История Лизи

Кинг Стивен

Лизи могла бы лишиться чувств, если бы Дули не скатился с нее. Сбросил Аманду со спины, словно шаловливого котенка. Поднялся на ноги, сначала посмотрел на склон, заросший пурпурным люпином, потом повернулся в другую сторону, к деревьям «нежное сердце», к лесу, который Скотт и Пол Лэндоны назвали Волшебным. Голова Дули потрясла Лизи. Выглядела она как череп с волосами. Потом она поняла, что причина – в особенностях освещения и очках ночного видения. Линзы до Мальчишечьей луны не добрались. И глаза смотрели сквозь дыры, которые образовались на месте линз. Челюсть Дули отвисла. Слюна серебряными нитями висела между нижней и верхней губами.

– Тебе всегда… нравились… книги Скотта, – говорила Лизи, как бегунья, только что закончившая дистанцию финишным рывком, но дыхание восстанавливалось, и черные точки перед глазами исчезли. – Как вам нравится его мир, мистер Дули?

– Где… – Его губы продолжали двигаться, но фразу он не закончил.

– В Мальчишечьей луне, на опушке Волшебного леса, рядом с могилой Пола, брата Скотта.

Лизи знала, что для нее (и Аманды) Дули, когда придет в себя, станет столь же опасен, как и в кабинете Скотта, но все равно позволила себе оглядеть и пологий пурпурный склон, и темнеющее небо. Вновь солнце скатывалось за горизонт огромным оранжевым шаром, тогда как на противоположном конце небосвода поднималась полная луна. Лизи подумала, как и прежде, что сочетание жара и холодного серебра могут убить ее своей яростной красотой.

Но сейчас непосредственную угрозу представляла не красота. Обожженная солнцем рука легла ей на плечо.

– Что вы делаете со мной, миссас? – спросил Дули, выпучив глаза внутри лишенных линз очков ночного видения. – Вы пытаетесь меня загипнотизировать? Потому что ничего у вас не получится.

– Как можно, мистер Дули, – ответила Лизи. – Вы хотели узнать побольше о Скотте, не так ли? И, конечно же, его мир расскажет вам больше, чем любая неопубликованная история, познакомиться с этим миром наверняка интереснее, чем взрезать женщине грудь ее собственным консервным ножом, не правда ли? Смотрите! Другой мир! Созданный воображением! Грезы, обернувшиеся реальностью! Разумеется, в лесу опасно… ночью опасно везде, а у нас почти ночь… но я уверена, что такой храбрый и умеющий постоять за себя псих, как вы…

Лизи видела, что хочет сделать Дули, читала «убийство» в этих странных глазах, утопленных в лишенные стекол очки, выкрикнула имя сестры… в тревоге, да, но при этом начала смеяться. Смеяться над ним. Отчасти потому, что выглядел он придурковатым в одной лишь оправе для очков ночного видения, отчасти потому, что в этот критический момент на ум пришла ключевая фраза какого-то похабного анекдота: «Ну, вот видите, он сам и отвалился!» И от того, что сам анекдот Лизи не помнила, фраза эта казалась только забавнее.

Потом у нее перехватило дыхание, и больше смеяться она не могла. Могла только хрипеть.

5

Она вцепилась в лицо Дули короткими, но далеко не отсутствующими ногтями, оставила три кровоточащие полосы на одной щеке, но его хватка не ослабла… куда там, он еще сильнее сжал ее шею. Хрип, вырывающийся из горла, стал громче, такие звуки мог издавать какой-нибудь простенький механический агрегат, в движущиеся части которого попала грязь. К примеру, машина мистера Силвера, сортирующая картофель.

«Аманда, где ты, черт бы тебя побрал?!» – подумала Лизи, и Аманда тут же возникла рядом. От барабанной дроби ее кулаков по спине и плечам Дули толку не было. Поэтому она упала на колени, через материю джинсов ухватилась ранеными руками за его мужское достоинство… и вертанула.

Дули взвыл и отбросил Лизи. Она полетела в высокую траву, упала на спину, потом поднялась на ноги, пытаясь протолкнуть воздух через сдавленное горло. Дули согнулся пополам, наклонив голову, сунув руки между ног – эту болезненную позу Лизи запомнила после одного инцидента при качании на доске на школьном дворе. Дарла тогда еще буднично так сказала: «Вот и еще одна причина порадоваться, что я – не мальчик».

Аманда бросилась на Дули.

– Анда, нет! – крикнула Лизи. Даже с едва не открученными яйцами Дули не потерял быстроты. Легко увернулся от Аманды, ударил костлявым кулаком. Другой рукой сорвал очки ночного видения, пользы от которых больше не было, швырнул в траву, выругался. Даже толики здравомыслия не осталось в этих синих глазах. Он мог быть одним из тех мертвяков в «Голодных дьяволах», вылезающих из колодца с тем, чтобы отомстить.

– Я не знаю, где мы, но я могу сказать вам одно, миссас: вы никогда не вернетесь домой.

– Если только ты меня не поймаешь, тогда кто и не вернется домой, так это ты, – ответила Лизи. Снова рассмеялась. Дули пугал ее (чего там, страшил), но ей так нравилось смеяться, возможно, потому, что она знала: смех – ее нож. Каждый смешок, вылетающий из ее саднящего горла, все глубже загонял лезвие в его плоть.

– Не смей смеяться надо мной, сука! – взревел Дули. – Не смей, черт бы тебя побрал, – и побежал к ней.

Лизи развернулась, чтобы дать деру. Но не сделала и двух шагов к тропе, уходящей в лес, когда услышала, как Дули вскрикнул от боли. Обернувшись через плечо, увидела, что он стоит на коленях. Что-то торчало из его предплечья, и рубашка в этом месте быстро темнела. Дули поднялся на ноги и с ругательством за что-то схватился. Выдернуть не получилось. Лизи увидела нечто желтое. Дули вновь вскрикнул от боли, свободной рукой еще раз попытался освободиться.

Лизи все поняла. Догадка пришла как откровение, и она не сомневалась, что все так и было. Дули побежал за ней, но Аманда выставила ногу, о которую он споткнулся и упал на перекошенный деревянный крест на могиле Пола Лэндона. А теперь вертикальная стойка торчала из его бицепса, как огромная шпилька. На этот раз Дули ее выдернул. Еще больше крови потекло из открытой раны, алое проступило на локте. Лизи знала, что должна поторопиться и не позволить Дули выместить свою ярость на Аманде, которая лежала чуть ли не у его ног.

– Тебе блоху не поймать, не то что меня! – звонко выкрикнула она, показала Дули язык, растопырила пальцы, вставила большие в уши и покрутила кистями.

– Сука! Блядь! – проорал Дули и бросился к ней.

Лизи побежала. Она больше не смеялась, боялась смеяться, но улыбка все-таки гуляла по губам, когда ее ноги нашли тропу, и она помчалась в Волшебный лес, где практически наступила ночь.

6

Указатель «К ПРУДУ» исчез, но как только Лизи пробежала первые несколько десятков футов тропы (более светлая тропа, казалось, плавала среди темных масс деревьев), впереди раздались первые смешки. Хохотуны, подумала она и рискнула оглянуться, решив, что ее дружок Дули, услышав этих крошек, может передумать и…