Инклюз
Шрифт:
В одних только глазах она увидела взгляды всех, кто существовал тысячи лет назад и навсегда растворился в небытие, остался в прошлом. Она не знала, кем был этот человек на самом деле, откуда он взялся со своей виолончелью в холле их госпиталя. Ясно понимала: в нем соединились сотни лет, миллионы душ и воспоминаний, прочитанных книг, прослушанных и выученных мелодий, букв, знаков, нот. Она вдруг подумала: если когда-нибудь ей предстоит исчезнуть, уйти, раствориться, она не пропадет. Останется ярким негаснущим светом в этих глазах, в которых все отчетливее могла рассмотреть свое отражение.
Она была похожа на божью коровку, которая попала в смолу, и уже не смогла выбраться.
Девушка положила голову на плечо случайного знакомого и закрыла глаза.
Они сидели в тишине. Музыкант смотрел на ночные светила. Луна уже спряталась за ветки дерева, а яркие звезды рассыпались по всему небу. Первый раз в жизни взрослый мужчина не стал сдавливать комок в горле. Звезды вдруг стали размываться, как капелька масляной краски, разбавленная водой, на палитре художника.
23. Во сне иль наяву?
___
За те мгновения блаженства — неизбежно
Я пробуждением наказан уж вполне.
Джордж Гордон Байрон
___
К этому моменту музыкант уже довольно много отыграл и чувствовал, что нужна разрядка. От переизбытка Джоанна могла больше не улавливать тех нюансов, которые он так хотел передать.
– Психолог подарил мне куклу, и я стал играть для нее в любое свободное время, – заговорил Оскар. – Я записался в школьный оркестр, где помимо тромбона стал играть на гитаре. Немного позже я взялся за скрипку и виолончель. Сделав уроки, я усаживал куклу в кресло и исполнял для нее самые любимые свои отрывки. От этого уставали все в доме, но только не я. Поначалу казалось, что уже и папе надо было идти на «Куклотерапию», поскольку он ходил молчаливый, слушая немилозвучный тромбон. И только когда наши взгляды пересекались, он выдавливал из себя светлую улыбку. Со временем музыка становилась мелодичнее, и оба родителя искренне этому радовались. Когда требовалась передышка, я брался за вагу, и мы подолгу ходили…
С лица Джоанны постепенно сходила бледная усталость, несмотря на то, что веки все еще были немного припухшими. Она внимательно слушала длинный рассказ молодого человека и где-то на середине монолога подняла голову, чтобы лучше видеть Оскара.
– Однажды я записался в школьный театр марионеток и стал учиться ими управлять. Я тогда очень часто задавался вопросом, если куклами управляем мы, то кто управляет нами. Но ответить на него обычно не могли даже взрослые. – Оскар улыбнулся и продолжил: – Мы ставили сценки, потом выступали на городских праздниках. Меня вдохновляло, как иногда в зале вскакивал какой-то маленький зритель и кричал на весь театр, чтоб, например, лев не ел овечку. И другие его ровесники тоже вскакивали, дружно крича: “Отпусти овечку!”. Это так вдохновляет, когда твоя публика эмоционально реагирует и пытается повлиять на развитие событий. Я приходил в театр первым и уходил вместе с художественным руководителем. Иногда меня просили помочь позаниматься с младшей группой и даже платили. Но я был горд не первым заработком, а тем, что мои способности признали. – Оскар замолчал на секунду и продолжил: – Театр остался детским увлечением, а музыка стала профессией. Я поступил в музыкальное училище, потом в консерваторию и теперь играю в симфоническом оркестре Сан-Франциско. Иногда катаюсь по миру с гастролями. В свободное время подрабатываю на небольших камерных мероприятиях.
Когда Оскар окончил, наступила пауза.
– «Кто управляет человеком» ... ты задавался этим вопросом в детстве? – недоверчиво спросила Джоанна.
– Думаю, не настолько глубоко, но да. Видимо, терапия с помощью марионеток очень хорошо влияет на маленькую личность, ребенок начинает смотреть на жизнь по-другому. Помню, как-то психолог сказал, что скрипка много превозносится и воспевается. Но что она может без человека? Так и кукла не оживет, если мы сами не дадим ей жизнь. И свой опыт. Человек не столь глубок, если он одинок. Ему обязательно нужен кто-то рядом. Кажется, я думал тогда о чем-то подобном.
Оскар вернулся к своим футлярам, вытащил классическую гитару и начал задумчиво перебирать струны.
– Может, будет лучше подготовить ноты для фортепиано и гитары, чтоб не отвлекаться, когда придут гости?
Джоанне явно не понравился этот вопрос. Запустив руку в волосы, она почесала голову, немного взъерошив прическу. Это придало ее виду легкого безумства. Допив оставшуюся в стакане воду, она прошла на кухню. Музыкант не следил за ее действиями и просто продолжал играть. Впрочем, она почти сразу вышла оттуда и осталась стоять в арке бамбуковых штор. Пристальный взор был направлен на молодого человека, но, в то же время, будто смотрел сквозь него.
– А ведь тебя, наверное, ждут дома сейчас, чтобы ты исполнил что-то веселое перед ужином? – спросила женщина.
– Они знают, что сегодня вечером у меня работа.
– Знаешь, почему бы тебе не вернуться к ним? Начал бы вырезать со своей дочерью куклу из заготовки, что я тебе подарила. Сделай им подарок и вернись домой раньше. Я хорошо знаю, каково это, когда в доме нет отца – я очень рано потеряла своего папу. Твоими услугами я осталась довольна. Пожалуй, напишу вашей компании хороший отзыв.
– Мне казалось, вам понравилась идея с живой музыкой для спектакля… – нашелся музыкант. – Мне хотелось бы отработать честно.
Джоанна вернулась на кухню и налила вино в два бокала. Пройдя в комнату, она поставила один бокал на рояль, со вторым прошла к столу и присела.
– Тогда поиграй еще, пожалуйста, – сказала она, совершенно как ребенок, резко поменяв настроение.
Музыкант подошел к роялю и пригубил вино из бокала.
– Однажды, когда кукла выглядела просто безукоризненно, и я была очень довольна своей работой, мне в голову пришла удивительная мысль. Может быть, тебе покажется это сумасшествием, но я захотела вдохнуть в куклу душу. Тут со мной приключилось необъяснимое: я стояла, полна решимости, не зная, куда точно надо подуть. Потом я задумалась, ведь я-то точно знаю, как болит душа, но где она находится, так до сих пор не поняла.
Женщина опять задумалась. Не то лиричная музыка, не то длительное общение вызвало в музыканте живое сочувствие.
– Я вас понимаю, я в детстве тоже испытывал подобные чувства к своему марионеточному другу. Он для меня был настоящим. Мы в семье даже праздновали его дни рождения. С тортом, свечами и подарком.
И Оскар в шутку заиграл мелодию “Happy Birthday” на виолончели. Джоанна улыбнулась.
Оборвав неожиданно мелодию, музыкант вздохнул:
– Только вот, к сожалению, кукла никогда не сможет заменить живого человека.
Вдруг Джоанна всхлипнула. Оскар не мог понять, что он сказал или сделал не так.
– Я, пожалуй, сыграю что-нибудь повеселее, – сказал Оскар.
Женщина, рыдая, потянулась за бокалом, но тот оказался пуст. Из-за неловкого движения он упал на пол и раскололся, стеклянная ножка отлетела в сторону. Музыка стала неуместной.
Хозяйка дома наклонилась, чтобы собрать разбитое стекло, но мелких осколков было слишком много. Собрав несколько острых стеклышек в ладонь, заплаканная, она бессильно прислонилась к ножке стола.