Избранное
Шрифт:
бронепоезд и начали медленно сжимать его в кольцо.
Взглянув на поезд, такой еще грозный в недавнем бою, я невольно
остановился: груда обломков - это было все, что осталось от стального
страшилища!
Наш тяжелый снаряд, как оказалось, угодил в головной двухбашенный
вагон поезда. От броневой крыши до самого основания вагона зияла
огромная пробоина, расчленившая вагон надвое. Стальные листы корпуса,
усеянные заклепками, от взрыва
лоскутьями.
Через пробоину и распоротые швы я увидел внутри вагона трупы.
Я пошел по цепи своих бойцов, чтобы осмотреть весь поезд. Вот
заграничный паровоз, грузный и неуклюжий в своей броне, как черепаха.
Паровоз стоял, уткнувшись между рельсов; передние колеса зарылись в
землю по самые цилиндры. Видно, своротило его на ходу. Тендер паровоза
был смят в гармошку, на тендере лежал, придавив его всей своей
тяжестью, задний броневой вагон...
Башен на вагонах не было. Похожие теперь на огромные скорлупы,
они валялись в траве. На местах башен торчали только пушки. Пушки
сорвались со своих тумб, - должно быть, от удара при крушении поезда.
На нас в упор глядели из бойниц вагонов пулеметы...
Я придержал своих бойцов, которые в нетерпении напирали со всех
сторон на врага.
– Петлюровские бандюги, сдавайся!
– крикнул я, выступая вперед с
наганом.
Молчание...
– Есть живые? Выходи!
– крикнул я, выждав с минуту.
В вагонах послышался шорох, приглушенные голоса. Потом откуда-то
из-под обломков начали поодиночке выползать бледные, трясущиеся люди в
коричневых английских френчах. Они махали нам белыми тряпками,
останавливаясь на каждом шагу и бормоча:
– Неволей служим. Не убивайте. Забрали нас, не спрашивали...
– Солдаты, что ли?
– крикнул, теряя терпение, Федорчук.
– Выходи
без канители. Стройся все!
Пленные приободрились и подбежали к Федорчуку.
– Оружие, документы есть? - говорил он, ощупывая каждого. -
Опоражнивай карманы!
Всех солдат набралось человек пятнадцать.
Сопровождать пленных вызвался племянник. Я назначил в конвой еще
двух бойцов, из железнодорожников.
– А кто будет старший? - спросил племянник. Он так и ловил мой
взгляд.
– Ты старшим пойдешь, - сказал я, к великому удовольствию парня.
Пленных повели в штаб бригады.
Больше на мой зов никто из разбитого поезда не откликался.
"Ну что же, надо обследовать, что там еще есть..."
– Вперед! - скомандовал я, и все мои бойцы с разбегу вскочили в
броневагоны. Наставили винтовки, но стрелять не пришлось: перед нами
были только мертвые.
Бойцы вопросительно взглянули на меня: "А где же он сам?" - и
принялись переворачивать трупы. Я посмотрел в лицо одному, другому,
третьему, отыскивая среди них Богуша. Но трупы были так изуродованы,
что пришлось оставить поиски, Богуш мертв, а который он здесь - не все
ли равно?
Мы собрали по вагонам оружие - винтовки, карабины, тесаки,
револьверы... Панкратов со слесарями-железнодорожниками вывинтил из
бойниц пулеметы.
Шестнадцать пулеметов! Вот это трофей! Это не дырявая платформа с
рельсами да костылями, которую он нам бросил под откосом у Жмеринки!
Бойцы торжествовали. Несколько человек с Федорчуком во главе
собрались на лужайке, и сразу же грянула веселая, задорная "Гандзя".
Матрос, прижимая бескозырку к груди, старательно выводил смешливые
слова куплета, потом азартно взмахивал бескозыркой, и бойцы дружно
подхватывали припев:
Гандзя люба, Гандзя кыця,
Гандзя славна гаубица!..
Тут ко мне подошел машинист Федор Федорович.
– Гладеньких штучек набрали, - сказал он, кивнув на трофейные
пулеметы.
– Ишь, словно бульдоги в траве сидят да в поле глядят...
– И
вдруг переменил разговор: - А что, товарищ командир, назад не подадим
наш поезд?
– Как так - назад?
– удивился я.
– Да трубу-то надо подобрать? - Он показал на свой паровоз. -
Экая ведь простофиля стоит! Даже совестно перед бойцами.
Я поглядел на наш истерзанный паровоз, который без трубы дымил с
обоих концов, как головешка, перевел глаза на огорченное лицо Федора
Федоровича - и расхохотался.
– Да мы тебе, Федор Федорович, под броней паровоз дадим! Теперь
мы разжились!
– Да ну, и вправду дадите?
Старик просиял.
Я взял его под руку.
– Пойдем-ка посмотрим эту черепаху, какая ей нужна починка!
Мы вдвоем зашагали к бронированному паровозу.
И вдруг в ту же сторону толпой бросились бойцы. Они обгоняли нас,
на бегу щелкая затворами винтовок.
– Стой! Куда?! - закричал я, прибавляя шагу, и тут увидел, что
все бегут к Малюге. Старый артиллерист стоял на борту башенного вагона
и махал бойцам своей фуражкой. Меня он не видел и не слышал.
Самые проворные из ребят уже забрались к Малюге и вместе с ним