История Лизи
Шрифт:
– Этого достаточно, миссас…
– Мы называли вас ковбоями глубокого космоса. Коул был одним, а ты – другой. Более хитрый и злобный, потому что ты старше, но по большому счету такой же. Ковбой глубокого космоса и есть ковбой глубокого космоса. Ты ска-а-ачешь по Млечному долбаному пути.
– Вам бы прекратить эту болтовню. – Дули снова рявкал, и теперь уже, подумала Лизи, не для того, чтобы лишь произвести должный эффект. – Я здесь по делу. – В очередной раз в пакете что-то звякнуло, и Лизи увидела, что силуэт в темноте движется. Лестница находилась в пятидесяти футах от стола и в самой темной части длинного кабинета, но Лизи видела, что Дули двигался к ней, словно ее слова притягивали его. Глаза Лизи уже полностью приспособились к темноте. Еще несколько шагов, и заказанные по почте очки ночного видения больше не будут играть никакой роли. Их шансы уравняются. Во всяком случае, она будет видеть его так же отчетливо, как он ее.
– С какой стати? Это же правда. – И так оно и было. Внезапно она поняла, что знает все о Джиме Дули, Заке Маккуле, Черном принце инкунков. Правда была у нее во рту, как сладкий привкус. Правда и была сладким привкусом.
– Не провоцируй его, Лизи. – Голос Аманды переполнял ужас.
– Он сам себя провоцирует. Вся провокация исходит от свихнувшихся мозгов у него в голове. Точь-в-точь как у Коула.
– Я не такой, как он! – взревел Дули.
Абсолютное знание вибрировало в каждом нервном окончании. Взрывалось в каждом нервном окончании. Дули мог узнать о Коуле, знакомясь с биографией своего литературного героя, но Лизи не сомневалась – знания у него не книжные. Потому что ей открылась истина.
– Ты никогда не сидел в тюрьме. Это байка, которую ты рассказал Вудбоди. Байка, какие частенько рассказывают в барах. Но ты сидел под замком, все так. Это как раз правда. Ты сидел в психушке. В одной психушке с Коулом.
– Замолчите, миссас. Вы слушаете меня, и замолчите немедленно!
– Лизи, прекрати! – вскрикнула Аманда.
Она пропустила их слова мимо ушей.
– Вы на пару обсуждали свои любимые книги, написанные Скоттом Лэндоном… когда Коул под действием лекарств мог сказать что-то связное, не так ли? Готова спорить, что обсуждали. Ему больше всего нравились «Голодные дьяволы», верно? Конечно же. А тебе нравилась «Дочь Коустера». Обычное дело. Два ковбоя глубокого космоса говорят о книгах, пока им ремонтируют гребаные навигационные системы…
– Достаточно, я сказал! – рявкнул Дули, выплывая из темноты. Выплывая, как водолаз, поднимающийся из черных глубин на зеленое мелководье, в очках-маске и все такое. Разумеется, водолазы не прижимают к груди бумажные пакеты, чтобы защититься от ударов жестоких писательских вдов, которые слишком много знают. – Я больше не собираюсь предупреждать вас…
И эти слова остались без внимания Лизи. Она не знала, держит ли Аманда револьвер в руке или бросила на ковер, да ее это и не волновало. Она вошла в раж.
– Ты и Коул обсуждали книги Скотта на сессиях групповой терапии? Наверняка обсуждали. Говорили насчет отцовского комплекса. А потом, после того как тебя выпустили, под руку подвернулся Вуддолби, совсем как папуля в какой-нибудь книге Скотта Лэндона. Один из хороших папулей. После того как тебя выпустили из психушки. После того как тебя выпустили из дурдома. После того как тебя выпустили из…
С диким криком Дули отбросил бумажный пакет (тот звякнул) и прыгнул на Лизи. Ей хватило времени, чтобы подумать: «Да. Именно для этого мне и требовались свободные руки».
Закричала и Аманда. Ее крик наложился на крик Дули. Из всех троих только Лизи сохраняла спокойствие, точно зная, что она делает… хотя и не так точно почему. Она не попыталась убежать. Раскрыла объятия Джиму Дули и поймала его, как лихорадку.
Он бы сшиб ее на пол и приземлился сверху (Лизи не сомневалась, что к этому он и стремился), если бы не стол. Под напором Дули она подалась назад, вдыхая пот на его волосах и коже. Она также почувствовала, как одна из сфер очков ткнулась в ее висок, услышала, как пониже левого уха что-то клацнуло.
«Это его зубы, – подумала она. – Это его зубы, он пытается вгрызться мне в шею».
Ее зад уперся в длинную сторону Большого Джумбо Думбо. Аманда вскрикнула снова. Полыхнула яркая вспышка, кабинет заполнил грохот.
– Оставь ее в покое, сучий потрох!
«Какие слова, но выстрелила-то она в потолок!» – подумала Лизи и еще крепче сцепила руки за шеей Дули, который наклонял ее назад, как партнер в конце страстного аргентинского танго. Она ощущала запах сгоревшего пороха, в ушах звенело, и еще она ощущала его член, тяжелый, практически полностью вставший.
– Джим, – прошептала она, крепко его держа. – Я дам тебе то, что ты хочешь. Позволь мне дать тебе то, что ты хочешь.
Его хватка чуть ослабла. Она почувствовала его замешательство. А потом, с кошачьем визгом, Аманда прыгнула ему на спину, и Лизи прогнули назад, чуть не уложили на стол. Позвоночник предупреждающе хрустнул, но она видела расплывчатый овал его лица… достаточно хорошо, чтобы разглядеть написанный на нем страх. «Так он все время боялся меня?» – задалась вопросом Лизи.
Теперь или никогда, маленькая Лизи.
Она поискала его глаза за странными стеклянными сферами, нашла, сцепилась с ним взглядом. Аманда все визжала, как кошка во время случки, и Лизи видела ее кулаки, молотящие по плечам Дули. Оба кулака. То есть, выстрелив в потолок, она выронила револьвер. Что ж, может, оно и к лучшему.
– Джим. – Господи, его вес просто раздавливал ее. – Джим.
Его голова пошла вниз, словно притянутая ее взглядом и силой воли. Какие-то мгновения Лизи думала, что все равно не сможет дотянуться до него. А потом отчаянным рывком («Пафко у стены», сказал бы Скотт, цитируя Бог знает кого) дотянулась. Вдохнула запахи мяса и лука, съеденных им на ужин, и прижалась своим ртом к его. Языком раскрыла его губы, буквально впилась в них и вылила ему в рот второй глоток из пруда. Почувствовала, как уходит сладость. Мир, который она знала, расплылся и начал уходить вместе со сладостью. Произошло все быстро. Стены стали прозрачными, и смешанные ароматы другого мира ударили в нос: красного жасмина, бугенвиллии, роз, цветущего ночью эхиноцереуса.
– Джеромино, – сказала она в рот Дули, и словно дожидавшийся этого слова массивный стол, в который она упиралась, потерял твердость, стал податливым, чтобы тут же исчезнуть полностью. Она упала, Дули – на нее, Аманда, все еще крича, оказалась сверху.
«Бул, – подумала Лизи. – Бул, конец».
Она приземлилась на густую траву, которую так хорошо знала, словно каталась по ней всю жизнь. Успела заметить деревья «нежное сердце», а потом весь воздух вышел из нее одним большим и шумным «уф». Черные точки заплясали перед глазами в окрашенном закатным солнцем воздухе.