Исполнитель
Шрифт:
Восьмого ноября пришла очередная новость из Петрограда: "Свергнуто Временное правительство". В тот же день при Ростовско-Нахичеванском совете был создан Военно-революционный комитет. Через неделю вооружённая группа бывших железнодорожных рабочих прибыла в магазин Рябоконя для реквизиции всех товаров. Евлампий безучастно смотрел, как из подвалов забираются последние мешки с крупой и мукой. После реквизиции он закрыл магазин на большие амбарные замки, а витрины приказал заколотить досками. После чего у него началась глубокая депрессия. Евлампий мог часами лежать в постели, читая "Жития святых". Дарья Константиновна уговаривала мужа бросить всё и уехать за границу, как это сделали многие их знакомые. Константин же все события воспринимал, как зритель фильм в кинотеатре. У него была своя жизнь. Чтение книг. Работа над очередной статьёй и походы в богатяновские притоны.
Восстал атаман Каледин. Его войска после тяжёлых боёв 2 декабря 1917 года освободили Ростов. На железнодорожной станции были расстреляны, взятые в плен, бойцы революционного ополчения. Героев-освободителей встречал весь город. По Большой Садовой двигались колонны казаков и офицерские формирования. Впереди – сам атаман Каледин на гнедом жеребце.
– Слава освободителям! – кричали студенты, курсистки, гимназисты, купцы.
Евлампий Васильевич, не переставая, молился. Его глаза были мокрыми от слёз.
23 февраля 1918 года в Ростов снова вошли советские революционные части. В тот же день было объявлено о создании Донской Советской Республики.
Снова приходили в дом Рябоконей. Хотели реквизировать продукты питания, одежду, лекарства. Забрали всё, что нашли. Вскоре была объявлена мобилизация в недавно образованную Красную Армию. Вооружённый патруль прибыл в дом Рябоконей.
– Среди проживающих в этом доме есть мужчины от семнадцати до сорока лет? – строго спросил какой-то интеллигент в пенсне.
– Нет! – равнодушно ответил Константин.
– Советская власть верит вам на слово, – последовал ответ.
Восьмого мая 1918 года Ростов был занят казаками атамана Краснова и немецкими частями.
Немногие купцы, остававшиеся в городе, рекомендовали Евлампию Рябоконю вновь открыть свой магазин.
– Эта власть навсегда! – убедили они его.
Сам Евлампий уже давно упал духом и магазином по существу заправлял Ермолай.
В двадцатых числах июля все газеты вышли с чёрными траурными рамками:
"В Екатеринбурге большевиками в ночь с 15 на 16 июля был расстрелян Самодержец Российский и вся его семья". Прочитав это сообщение, Евлампий Рябоконь схватился за сердце.
– Как у меня здесь печёт, аж горит, Дашенька, – пожаловался он и потерял сознание.
Евлампию повезло. Врачи его спасли. Но после этого у него была парализована правая часть тела. Рябоконь-старший едва передвигался по комнате и пытался произносить отдельные слова. Но вместо них изо рта у него вылетели какие-то нечленораздельные звуки.
Константин закончил гимназию.
– Куда идти учиться? – иногда задавал он себе вопрос и тут же отвечал на него:
– Какая может быть учёба в такое неспокойное время, когда всё в стране разрушено?
Дарья Константиновна уговаривала мужа и сына покинуть Россию.
– Был бы жив мой папа, он бы так и сделал! – неоднократно подчеркивала она. – Придут большевики и отберут всё наше имущество, а нас всех поставят к стенке. Если они расстреляли царскую семью, то что можно говорить тогда о нас?!
Константин молчал. Он работал над романом "Скифы", который поглощал всё его свободное время. Однажды за ужином, мать не сдержалась и, срываясь на крик, принялась упрекать сына:
– Константин, ты же знаешь, что отец тяжело болен и не может работать. Его приказчик Ермолай ворует! Скоро мы будем голодать! А ты относишься ко всему происходящему в нашей семье и в стране безучастно! Твоё поведение, сын, крайне безответственно! Тебе же уже девятнадцатый год, а ты не хочешь помочь семье! Константин, хватит бездельничать!
Костя молча встал из-за стола и ушёл к себе в комнату.
– Мама права: не время сейчас заниматься литературным творчеством. Но и стоять за прилавком я не желаю и не буду! В России происходят огромные изменения. Я могу сделать большую карьеру, ведь ситуация похожа на Великую французскую революцию, когда булочники и сапожники становились маршалами. Командующий 11 советской армией Иван Сорокин был простым фельдшером! Какая карьера! Жалко, что Красная армия отступает, я мог бы тоже стать в ней большим человеком! Почему нет?! Ведь я знаю иностранные языки, у меня полное среднее образование… – размышлял юноша, лёжа на кровати.
Идти добровольцем в Армию генерала Деникина ему не хотелось. Ведь он там никогда не сможет сделать никакой карьеры. Только воевать солдатом во имя идеи.
– Но только какой идеи? Ведь каждому ростовскому дворнику известно о пьянстве, разбое и грабежах офицеров Добровольческой Армии. Генерал Май-Маевский прославился не своими военными победами, а шумными попойками с проститутками. А офицеры Осведомительного Агентства? Они ведь не занимаются своими прямыми обязанностями, связанными с разведкой и контрразведкой! Их цель – набить свои карманы во время незаконных обысков и реквизиции ценностей, – мучительно думал Константин всю ночь, пытаясь заснуть.
С начала лета 1919 года началось широкомасштабное наступление Добровольческой Армии.
16 июня конница генерала Шкуро захватила Екатеринославль. 17 июня, сломив упорную оборону красных, войсковая группа генерала Улагая ворвалась в Царицын. 10 августа захвачена Одесса. 17 августа части генерала Бредова форсировали Днепр и вошли в Киев. 30 августа пал Орёл. 7 сентября 1-й армейский корпус генерала Кутепова взял Курск.
Все ростовские газеты, от традиционно-умеренной "Приазовский край" до яро-монархической "Заря России" и "Благовеста" Пуришкевича, предвещали скорое падение Москвы и вместе ней режима большевиков.