядом лаская её вновь и вновь. Мать его детей, верная супруга и смысл его жизни. Он мог бы взять её с собой в изгнание, и Гюссхе последовала бы за ним без сомнений и сожалений, но… Каково ей будет там, куда он отправляется? Воплощение Великого Дракона больше не должен видеть ни один смертный, а это означало пожизненную ссылку на необитаемую планету где-то на краю Вселенной. Сможет ли домашняя, нежная Гюссхе выдержать суровый быт отшельников? Зачем он будет губить её жизнь? Место хэйны было здесь – во Дворце, среди подруг-фрейлин, роскоши и вседозволенности.
С этой болью Араши научится жить. Он всегда был сильным, но… Всемогущая Хъярра! Как же тяжело!
Бриллиантовый свет звёзд постепенно тускнел, возвещая о скором восходе солнца. На рассвете Араши покинет свою возлюбленную навсегда.
Он, двигаясь бесшумно и легко, осторожно встал с ложа, оделся в белоснежные одежды паломника, состоящие из простых брюк и рубахи грубого полотна и покроя. С собой он не брал ничего – в будущее, каким бы безрадостным оно не было, стоит идти налегке.
Обернулся на спящую Гюссхе и не выдержал – в нежнейшем, словно крылья бабочки, поцелуе коснулся приоткрытых губ, чувствуя сладость и тепло дыхания возлюбленной хэйны.
Навсегда…
В душе разверзалась пропасть, глумливо усмехаясь пустым и леденящим провалом бездны, как-бы говоря: а вот и я, твоя постоянная спутница.
Что ж, нельзя требовать от небес больше чудес, чем уже произошли с ним. Нечеловеческим усилием воли Араши заставил себя выйти за дверь, обессиленно прислонившись к ней лопатками и затылком. Странный туман застилал глаза, но путь он найдёт и в кромешной тьме, вот только каждый шаг отчего-то даётся так тяжело, словно к каждой ноге привязана пудовая гиря.
Араши не жалел о том, что оставляет с таким трудом завоёванный престол. В конце концов, он и не собирался править вечность. Он покидает то, что было дороже всех богатств, слаще власти… семью. В сердце росла и ширилась невообразимая боль, от которой слёзы наворачивались на глаза и судорожно сжималось горло и тогда Араши говорил себе: «Я – сильнее этого. Я выдержу!».
В памяти его навсегда останутся самые счастливые и радостные моменты – они мягко сияющими жемчужинами украсят нить его жизни и в тяжёлые времена он будет перебирать их, как чётки, повторяя раз за разом одну единственную, простую молитву: о, Великие Изначальные Дракониды! Сохраните мою семью от потерь и несчастий!
Впереди, в золотисто-розовом сиянии наступающего рассвета показался выход во внутренний дворик, пустынный в это время. Лишь двое ждали его там – преданный С’хленн, выросший из бойкого и дерзкого мальчугана в основательного мужчину, привыкшего тщательно обдумывать и взвешивать каждое своё действие и юный Повелитель Квинс’сах, о чьём божественном величии очень скоро запоют все колокола Ал-Хиссы. Двое сыновей, его гордость и отрада. Им он мог доверить и свою Империю, и заботу о Гюссхе.
Квинза встрепенулся, увидев приближающегося отца, виновато оглянулся на брата: