Исчезнувший
Шрифт:
14
В понедельник утром Амелия Закс стояла чуть ли не по стойке “смирно” перед капитаном Марло в его кабинете.
Марло поднял глаза от папки с бумагами и посмотрел на ее безупречно отутюженную темно-синюю форму.
– Садитесь… Итак, вы дочь Германа Закса.
– Так точно.
– Я его провожал. Хорошие были похороны.
Если можно так сказать о похоронах.
Выпрямившись в кресле и глядя ей в глаза, Марло произнес:
– Ладно, сразу перейду к делу.
Ее словно ударили.
– Прошу прощения, сэр?
– Место преступления в субботу на берегу Гарлема. Автомобиль упал в реку. Вы там были за главную?
– Так точно.
– Вы арестовали человека.
– Строго говоря, не арестовала, а задержала. Этот парень топтался на огороженном участке.
– Все дело в том, что его довольно долго продержали под стражей.
– Разумеется. Велось расследование.
– Так вот, этот “парень” оказался конгрессменом Виктором Рамосом. – Капитан раскрыл “Нью-Йорк дейли ньюс”. – Поглядим. Ага, вот оно. – На центральном развороте красовался снимок мужчины в наручниках. – Он утверждает, что искал, нет ли там пострадавших.
– Пострадавших? – переспросила она со смехом. – Лачуга скваттеров просто-напросто развалилась, когда машина преступника рухнула в реку. ОЧС вывел людей, я ее опечатала. Если в ней что и оставалось, так только вши.
Лицо капитана приобрело официальное выражение, никакого сочувствия на нем теперь заметно не было.
– Вы можете доказать, что Рамос уничтожил хотя бы одну из улик, существенных для ареста подозреваемого?
– Я строго следовала инструкции.
Закс изо всех сил сдерживалась – в конце концов, Марло был начальником начальника ее начальника.
– Я пытаюсь разобраться, – строго произнес он. – Вы можете доказать, что были уничтожены улики?
– Нет, – вздохнула она. – Капитан, мы выслеживали убийцу полицейского. Это значит хоть что-нибудь?
– Для меня и многих других – да. Для Рамоса – нет.
Она кивнула:
– Хорошо, чем мне это грозит?
– Рамос разузнал, что вы сдаете экзамены на звание сержанта. Использовал связи и вас завалил.
– Завалил? У меня третий лучший результат за всю историю Управления.
– Но необходимо пройти еще и боевое испытание.
– Я успешно его прошла.
– С хорошим предварительным результатом. Но, согласно окончательному отчету, вы не прошли. Один из экзаменаторов вас завалил.
– Завалил? Значит, Рамос нашел кого-то, кто захотел меня выбить. – Она посмотрела на капитана: – Что еще, сэр?
– Рамос пытается временно отстранить вас от несения службы, причем без сохранения жалованья.
Такая мера обычно применялась к полицейским, обвиняемым в преступлении.
– На каком основании?
– Неподчинение и некомпетентность.
– Я не могу лишиться жетона, сэр, – сказала она, сдерживая
– С незачтенным экзаменом, Амелия, я вам помочь не могу, тут все зависит от Управления. Но против отстранения буду бороться.
– Я могу говорить откровенно, сэр?
– Вы должны знать, что мне эта история не по душе. Говорите.
– Если он будет настаивать на отстранении, я первым делом свяжусь с адвокатами Полицейской благотворительной ассоциации. Сделаю этот случай достоянием гласности. Меня ничто не остановит.
Марло выдержал ее твердый взгляд и сказал:
– Принято к сведению, полицейский. На данный момент вы остаетесь при исполнении.
– Есть, сэр. Когда все станет известно?
– Через день-другой.
Закс направилась к двери, но остановилась и обернулась:
– Сэр!
Марло поднял глаза.
– Рамос был посреди огороженного участка. Окажись на его месте вы, мэр или сам президент, я бы действовала точно так же.
– Поэтому вас можно назвать истинной дочерью своего отца. Он бы вами гордился.
Том впустил Лона Селлитто в прихожую, где Линкольн Райм, восседая в своем красном инвалидном кресле, распекал строителей, которые выносили мусор из пострадавшей от огня спальни на втором этаже.
– Привет, Линк, – сказал Селлитто. – Надо поговорить.
Криминалист обратил внимание на тон, каким это было сказано, и на выражение глаз Селлитто. Что еще стряслось? – подумал он.
– Об Амелии, – сказал Селлитто.
Сердце Райма, несомненно, сжалось, только он, конечно, этого не почувствовал. В голове, однако, пронеслось: ранение, авария.
– Она завалила экзамен на сержанта.
– Что?!
– Официально еще не объявлено, – продолжал детектив, – но я знаю. В таких случаях информация сразу просачивается.
– При ее-то баллах?
– Вопреки баллам.
Селлитто объяснил, что все дело здесь в том, что Закс действовала в обычном для себя духе. Приказала человеку убраться со свежего места преступления, тот не подчинился, тогда она велела надеть на него наручники.
– Оказалось, это был Виктор Рамос.
– Конгрессмен. – Линкольн Райм слышал про Рамоса, пройдоху и политикана. – Но она может опротестовать это решение. И обязательно это сделает.
– Ты знаешь, что бывает с патрульными полицейскими, когда они конфликтуют с начальством. Даже если она победит, ее, чего доброго, переведут в какой-нибудь другой район. И не просто переведут, а посадят, черт подери, на делопроизводство. – Селлитто мерил прихожую шагами. – Впрочем, – тихо добавил он заговорщическим тоном, – я знаю одного парня, у него в Большом доме хорошие связи.
– Не знаю, не знаю, – возразил Райм. – Она была бы не она, если бы пробилась в сержанты таким способом.