Чтение онлайн

на главную - закладки

Жанры

История славянских терминов родства и некоторых древнейших терминов общественного строя
Шрифт:

Смягчение tata>t’at’a, которое было осуществлено лишь в части славянских языков (ср. русск. тятя, сербск. cаса, сасе), объяснить нелегко. Ясно, что это позднее явление, не приведшее к органическому смягчению, иначе было бы в русском что-нибудь вроде чача (< *t’at’a/tjatja) [100] . Вполне возможно, что в тятя проявляется «неорганическая» палатализация согласных, свойственная фамильярной и экспрессивной лексике балтийских и славянских языков [101] . О том, что это явление не носит устойчивого характера, говорит наличие несмягченных форм в тех же языках, ср. русск. диал. тата [102] .

100

Впрочем, именно такую русскую диалектную (сибирскую) форму приводит Ян Розвадовский в рецензии на Словарь Бернекера (RS, t. II, 1909, стр. 75), указывая на ее отсутствие у Бернекера.

101

Ср. J. M. Korinek. Nekolik slov о vyznamu A. Meilleta pro soucasnou jazykovedu. «Slavia», roc. 14, 1936–1937, стр. 489. А. И. Соболевский («Мелкие заметки по славянской и русской фонетике». — РФВ, т. LXIV, 1910, стр. 118–119) совершенно ошибочно, на наш взгляд, объясняет первое я в тятя,

дядя, няня
ассимиляцией последующему я, которое он объясняет — тоже ошибочно — из .

102

«Труды Московской диалектологической комиссии. Смоленская губерния», обработал Н. Дурново, — РФВ, 1909, № 3–4, стр. 215.

Для правильного понимания славянских слов важно помнить, что они продолжают отдельные варианты индоевропейской формы: *atta в otьсь, *tata в польск. tata, чешск. tata, аблаут *tett в teta, tetъka (tet: tot, подробнее — см. о названии тетки), ср. еще te-, ta- с суффиксом в литовск. tevas, латышск, tevs, др.-прусск. taws.

Изложенное представляет собой своеобразную предисторию собственно слав. *otьсь ‘отец’, восходящего к и.-е. *atta [103] . В. Скаличка считает, что фонетическая редукция в слав. *-ot-, при готск. atta ‘отец’, компенсируется морфологическим расширением в слав. otьcь [104] . Мысль глубокая, но нельзя не выразить опасения, что пример не вполне удачен: морфологическое расширение otьcь имеет собственные индоевропейские корни. Восстанавливаемая для *оtьсь этимологическим путем древняя форма *attikos действительно существовала и является индоевропейской, ср. сохраненное греческим языком ‘, ‘, явно адъективного характера (суф. — , , ср. образование , ‘лошадь’: , лошадиный, конский, -ая’), которое можно правдоподобно объяснить как ‘отчий, отеческий’: att-ilco-s < atta. Таким образом, греч. , ‘ , [] собственно = ‘отцовская страна’ с последующим забвением конкретного смысла и употреблением как собственного названия части Греции.

103

Известно также санскр. atta со значением ‘мать, старшая сестра’ при обычном значении и.-е. *atta ‘отец’ (см. С. С. Uhlenbeck, стр. 5; Ernst u. Julius Leumann. Etymologisches W"orterbuch der Sanskrit-Sprache. Leipzig, 1907, стр. 12; M. Mayrhofer. Kurzgefasstes etymologisches W"orterbuch des Altindischen. Heidelberg, 1953, стр. 27–28; последний даже допускает заимствование из неиндоевропейского дравидийского языка). Ниже, в заключительном разделе нашего исследования мы еще раз коснемся вопроса о значении этой формы.

104

В. Скаличка. О фонетической редукции. — Сб. «Пражский университет Московскому университету». Прага, 1955, стр. 268.

А. А. Шахматов [105] называет слав. otьcь в числе заимствований из кельтского, ср. кельт. otikos — ирл. aithech, athech ‘Mann aus einer der besitzenden Klassen’, брет. ozech ‘homme’, причем кельт. otikos< *potikos (утрата р в начале кельтского слова), ср. греч. . В итоге Шахматов принимает первоначальное значение слав. otьсь: ‘Hauswirt, хозяин’. В противном случае он считает неясной исходную славянскую форму для otьсь. Известное otьnь возможно < otьcьnь, др.-русск. отьчьнь, под влиянием братьнь и под. Шахматов не учитывает возможности самостоятельного развития слав. otьсь < и.-е. *аttiko-s, а также наличия несомненных следов *-oto-.

105

A. A. Schachmatow. Zu den "altesten slavisch-keltischen Beziehungen. — AfslPh. Bd. 33, 1911, стр. 91–92.

Таким образом, в основе слав. otьсь лежит значение ‘отцов’, как о том свидетельствует этимология: otьсь<*att-iko-s<*atta. В принципе такое толкование вполне закономерно, ср. другие примеры: др.-в.-нем. eninchili ‘внук’, собственно ‘дедов’ (др.-в.-нем. апо, нем. Ahn ‘дед, предок’), а не ‘маленький дед’ как полагал В. Шульце [106] . Это находится также в полном соответствии с единственно правильным представлением о первичности всякий раз именно притяжательных и вторичности уменьшительных значений. Вот почему мы не видим в слав. otьсь уменьшительного значения, якобы со временем вытесненного [107] .

106

KZ, Bd. 40, 1905, стр. 409; ср. Wilmanns. Deutsche Grammatik, II, 1. H"alfte, § 250, 269 (о производных на – l- как первоначально притяжательных, а не уменьшительных).

107

Ср. К. Brugmann, KVCr., стр. 339.

Интересно изучить возможные условия возникновения этого производного слова. Дело в том, что слав. otьсь ‘отец’ останется совершенно непонятным, если полагать, что оно всегда обозначало отца. Отца обозначало и.-е. *аita, с которым *otьсь связано притяжательными функциями, особенно прозрачными в древней форме *attikos (см. выше).

Попробуем при анализе слав. *otьсь исходить из структуры древнего рода и современных ему воззрений на родство. Тесная связь между членами рода и единое кровное происхождение большинства их (за вычетом фактов экзогамии) находили, как известно, выражение в том, что каждый род знал своего предка. Развившиеся на такой почве воззрения могут, очевидно, объяснить тот факт, что индоевропейская терминология родства знает единые названия отца, матери, но дает сбивчивые, несогласные показания о конкретных названиях восходящего кровного родства: дед, бабка и т. п. Это можно объяснить тем, что при родовом строе каждый кровный родич по восходящей линии (т. е. реальный отец, дед, прадед) мог считаться отцом любого младшего кровного родича, т. е. реального сына, внука, правнука [108] . Вернувшись к слав. *otьсь и уже будучи знакомы с его этимологической структурой, мы можем прийти к тому выводу, что первоначально члены рода употребляли термин otьcь как название ближайшего отца, который сам был в сущности ‘отцов’ (*att-iko-s), т. е. происходил от старшего, общего отца (слав. *оtъ, и.-е. *atta).

108

Ср. интересное свидетельство из современного быта индоевропейцев-таджиков у А. К. Писарчика («О некоторых терминах родства таджиков.» Сборник статей по филологии и истории народов Средней Азии, посвященный 80-летию со дня рождения А. А. Семенова. Сталинабад, 1953, табл. 1, прим. 5): «В Ура-Тюбе первые один-два ребенка обычно называют своего деда и бабку с отцовской (но не материнской) стороны отцом и матерью — „дада“ и „апа“ (или 6ywa), а отца, если он молод, вместо „дада“ называют „ако“: старший брат». Очевидно, что эти особенности употребления, а также структура слав. otьсь сохраняют реминисценции уже отцовского рода, ср. четкое отражение отношения к отцу. Совершенно естественно, что современная терминология родства сохраняет следы разных этапов развития родственной организации.

В плане относительной хронологии следует отметить, что образование *attikos стало возможным лишь ко времени широкого употребления суффикса – iko-s, который генетически связан с основами на – i-, ср. санскр. avi-kah, слав. ovь-ca, литовск. avis.

Вполне возможно, что вплоть до балто-славянской эпохи образование и.-е. *att-iko-s> балто-слав. *at-ika-s с суффиксом – ika- сохраняло притяжательное значение, утраченное впоследствии. Во всяком случае в балтийском этот суффикс встречается в аналогичном употреблении и сейчас, ср. значение литовск. brol-ika-s ‘племянник по брату, сын брата’ (т. е. ‘братов’): brolis ‘брат’.

Развитие значения otьсь в славянском ‘отцов’ > ‘отец’ — пример встречающейся деэтимологизации производных с суффиксом принадлежности; при этом производное снова принимает значение непроизводной основы — ‘отец’. Ср. нем. Mensch ‘человек’ < др.-в.-нем. mennisco ‘der von Mannus Stammende’ с суффиксом – isco [109] .

Специально славянским приобретением является в *otьсь суффиксальное – с-, развившееся из и.-е. *k. Это развитие носило характер палатализации, которую принято называть третьей, иначе — законом Бодуэна де Куртене [110] . X. Педерсен [111] считает это изменение очень древним (*otьk’o-s > *otьсь), гораздо древнее палатализации в слав. сепа. В. Вондрак возражает против понимания Бодуэном де Куртене третьей палатализации как некоей аналогии известному закону Вернера (k, g, ch > с, z, s только в подударном слоге). Он считает решающим для этого перехода узкое, напряженное качество гласного, сказавшееся на последующем задненебном согласном, ср. немецкие так называемые ach- и ich-Laute: otьсь < otьkь [112] .

109

F. Kluge. Nominale Stammbildungslehre der altgermanischen Dialekte, 2. Aufl. Halle, 1899, стр. 10.

110

Cm. Baudouin de Courtenay. — IF, Bd. 4, стр. 45–53.

111

H. Pedersen. Die Nasalpr"asentia und der slavische Akzent. — KZ, Bd. 38, 1902, стр. 384–385.

112

W. Vondrak, Bd. I, стр. 266 и след.

Вопросу образования с в otьсь, как и проблеме третьей палатализации в целом, посвящено много исследований. Здесь мы скажем только о некоторых интересующих нас положениях. В настоящий момент нас больше всего привлекает гипотеза, выдвинутая недавно Иреной Грицкат-Вирк [113] . Эта гипотеза исходит из расхождений между восточнославянским и польским материалом, с одной стороны, и южнославянским, с другой, причем в восточнославянском и польском k выступает часто там, где в южнославянском имеется с. Согласно гипотезе, причина этого положения коренится в характере предшествующего согласного: при его мягкости, что типично для современного русского, польского, выступает часто k, при твердости — с (последнее регулярно в южнославянском). Суть явления заключается в диссимиляции по палатальности. Преимущество этой гипотезы — в ее перспективности. Так, в непоследовательном отражении палатализации можно видеть результат поздних местных восстановлений k по диссимиляции. Следовательно, во-первых, непоследовательность прогрессивной палатализации не есть доказательство ее позднего или недолговременного характера, как полагает И. Грицкат-Вирк; во-вторых, примеры вроде русск. диал. отёк ‘отец’ никоим образом не отражают древней формы *attikos, но получены в итоге местного процесса: о.-слав. otьc’ь > вост.-слав. оt’ьсь > диссимилированное отёк. Гипотеза позволяет правильнее оценить относительную хронологию явлений, связанных с прогрессивной палатализацией задненебных в славянском. Форма *оtькъ является в сущности дославянской. Напротив, форма otьcь реальна с самого начала славянского периода как проявление общей тенденции изменения задненебных в соседстве с гласными переднего ряда. Следующий за k передний гласный при этом оказывал более сильное воздействие на k, откуда зв. п. otьce, но было бы неверно заключать, что последняя форма отражает слав. *оtьkъ [114] . Это, очевидно, исказило бы картину праславян-ской звуковой системы. Признавая древность формы otьcь, необязательно предполагать звук с во всей парадигме склонения. Наличие им. п. ед. ч. otьcь естественно к моменту образования зв. п. ед. ч. otьce в тот период, когда сиc являлись позиционными вариантами одной фонемы.

113

См. И. Грицкат-Вирк. Joш о тpehoj палатализациjи. «Jужнословенски филолог», књ. XIX, 1951–1952, стр. 87–110.

114

Как это делают В. Вондрак (Bd. I, стр. 266–268) и А. Белич [ «Наjмлаhа (треhа) промена задњенепчаних сугласника k, г и х у прасловенском jезику». — «Jужнословенски филолог», књ. II, 1921, стр. 22].

Новоакутовое ударение русск. отеческий [115] свидетельствует о древней окситонности слав. *otьcь (ср. русск. отец, отца) <и. — е. *attikоs, греч. ‘. Ср. то, что говорится у Ю. Куриловича об аналогичном показании новоакутового ударения в сложных порядковых числительных типа русск. четвёртый (< *сetvьrtъ). Древняя окситонность и.-е. *att-ikо-s объясняется его производным характером [116] . Последовательное сохранение этой окситонности в славянском, на что указывают определенные следы: подвижность ударения русск. отец, отиа, новоакутовое ударение русск. отеческий, — говорит о том, что, как видно, производный характер образования слав. *otьcь вполне отчетливо ощущался и в славянскую эпоху. Таким образом, историческая акцентология представляет ценное свидетельство для изложенной выше этимологии слав. otьcь.

115

См. I. Kurylowicz. L’accentuation des langues indo-europ'eennes. Krakow, 1952, стр. 252.

116

Там же (в различных местах).

Поделиться:
Популярные книги

Горькие ягодки

Вайз Мариэлла
Любовные романы:
современные любовные романы
7.44
рейтинг книги
Горькие ягодки

Сама себе хозяйка

Красовская Марианна
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.00
рейтинг книги
Сама себе хозяйка

Черный Маг Императора 6

Герда Александр
6. Черный маг императора
Фантастика:
юмористическое фэнтези
попаданцы
аниме
7.00
рейтинг книги
Черный Маг Императора 6

Последний Паладин. Том 2

Саваровский Роман
2. Путь Паладина
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Последний Паладин. Том 2

Огни Аль-Тура. Завоеванная

Макушева Магда
4. Эйнар
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
эро литература
5.00
рейтинг книги
Огни Аль-Тура. Завоеванная

Законы Рода. Том 7

Flow Ascold
7. Граф Берестьев
Фантастика:
юмористическое фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Законы Рода. Том 7

Жандарм 2

Семин Никита
2. Жандарм
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
аниме
5.00
рейтинг книги
Жандарм 2

Измена. Мой заклятый дракон

Марлин Юлия
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
7.50
рейтинг книги
Измена. Мой заклятый дракон

Его темная целительница

Крааш Кира
2. Любовь среди туманов
Фантастика:
фэнтези
5.75
рейтинг книги
Его темная целительница

Кодекс Охотника. Книга V

Винокуров Юрий
5. Кодекс Охотника
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
4.50
рейтинг книги
Кодекс Охотника. Книга V

Неудержимый. Книга XVI

Боярский Андрей
16. Неудержимый
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Неудержимый. Книга XVI

Жена по ошибке

Ардова Алиса
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
7.71
рейтинг книги
Жена по ошибке

Real-Rpg. Город гоблинов

Жгулёв Пётр Николаевич
1. Real-Rpg
Фантастика:
фэнтези
7.81
рейтинг книги
Real-Rpg. Город гоблинов

Венецианский купец

Распопов Дмитрий Викторович
1. Венецианский купец
Фантастика:
фэнтези
героическая фантастика
альтернативная история
7.31
рейтинг книги
Венецианский купец