Искатели счастья
Шрифт:
Не известно, цыганский Отелло или кто другой был тому виной, но той ночью местный парень был найден мертвым с колото-резаной раной живота. Утром, направляясь на почту, мы видели на асфальте огромную лужу свернувшейся бурой крови, а также слышали мертвую тишину вокруг и протяжный набат собственных сердец. Не знали, каким образом на это реагировать, и просто подавленно молчали.
На почте Олег получил денежный перевод от заботливого отца, а я - письмо «до востребования» от моей далекой, но такой дорогой и желанной Юлии. Несколько дней носил письмо в левом кармане ковбойки и снова и снова перечитывал: «Город опустел без тебя. Ни солнышко, ни цветы меня не радуют. Я считаю минуты до
После заката Вадим доставал из футляра серебряный саксофон, мы выходили в черную теплую ночь и слушали пронзительно-грустные мелодии. Они откуда-то издалека приносили нам шепот губ возлюбленной, протяжный крик тропической птицы, детский лепет, рыдания седого негра… «Горечь, горечь, вечный привкус на губах твоих, о, страсть!»
После завершения монтажа цоколя, расшивки швов и засыпки котлована Олег подошел к командиру и потребовал финансовый отчет. Полдня, вечер и половину ночи они сидели в командирской бытовке и рычали друг на друга. Мы с Вадимом и с якутом сидели под окнами и ждали. Олег вышел с деньгами в руках, протянул мне триста рублей и сказал: «Всё. Завтра уезжаем домой. Больше здесь делать нечего».
Утром после завтрака мы с Олегом и Вадимом обнялись с бойцами, бросили прощальный взор на бетонный цоколь здания сельхозтехники. На вокзале сели в новенькую «Волгу» с шашками по борту и отбыли в Нижний. Молодой водитель гнал машину по гладкому шоссе на предельной скорости. За окнами мелькали деревья, дома, сонные люди и коровы. На душе было радостно, как у заключенных, вышедших на волю. 2. Иди и смотри
Исход лета
Центральная улица Нижнего Новгорода, называемая народом, «Сверловка» удивила. Обычно ведь как? Идешь по ней, идешь, и обязательно начинают мелькать красивые женские лица. Но летом, увы, такого не наблюдалось. Понятно, девушки разъехались кто на юг, кто на дачу, кто домой в деревню.
Может быть поэтому так здорово было увидеть красавицу Юлию. Я ждал её у входа в Народный театр. Она мне запрещала ходить на спектакли с её участием, поэтому мне приходилось ждать её выхода не на сцену, а на улицу. А вот и она… На бледном лице усталая горькая улыбка, вокруг глаз страдальческие тени. Она сдержанно обняла меня, и мы пошли по опустевшей улице.
– У тебя что-то случилось?
– спросил я.
– Да так, - кивнула она, - обычные бытовые дела.
– Слушай, Джульетта, мы с Олегом собираемся на пару недель съездить на море. Может, и ты с нами?
– Нет, не могу.
– Ну, хоть на три дня!..
Она глубоко задумалась. Устало, с видимым усилием ступала, как больная, и что-то про себя размышляла.
– А ты знаешь.
– Вспыхнула девушка озорным взглядом.
– На три дня, пожалуй, смогу. А, давай!
Следующим утром наша тройка во главе с коренным Олегом вылетела рейсом Горький-Адлер в сторону Черного моря. Решили первые три дня, пока с нами будет Юля, провести в Сочи. У санатория имени Ворошилова наше такси свернуло в гору и мы поднялись чуть не к подножию телевизионной вышки. Здесь на Бытхе, у Олега в собственной квартире жила тетка. Когда мы поднимались от асфальтовой дороги к искомой пятиэтажке по лестнице, нам навстречу спускалась женщина. Олег ее остановил и сказал:
– Дорогая товарищ сочинка! Я вижу, какое доброе у вас лицо. Такой человек не сможет отказать усталым жителям севера, приехавшим в ваши благодатные края…
– Есть однокомнатная квартира с видом на море, - буркнула она.
– Семь рублей в день.
– Берём! Ведите.
Мы чуть спустились обратно вниз и зашли во второй подъезд пятиэтажки, ближайшей к «тетушкиному» дому. Главную достопримечательность этой квартиры составляла просторная лоджия с двуспальной кроватью. Мы сели втроем и замолкли: отсюда открывался роскошный вид на море. Половину пространства занимало голубое небо в белых облаках, а половину - блистательное манящее ласковое море!
Получив трехдневный задаток, хозяйка выдала нам комплект ключей, и мы пошли к тетушке Олега в соседний дом. Нас встретила полная веселая женщина и сразу подвела к распахнутому окну. Там было еще больше неба и еще больше моря! Чтобы уж совсем тетя Галя нас полюбила, мы сбегали в магазинчик, купили вина «Прибрежного» и «Докторской» колбасы. Ординарное вино, которое местные называли «Брежневское» удивило своим приятным вкусом. А к колбасе тетя Галя предложила аджику собственного приготовления.
На стене висела фотография тети Гали. На ней счастливо улыбалась белокурая девушка в военной форме с медалями на рельефной груди. Кому? Чему? Победе, наверное, и будущему мирному счастью, которое обязательно должно было наступить после кроваво-огненного ада, через который довелось им пройти. Переводил я взгляд на нынешнюю пожилую женщину. Она работала поваром в санатории. Летом уставала до изнеможения. Одежду на ней хоть выжимай от пота. В позапрошлом году она похоронила отца, а перед этим два года «сидела» с ним, наблюдая, как рак безжалостно пожирает его; как стокилограммовый богатырь превращается в тридцатикилограммовый скелет, обтянутый серой кожей. Следом за отцом уходил ее муж, милиционер - он умирал несколько месяцев от цирроза печени. Из гроба, который несли по летней жаре на кладбище на руках, текла черная жидкость. После всего этого добрая и веселая тетка стала выпивать, потом пить, потом спиваться… Мы обжигались аджикой, гасили пламя во рту прохладным вином, говорили о пустяках и неотрывно смотрели то на тетку, то на сверкающее море за распахнутым окном.
В углу на тонких ножках стоял цветной телевизор. Иногда мы бросали взгляды на экран: там шел фильм «Вам и не снилось» о любви современных Ромео и Джульетты. Вдруг полилась песня Рыбникова на стихи Тагора «Последняя поэма». Мы затихли.
…Знаю когда-нибудь
С дальнего берега, с дальнего прошлого
Ветер весенний ночной
Принесет тебе вздох от меня.
Ты погляди, ты погляди, ты погляди,
Не осталось ли что-нибудь после меня.
В полночь забвенья на поздней окраине
Жизни твоей ты погляди без отчаянья,
Ты погляди без отчаянья.
Вспыхнет ли, примет ли облик безвестного
Образа будто случайного
Это не сон, это не сон -
Это вся правда моя, это истина.
Смерть побеждающий вечный закон -
Это любовь моя.
Каждый думал о своём. Необычные слова вызвали целый шквал воспоминаний о бывшем, а может, будущем и унесли… унесли нас куда-то очень далеко. Заметив нечто непонятное и даже таинственное, происходящее за столом, тетя Галя поняла, что теперь можно и решила открыть нам свою страшную тайну, которую открыла ей соседка Полина Степановна, регулярно читавшая журналы «Знания-сила» и «Здоровье».