Илларион
Шрифт:
– Еще одно селфи для преданной фанатки, мистер Бладборн, – язык Сибиллы заплетался, большой палец в третий раз промахнулся мимо круглой кнопки на экране телефона. Тогда Айзек протянул указательный палец к дисплею и сфотографировал школьных друзей сидящими за барной стойкой, заставленной пустыми бокалами и рюмками.
Новообретенная привычка пьяной Сибиллы заключалась в том, чтобы фотографировать себя с писателем на фронтальную камеру при любом подходящем и неподходящем случае. Словно въедливый охотник за сенсациями, она не ограничивалась одним кадром и делала множество снимков за раз. Глядишь, как-нибудь один из них все же украсит собой передовую статью. Айзек пожалел, что положил начало этим припадкам самолюбования.
– Со мной фотографий достаточно, – заявил он, когда пьяная Сибилла в очередной раз попыталась щелкнуть их вдвоем.
– И правда, я слишком для тебя хороша, Бладборн! – выкрикнула она, настолько неуклюже зашатавшись, что Айзек сорвался с места, чтобы ее подхватить. Но Сибилла устояла. По всем признакам напилась она куда сильнее своего собутыльника.
– Только не публикуй ничего, договорились? Карен жутко ревнивая. Дашь хоть маленький повод для подозрений – на куски разорвет и тебя, и меня. Да какое там, она с королевской гвардией сюда заявится! Это я тебе гарантирую!
– Ну-ну, трусишка, ничего я не… – спутница остановилась на полуслове, прикидывая, не стошнит ли ее, если она закончит предложение. – Не выдам я тебя. Не из таких… Спи спокойно.
Оформлением в отеле занимался Айзек, пока Сибилла, клюя носом, ждала на диване в фойе. Писатель был вполне бодр для того, чтобы держаться на ногах, но недостаточно трезв, чтобы прочитать бланк, который дал ему сотрудник отеля на подпись. Он забыл попросить отдельные кровати, и потому в номере его ждал сюрприз – огромная двуспальная кровать с большими подушками и кованым изголовьем в форме сердечка. Стоило Айзеку открыть дверь, как Сибилла юркнула внутрь и, на ходу снимая с себя немногочисленные элементы гардероба, направилась к кровати. Она плюхнулась прямо посередине, невдомек, что ночевать ей предстояло не в гордом одиночестве. Ведьма закуталась в пышное одеяло и выжидающе смотрела на Айзека, топтавшегося у комода напротив.
– Ты чего стоишь? – спросила она. Ее темные волосы торчали из белоснежного кокона, словно увядшая морковная ботва.
– Я забыл попросить две кровати. – «А ведь мог вообще снять два номера. Зачем сэкономил?» – слишком поздно правильная мысль пришла Айзеку в голову. Скупость нередко подкидывала ему подобные неприятности.
– Боишься не удержаться перед моей сексуальностью, женатик? – проваливаясь в сон, пробормотала Сибилла.
– Не льсти себе, царевнушка. На пол я не лягу.
Сняв лишь ботинки и пиджак, Айзек опустился на край кровати, подальше от свертка с женской начинкой. Оставались заключительные этапы перед переходом в спящий режим – взбить подушку и выключить свет. И, вот когда все приготовления были исполнены и можно заснуть с неприятным предвосхищением утреннего похмелья, как Сибилла вновь очнулась.
– Эй, Бладборн, – позвала она.
– Чего? – сосед развернулся к ней лицом и тут же ослеп от вспышки – девушка сделала последнее селфи за вечер, и в этот момент ее сознание окончательно отключилось, рука с телефоном упала на кровать и утонула в мягком одеяле.
Невзирая на усталость и рассеянные мысли, предварявшие скорое наступление сна, Айзек ворочался с боку на бок, подбирая удобную позу, чтобы уйти в мир грез. Казалось, песочный человек прогулял свою смену, и именно эта заминка в рабочем укладе дарителя снов повлияла на то, что Айзеку пришлось целый час провести в полудреме, на грани сна и бодрствования. В конечном итоге, потеряв всякую надежду заснуть на чрезмерно мягкой кровати, Айзек сполз на пол, подложил под голову подушку и наконец сладко задремал.
…Он вновь оказался в лондонской квартире. Как и в прошлый раз, тело не слушалось приказов ума, а глаза застилала мутная пелена. Айзек быстро справился с бесконтрольностью проверенным методом. Квартира предстала перед ним во всех деталях, точно такой же, какой он видел ее в последний день перед путешествием. И снова послышался отдаленный жалобный стук. Женщина на втором этаже мрачного дома вновь звала на помощь, она все еще находилась там, запертая вместе с чудовищем. Время бодрствования писатель посвятил совсем иным делам, нежели плану по спасению несчастной узницы, поэтому никаких идей, как же вытащить ее, не попасться на глаза Сюртуку и вдвоем с заложницей вернуться в надежные стены его квартиры, у Айзека не появилось. Однако отсутствие плана не помешало ему со всех ног кинуться к похороненной в ночи зловещей тюрьме. Без промедлений Айзек выскочил из двери и помчался по васильковой тропе через тропические, залитые палящим солнцем заросли. Путь к усадьбе он уже знал и терять время был не намерен. Безжалостно сминая васильки, Айзек бежал так, будто боялся куда-то опоздать, и остановился только на границе тьмы и света, между зелеными солнечными джунглями и пустынными мрачными владениями монстра.
Все здесь находилось на своих законных местах: особняк Сибиллы из Мемория Мундо, пустыня без единого стебелька растительности, щебеночная тропа, убывающий серп луны на небе. Монстра нигде не видать. До его появления, Айзек решил, будет лучше как-то связаться с пленницей на втором этаже, прежде чем идти напролом. Что если узница подскажет ему, как одолеть чудовище, расскажет о потайном ходе в дом, о спрятанном оружии? Или вовсе даст подробную и исчерпывающую инструкцию по ее спасению?
Осторожными короткими шагами Айзек подкрался к дому поближе и остановился напротив того окна, в котором он видел силуэт заложницы.
– Эй! – тихо позвал писатель. – Ты здесь?!
Женские пальцы прикоснулись к запотевшему окну на втором этаже. Узница была там. Сердце Айзека дрогнуло – он почувствовал, как отвага наполняет вены, адреналин в бешеном ритме разгоняет кровь по телу, готовя его к схватке.
– Как мне вытащить тебя оттуда?! – продолжал он в духе школьника, зовущего свою пассию под окнами родительского дома. – Эта тварь боится огня, да?
Тонкий изящный палец женщины пополз по стеклу, оставляя на нем следы. Она что-то писала. Это заняло какое-то время, ведь писать ей пришлось задом наперед, чтобы Айзек сумел прочитать сообщение.
– Зачем ты пишешь? Просто скажи! – инструктировал Айзек. Ему было сложно устоять на одном месте. Жажда действий одолевала, и все труднее ему удавалось удерживать порыв бесшабашного геройства. Писатель уже приготовил «Прометея», единственное оружие против монстра, которое доказало свою эффективность на практике.
Снова проверив горизонт на наличие угрозы, Айзек пропустил финальные штрихи, которыми заложница увенчала свое сообщение на стекле, и когда прочитал это единственное слово, столько драгоценных минут отправившее в прошлое, терпение писателя лопнуло окончательно.
«БЕГИ».
– Ты что, издеваешься надо мной?! – крикнул он во весь голос. Какое там чудовище, когда женщина ведет себя глупо? – Зачем было меня вообще звать?! Давай-ка так, миледи! Я спасу тебя, а ты признаешь, что поступила по-идиотски, окей?!
В следующий момент Айзек замер – узница ладонью стерла с запотевшего стекла надпись, а вместе с ней и конденсат. Образовалась чистая, слегка искаженная водяной пленкой область, и через это маленькое окошко он увидел лицо Сибиллы. Ее влажные, полные отчаяния глаза смотрели на него сверху вниз, и эта безнадежность пронизывала до костей.