Империум. Туман с Альбиона
Шрифт:
В этот момент аспирант понял, что главного добился - в лапы неведомого и жестокого Ордена его не передадут. Облегчённо вздохнув, Руслан прошёл в свою комнату, рухнул на кровать, взгромоздил ноги в кроссовках на никелированную спинку, замурлыкал Вагапова: "Молчи и ничего не говори..."
Он представил, как Семён Михайлович Киселёв, очень непростой человек и вовсе не журналист, сейчас парится над донесением - или как их тут называют?
– рапортом, докладной запиской. Короче, строчит подробный отчёт о Руслане, ходоке, который, вроде бы, представлял интерес для Российской Империи.
Аспирант был прав - его благодетель корпел над донесением. Семён Михайлович вёл сложную жизнь, где личина журналиста надёжно скрывала от внешнего мира подлинную сущность - внимательного и обстоятельного сотрудника специфической службы, который проявлял себя нечасто. Как вот сейчас, когда полномочий на конкретные действия нет, а нюх подсказывает - надо использовать случай.
Так сложилось, что на вокзале в Ойрот-Туре Киселёв проявил искреннее сочувствие. Да-да, он всего лишь хотел помочь растерянному молодому человеку. Но уже в вокзальном ресторане в журналисте ожил тот, внутренний профессионал, и мгновенно оценил перспективность использования ходока в своих целях. Неважно, как и когда - с этим определиться можно позже, без спешки. С того момента Киселёвым двигало уже совершенно естественное желание сделать карьеру, провернув рискованную операцию в свете недавних расплывчатых указаний высокого начальства.
Семён Михайлович давно томился ожиданием. И то, сколько можно амбициозному и умному человеку сидеть в провинции, занимаясь только сбором сведений и наблюдением за обстановкой? А тут, с появлением неучтённого ходока, отчётливо вырисовалась возможность отличиться. Может, и дважды.
Если удастся выжать из ходока новые знания тайком от Ордена - прекрасно! Страна не забудет такой заслуги. Но кто мешает использованного ходока сдать в виде бессловесной тушки, получив признательность уже от орденцев?
Кто-то из его безвестных коллег не отважился бы так рисковать, однако Семён Михайлович давно понял, что скромность - лучший путь к безвестности. Поэтому он не просил, а требовал выделить средства на лабораторию для ходока и на прикрытие, зная, что только такое нахальство сработает и доставит рапорт на стол наивысшего начальства.
Вдохновение несло, и на бумагу ложились дословные цитаты из монолога Руслана, осевшие в тренированной памяти. Когда донесение было готово, Киселёв задёрнул шторы, достал из сейфа шифровальный блокнот. Инструкции запрещали вести служебную переписку в первозданном виде. Исключать ничтожно малую, но не нулевую вероятность ошибки, когда сортировка промахнётся с адресом доставки? Чтобы случайный человек прочёл? О, нет!
Через пару часов, уже глубокой ночью, машинописное сопроводительное письмо в несколько строк легло в пенал поверх шифрограммы. А затем пневмопочта помчала донесение в столицу Российской Империи. Набранный адрес принадлежал небольшой торговой компании. Судя по надписи на конверте, предназначалась почтовое отправление некоему Ивану Кузнецову. Спроси кто хозяина компании: "Где адресат?", тот пожмёт плечами - мол, отродясь такой у меня не работал! И промолчит, что вся корреспонденция, поступающая на вымышленное имя, тотчас пересылалась дальше, настоящему получателю.
Загадочная шифровка
Поговорка гласит, мол, дураки и дороги - традиционные беды России. Так было, так оно и осталось. Хотя вторые постепенно уходили в прошлое по мере прокладки новых и реконструкции старых. Однако разновидность "дураков", так называемые разгильдяи, которых с первого взгляда не выявишь, а со всех рабочих мест и должностей не уберешь - как раз на дорогах собственную дурость демонстрировала ярче всего, создавая нормальным людям кучу проблем.
В этот раз отличился лихой водитель грузового мобиля с прицепом. Почему он вознамерился обогнать фуру на повороте, а не километром дальше - отвечал лихач уже привратнику Петру. Когда разогнавшаяся сцепка со всей дури сшибла ограждение - шофёр выбросило через стекло. Грузовик расплющил бедолагу и вписался в магистральный почтопровод.
Ударом изувечило все воздуховоды. Сжатый воздух рванулся наружу через разрывы и трещины, в изгибах заклинились пеналы, в те воткнулись следующие, и мгновенно создалась километровая пробка. Из немногих труб, которые разорвались напрочь, почтограммы брызнули фонтаном, щедро усеивая поле, пока автоматика не засекла падение давления и не заблокировала участок. Спустя полчаса к месту разрыва прибыла аварийная группа почтового ведомства.
– Что же ты натворил, урод?
– воскликнул бессердечный бригадир ремонтников, провожая взглядом труповозку, а когда увидел размер разрушений, горестно констатировал.
– Тут на сутки работы, парни.
Восстановив пробитое ограждение, отбыла дорожная служба, так что почтовикам никто не мешал, пока те вырезали повреждённые куски трубопроводов, отмеряли и подгоняли сгоны с короткими резьбовыми концами, снова разбирали, зашлифовывая изнутри стыки, тщательно удаляя пыль.
Эта часть работы отнимала больше всего времени - любая помеха движению пенала по трубе пневмопочты серьёзно снижала скорость доставки писем. Пока вставки навинчивались и очередная готовая ветка опрессовывалась для проверки на герметичность, свободные аварийщики собирали разлетевшиеся почтограммы.
Основную партию сразу отправили на чистку от грязи, а те немногие, что выбросило первыми, когда давление в сети было максимальным - приходилось искать, прочесывая выпас и даже раздвигая кусты на опушке. Веселая дворняжка, давно прикормленная ремонтниками и ставшая часть аварийной бригады, существенно помогала людям, по специфическому запаху обнаруживая пеналы. Последнюю находку псина выдернула из-под копыта коровы буквально за мгновение до шлепка на многострадальный пенал мощной навозной лепёшки.
– Молодец, Жучка, - похвалил её ремонтник, высвобождая из зубастой пасти неразличимо грязный цилиндрик.
– Только вряд ли теперь адрес восстановишь... У-у-у, как его покорёжило, все настройки снесло. Ну, это не наше дело!
Закончив восстановление магистрального пневмопровода, аварийная бригада сдала последние найденные отправления почтовикам сортировочного отделения. Те очистили пеналы, часть вернули в сеть сразу, часть повреждённых заменили, установив былые настройки. Всего три пенала, почтовые адреса которых пострадали слишком сильно, пришлось вскрывать. Как полагается, комиссионно, с участием полицейского, под протокол. Тут и возникла коллизия, инструкциями не предусмотренная.