История Лизи
Шрифт:
Господи, он даже дал имя этой долбаной твари.
– Не мог дойти до пруда, поэтому съел несколько ягод… они обычно не приносили вреда, но…
Он не может закончить. Она вновь накрывает кислородной маской нос и рот.
– В поздний час, – говорит Лизи, пока он дышит. – В поздний час, не так ли? Ты съел их после захода солнца.
Он кивает.
– Ты думал, что ничего другого сделать нельзя.
Он вновь кивает. Показывает, чтобы она сняла маску.
– Но с тобой все было в порядке, когда ты читал отрывки из своей новой книги! – говорит она. – Профессор Мид сказал, что ты выступил блестяще.
Он улыбается. Должно быть, никогда она не видела столь грустной улыбки.
– Роса, –
– Ты думал, она лечебная. Как пруд.
Глазами Скотт отвечает: «Да». Не отрывается взглядом от ее глаз.
– И тебе полегчало. На какое-то время.
– Да. На какое-то время. Теперь… – Он чуть пожимает плечами и отворачивает голову. На этот раз приступ кашля сильнее, она с ужасом видит, как поток в трубках густеет, сильнее окрашивается красным. Скотт находит ее руку, сжимает. – Я заплутал в темноте, – шепчет он. – Ты меня нашла.
– Скотт, нет…
Он кивает. «Да».
– Ты увидела меня. Все… – Он отпускает ее руку, чтобы кистью очертить круг. Этот жест означает: все по-прежнему. Теперь, глядя на нее, он чуть улыбается.
– Держись, Скотт! Просто держись!
Он кивает, словно до нее наконец-то дошло.
– Держись… жди ветра перемен.
– Нет, Скотт, лед! – Это все, что приходит ей в голову. – Дождись льда!
Он говорит «крошка». Он называет ее «любимая». А потом слышится только один звук – шипение кислорода, подаваемого в маску на его шее. Лизи закрывает лицо руками
а когда убрала их, они были сухими. Она этому и удивилась, и нет. Но точно почувствовала облегчение. Похоже, наконец-то перестала горевать. Понимала, что в кабинете Скотта ей предстоит еще огромная работа (они с Амандой только ее начали), но Лизи подумала, что за последние два-три дня достигла немалого прогресса в расчистке собственного дерьма. Прикоснулась к раненой груди и почти что не почувствовала боли. Тем самым самолечение поднято на новый уровень – от этой мысли она улыбнулась.
В другой комнате Аманда негодующе воскликнула: «Дубина стоеросовая! Оставь эту суку в покое, разве ты не видишь, что ничего хорошего от нее не дождешься?» – Лизи прислушалась и решила, что Джейси как раз пытается женить на себе Сонни. Фильм заканчивался.
«Наверное, она прокрутила часть фильма», – подумала Лизи, но, посмотрев на темноту, прижимающуюся к стеклянному люку над головой, поняла, что ошиблась. Просто просидела более полутора часов за Большим Джумбо Думбо, погрузившись в воспоминания. Немножко покопалась в себе – как сейчас любили говорить. И к каким выводам она пришла? Что ее муж умер, и это навсегда. Умер и ушел. Не ждал ее на тропе в Мальчишечьей луне, не сидел на одной из каменных скамей, где однажды она его нашла. Не завернулся в эту жуткую кисею. Скотт покинул и Мальчишечью луну. Как Гек, отправился в Долины [118] .
118
Авторская шутка для Постоянного читателя. Гек – это Гекльберри Финн, Долины – параллельный мир в романах «Талисман» и «Черный дом», куда отправился главный герой… Сойер, правда, не Том.
И что вызвало болезнь, которая свела его в могилу? В свидетельстве о смерти указали пневмонию, и она не возражала. Могли бы написать: «Насмерть заклеван утками», – и ничего бы для него не изменилось, но Лизи не могла не задаться этим вопросом. Принес ли смерть цветок, который он сорвал и понюхал, или насекомое, которое укусило его, когда солнце, наливаясь красным, опускалось в свой дом грома? Нашел ли он свою смерть во время короткого посещения Мальчишечьей луны за неделю или за месяц до последнего выступления в Кентукки или она жила в нем десятилетия, словно бомба со взведенным часовым механизмом, и часы эти отсчитали последние секунды? Может, смерть вызвала крупинка земли, которая попала под его ногти, когда он руками рыл могилу для старшего брата. Может, какой-то вирус «спал» в нем долгие годы, а потом наконец проснулся в его «компьютере», получив закодированное слово-приказ, и удовлетворенно щелкнул пальцами. Может (ужасная мысль, но кто знает?), она сама принесла этот вирус в одно из прошлых посещений Мальчишечьей луны, что-то смертоносное в цветочной пыльце, которую он сцеловал с кончика ее носа.
Ох, черт, вот она и заплакала.
Лизи видела невскрытую коробку бумажных салфеток в верхнем левом ящике стола. Вытащила, открыла, достала пару салфеток, начала вытирать глаза. Услышала, как в соседней комнате закричал Тимоти Боттомс: «Он уходит, сучьи вы дети». Поняла, что время вновь прыгнуло вперед. В фильме оставался один эпизод: Сонни возвращается к жене тренера. Своей любовнице средних лет. Потом по экрану бегут титры.
На столе коротко звякнул телефон. Лизи знала, что это означает, точно так же как знала, что означает жест Скотта, круговое вращение рукой в конце его жизни: все по-прежнему.
Телефон больше не работал, провода обрезали или оборвали. Дули здесь. Черный принц инкунков пришел за ней.
– Аманда, иди сюда!
– Через минуту, Лизи, фильм уже за…
– Аманда, сейчас же!
Она сняла трубку, убедилась, что услышит только тишину. Положила на рычаг. Она знала все. Безусловно, знала, что должно произойти, не сомневалась, что ощущает во рту сладкий привкус. Вот-вот погаснет свет, и если Аманда не придет до того, как чердак погрузится в темноту…
119
Пафко у стены – эпизод встречи профессиональных бейсбольных команд «Гигантов» и «Доджеров» в Нью-Йорке в 1951 г., когда во второй половине девятого иннинга аутфилдер «Доджеров» Энди Пафко так и остался у стены ограждения, наблюдая, как мяч после удара Бобби Томсона покидает пределы стадиона, принося победу «Гигантам» (фотографию этого момента можно найти в Интернете, набрав в поисковике «Pafko at the Wall»). Этот эпизод описан американским писателем Доном Делилло.
Но она пришла, возникла в двери между кабинетом и комнатой развлечений, внезапно испуганная и старая. На пленке видеомагнитофона жена тренера скоро бросит кофейник в стену, разозленная тем, что руки у нее сильно трясутся и она не может наполнить чашку. Лизи не удивилась, заметив, что тряслись руки и у нее. Она взяла со стола револьвер калибра 0,22 дюйма. Аманда это увидела и перепугалась еще больше. Она напоминала даму, которая предпочла бы в этот самый момент, учитывая все обстоятельства, оказаться в Филадельфии. Или впасть в кому. «Слишком поздно, Анда», – подумала Лизи.
– Лизи, он здесь?
– Да.
Вдалеке прогремел гром, похоже, соглашаясь.
– Лизи, откуда ты…
– Потому что он перерезал телефонные провода.
– Мобильник…
– В автомобиле. Сейчас погаснет свет. – Она подошла к краю большого стола красного дерева («Действительно, Большой Джумбо Думбо, – подумала Лизи, – на нем хватит места для долбаного реактивного истребителя»), и теперь оставалось преодолеть последнюю прямую (каких-то восемь шагов по белому ковру, замаранному ее кровью) до того места, где стояла старшая сестра.