Иван Берладник. Изгой
Шрифт:
Ободрённые этими мыслями, младшие братья первыми вскинулись:
– Зови, старший брат! Оба идём за тобой!
– То добро, - Всеволод оглядел других князей.
– А что же вы?
Владислав молча наклонил голову - мол, его дело лишь воевать. Он терпеливо ждал, когда же Всеволод начнёт войну с его братом, чтобы вернуть свату трон в Кракове. Терпение иссякало, но бывший король умел ждать.
– Чернигов даст рати, - кивнул Владимир Давидич.
– Туров и Владимир дадут рати!
– откликнулись посланцы городов.
– От веку так повелось - куда Киев руку тянет, туда и Переяславлю тянуться, - уклончиво молвил
– Даю полки.
Своего слова пока не сказал Смоленск - но вряд ли сидевший там Ростислав Мстиславич, младший брат Изяслава, ослушается старшего брата. Да от Новгорода не было вестей. Ещё бы старших Мономашичей призвать, да не хотелось лишний раз связываться - Вячеслав Владимирич Добрый слаб духом, а Юрий Владимирич, его меньшой брат, зело жаден. Ему палец протяни - он всю руку оттяпает вместе с плечом. Сидит в своём Владимире Клязьменском, а руки загребущие во все стороны тянет.
– Рад я слышать такие речи, братья-князья, - растрогался Всеволод.
– Радостно мне знать, что едины мы, внуки Рюриковы, и нет промеж нас раздоров. Но не токмо о рати хотел я с вами говорить.
И желаю, чтоб и здесь были мы все едины, как на ратном поле… Пришла мне пора подумать о наследнике - кому передам Киев и Русскую землю.
– Да ты что, брате?
– привскочил Игорь.
– Никак, в домовину собрался?
– Ты ещё крепок и молод, - поддакнул Святослав.
– Рано о смерти думаешь, сват, - изрёк Владислав Ляшский.
Изяслав только покачал головой.
– Не на пир собираемся - на войну!
– повысил голос Всеволод.
– А на войне и не такие, как я, мужи головы клали!
Он покосился на Изяслава, и тот понял немой намёк - когда-то много лет назад в бою с его отцом Олегом пал тёзка Переяславльского князя, Изяслав Владимирич. От веку так повелось, что сами князья ведут дружины в бой вместе с боярами и воеводами. Коли выехал на войну сам - не смей отсиживаться за чужими спинами.
– Вот и порешил я - пока силы есть да пока не стоит надо мной смерть, избрать себе наследника, - продолжал Всеволод.
– Да ни на кого подумать не могу, кроме любимого брата Игоря Ольговича.
Названный дёрнулся вскочить, да словно окаменел, поднимался медленно, не сводя глаз с лица великого князя.
– Тебе, брат мой, оставлю Киев и всю Киевскую землю, буде что случится, - говорил Всеволод.
– Быть тебе земле нашей заступой, а прочим князьям - тебе младшими братьями и верными слугами. И на том желаю я, чтобы ныне все целовали крест!
– Я первым крест поцелую и твою волю, брате, исполню, - подхватился Святослав Ольжич.
– Туров и Волынь тоже согласны, - ответили послы.
– Я лишь от себя слово могу молвить, - пожал плечами Владимир Черниговский.
– Мой брат Изяслав про твоё решение покамест не ведает… Но я первым супротив него не встану!
Смоленский Ростислав Мстиславич покосился на старшего брата Изяслава. Тот важно кивнул головой:
– Даю слово и целую на том крест!
Не по нраву пришлось Изяславу решение великого князя - кроме Всеволода Ольжича, были и другие достойные князья - Вячеслав Добрый и Юрий Владимирович Долгорукий, два Изяславовых стрыя. Но Вячеслав сидит в Турове и носа без спросу не кажет, а брат его Юрий далеко. И не по лествице ему лезть наперёд Вячеслава. А Изяславу вовсе нечего наперёд батьки в пекло соваться.
Не откладывая дело, князья целовали крест и клялись стоять за
После пира чуть ли не на другой день разъезжались князья по своим вотчинам готовиться к походу. Задержался только Игорь - Всеволод не хотел отпускать от себя брата-наследника. Ему мнился Игорь вторым Ярополком Владимиричем, верным сподвижником Мстислава Великого. Братьев-князей часто можно было видеть рядом. Игорь дневал и ночевал в княжеских палатах, и Иван, который в нетерпении забегал чуть ли не каждый день, то и дело сталкивался в горницах и переходах с ним.
Младший Ольжич ему не нравился - было в нём что-то чужое, какая-то червоточинка. Худой, смуглолицый, длинноволосый, чертами лица Игорь Ольгович напоминал половца. Совсем другим, не половецким, был его нрав - ходил Игорь тихо, говорил мало и часто можно было его встретить в княжеской домовой церкви, где Новгород-Северский князь тихонько молился.
В начале зимы все заговорили о большом походе. На княжеском подворье толклись бояре, в кузнях неумолчно звенели молоты - там ковали мечи, правили наконечники копий, спешно собирали новые доспехи и латали старые. Дважды перед самым Рождественским постом Всеволод Ольжич устраивал смотр боярским дружинам. Он стоял на красном крыльце, держа брата Игоря по правую руку от себя. Левая его рука тяжело опиралась на плечо старшего сына, юного Святослава. Отрок только-только пошёл в рост, над верхней губой его начал пробиваться первый пушок усов, голос стал ломаться, он старательно изображал взрослого, свысока глядя на бояр и боярских отроков.
Иван держался чуть ниже на ступени, и сердце его замирало от предчувствия большой войны. Он успел уже присмотреться к Киеву и понимал, что если встанут только Киевская земля вместе с Новгород-Северским уделом Игоря Ольжича да Курском Святослава Ольжича, то Владимирке Галицкому придётся туго. А есть ещё рати туровские, смоленские, черниговские, волынские… А ежели Польша подсобит… Сметут они Галич, как есть сметут. И гордостью, и страхом полнилось его сердце.
– Благодарю вас всех за радение о службе княжеской!
– прокричал Всеволод с крыльца, когда последняя боярская дружина проскакала мимо.
– Любите вы своего князя - любит и князь вас! Покамест держите дружины при себе, кормите и поите до отвала - вскорости уж выступаем в поход. Недолго осталось ждать! А после похода я вас пожалую, никого не обижу!
Бояре и их отроки нестройными криками выразили радость. Всеволод хлопнул по плечу Игоря:
– Вот, брате, для тебя сила! Бери и иди в поход за честью и победой!
– Брат, - только и молвил Игорь, прижимая руку к сердцу, - ты только ешь, пей, веселись, себя береги. А мы службу справим - любо-дорого будет глянуть!
Довольные друг другом, братья-князья пошли во дворец. Иван увязался за ними. По-прежнему держа одну руку на плече сына, а другой касаясь братова локтя, Всеволод негромко напутствовал Игоря, как ему быть в походе. На уговоры не поддаваться, добиваться лишь победы и восстановления истинного княжения, да много в обоз не тащить - чай, не на половцев поход.