Избранные сочинения в шести томах. Том 5-й
Шрифт:
большинство сенаторов готовы скорее потерять свои на¬ дежды на «рогатый чепец» \ чем потерять этого прокля того Якопо Фронтони! Ему известно больше фамильных секретов, чем самому настоятелю собора Святого Марка, а ведь тому бедняге приходится полжизни проводить в исповедальне! — Ну да, они боятся заковать его в железо, чтобы из него не полезли все их секреты! — Черт побери! Вся Венеция пришла бы в волнение, если бы Совету Трех пришло в голову развязать язык -этому молодому человеку таким грубым способом. — Говорят, Джино, что твой Совет Трех имеет обык¬ новение кормить рыбу в лагунах и сваливать потом вину на какого-нибудь бедного анконца, если волны прибьют труп к берегу. — Но об этом вовсе незачем кричать так громко, словно ты приветствуешь сицилийца своей сиреной, хотя, возможно, ты и прав. Но, по правде говоря, мало кто из подобных людей более опасен, чем тот, что прошел мимо нас на Пьяцетту. — Подумаешь! Два цехина — красная цена его услу¬ гам! — возразил калабриец с многозначительной грима¬ сой на лице. — Святая мадонна! Ты забываешь, Стефано, что если уж он взялся за дело, то никакой священник не успеет дать несчастному отпущение грехов! Нет, его кинжал меньше чем за сотню не купишь. За твои два цехина удар будет не тот и жертва еще успеет и прочесть все мо¬ литвы и наговориться вдоволь, прежде чем отправиться к праотцам. — Бог ты мой! — воскликнул моряк с ужасом и отвра^ щением. Гондольер пожал плечами и выразил этим движением больше, чем мог бы передать словами человек, родив¬ шийся на берегах Балтийского моря. Но и он, видимо, решил переменить тему разговора. — Слушай-ка, Стефано Милано, — сказал он после паузы, — в Венеции случаются дела, о которых надо за¬ быть тому, кто хочет спокойно. есть свои макароны. Ка¬ кова бы ни была цель твоего приезда, ты прибыл как раз 1 «Рогатый чепец» — название парадного головного убора правителя Венеции — дожа. 16
вовремя — завтра правительство устраивает гонки гон¬ дол. — И ты собираешься участвовать в регате? — Либо я, либо Джорджио, с благословения святого Теодора. Наградой счастливцу или искуснику будет се¬ ребряная гондола. А потом мы увидим обручение дожа с Адриатикой. — Твои благородные господа хорошо сделают, если будут получше ухаживать за невестой, потому что многие еретики предъявляют свои права на нее. У скал Отронто я встретил отлично оснащенного и быстроходного пирата, который готов был гнаться за моей фелуккой чуть ли не до самых лагун. — А при взгляде на него пе загорелись ли твои пят¬ ки, милый Стефано? — На его палубе не было турецких тюрбанов, но ма¬ тросский колпак сидел на черных густых волосах, и под¬ бородки этих моряков были чисто выбриты. Твой «Буцен- тавр» теперь уже не самое храброе судно между Далма¬ цией и островами, хотя и самое нарядное. Много стало людей в Гибралтарском проливе, которым уже мало того, что они делают у своего побережья, и которые вообра¬ жают, что могут позволить себе то же и возле нашего. — Республика постарела, брат, и нуждается в отдыхе. Такелаж «Буцентавра» тоже одряхлел от времени и ча¬ стых походов на Лидо. Мой хозяин не раз говорил, что прыжок Крылатого Льва теперь тоже не так длинен, ка¬ ким он был раньше, даже в дни его юности. — Всем известно, что дон Камйлло смело рассуждает о республике Святого Марка — ведь его древний замок святой Агаты находится-то в Неаполе. Если бы он гово¬ рил более почтительно о рогатом чепце дожа и Совете Трех, его претензии на права предков выглядели бы бо¬ лее справедливыми в глазах его судей. Впрочем, расстоя¬ ние смягчает краски и приглушает страх. Так же меняется мое мнение о скорости фелукки и достоинствах турка в зависимости от того, нахожусь ли я в порту или в откры¬ том море, да и ты, Джино, я помню, забывал святого Тео¬ дора и поклонялся так же истово святому Януарию, когда бывал в Неаполе, как будто тебе и в самом деле грозила беда со стороны гор. — Нужно молиться тому, кто поближе, иначе молитвы не будут услышаны, — возразил гондольер, поднимая 2 Феыимор Купер, том V 17
голову и- не без суеверного страха бросая чуть насмешли¬ вый взгляд на изваяние святого, увенчивавшее колонну, к подножию которой он прислонялся, — и нужно быть по¬ осторожнее, потому что вон тот ростовщик уже смотрит на нас так, словно его мучает совесть, что он позволяет нам говорить столь непочтительно и не может на нас до¬ нести. Этот старый бородатый мошенник, говорят, связан с Советом Трех, и не только тем, что выуживает у них денежки, которые дает взаймы их сыновьям... Итак, Сте- фано, ты полагаешь, что республике никогда уж больше не установить новой триумфальной мачты на площади и не приобрести новых трофеев для собора Святого Марка? — Но ведь и Неаполь с его беспрерывной сменой- вла¬ дык так же не способен вершить великие дела на море, как и твой крылатый зверь! С тебя вполне достаточно, Джино, водить гондолу по каналам и следовать за своим господином в его калабрийский замок; но, если тебе за¬ хочется знать, что сейчас происходит в огромном мире, тебе придется удовлетвориться рассказами моряков, вер¬ нувшихся из дальних стран. Дни Святого Марка про¬ шли, теперь время северных еретиков. — Ты за последнее время слишком долго жил среди лживых генуэзцев и поэтому так говоришь. Великолепная Генуя! Но разве может какой-либо город сравниться с на¬ шим городом каналов и островов? И что такое совершила эта Апеннинская республика, чтобы сравнивать ее дела с великими делами Королевы Адриатики! Ты забываешь, что Венеция была когда-то... — Тише, тише! Вот именно «была когда-то», дружи¬ ще, и это относится ко всей Италии. Ты гордишься своим прошлым так же, как римляне из Трастевёре. — И римляне из Трастевере правы. Разве это ничего не значит — происходить от такого великого и победонос¬ ного народа? —» А по мне, Джйно Мональди, лучше быть сыном того народа, который велик и победоносен сейчас. Наслажде¬ ние своим прошлым похоже на удовольствие, какое испы¬ тывают глупцы, мечтая о вине, выпитом вчера. — Это хорошо для неаполитанцев, чья страна никогда не была единой нацией! — сердито возразил гондольер. — Пусть будет так. И все же винные ягоды так же сладки, а дичь так же нежна, как раньше. Пепел вулкана покрывает все! 18
— Джино! — раздался повелительный голос за спиной гондольера. — Синьор! Тот, кто прервал беседу двух приятелей, молча указал рукой ад гондолу. — Прощай, — поспешно прошептал гондольер. Его товарищ дружески пожал руку своему земляку — тот родился, как и он, в Калабрии, но случай привел его на каналы. В следующее мгновение Джино уже раскла¬ дывал подушки для своего господина, разбудив сначала подручного, который спал сладким сном. Глава II и.иначе я никак не поверю, что вы катались в гондолах. Шекспир. «Как вам это понравится» Дон Камйлло Монфбрте вошел в гондолу, но не занял там своего обычного места. Перекинув плащ через плечо и прислонившись к балдахину гондолы, стоял он в за-^ думчивости, пока его искусные и ловкие гребцы не выве¬ ли лодку из гущи других гондол, забивших причал, на широкий водный простор. Затем Джино коснулся своей красной шапочки и взглянул на господина, словно спра¬ шивая у него взглядом, куда плыть. Ему молча ответили жестом, что путь надо держать на Большой канал. — Тебе хотелось бы, Джино, показать свое искусство в гонках? — спросил дон Камйлло, когда тесные каналы остались позади. — Ты, конечно,' заслуживаешь удачи... Ты разговаривал с каким-то незнакомцем, когда я позвал тебя в гондолу? ^ Да, я расспрашивал этого человека о новостях в нашей Калабрии. Он прибыл в порт на своей фелукке, хотя и клялся когда-то именем святого Януария, что его прежний, неудачный приезд в Венецию будет последним. *=-= А как называется его фелукка и как его имя? 1 Стихотворные эпиграфы даются в переводе Р. Сефа, за ис-* ключевием особо оговоренных. Переводы эпиграфов из Шекспира даются по полному собранию сочинений в восьми томах, изд. «Ис-* кусство», М., 1957 — 1960. 2* 19
— «Прекрасная соррентинка» под командой Стефано Милано, сына старейшего слуги рода святой Агаты. Этот быстроходный барк может похвалиться и красотой. Он должен быть удачливым, потому что добрый священник многими молитвами отдал его под покровительство бого¬ родицы и святого Франциска. Дон Камйлло начал разговор с тем равнодушным ви¬ дом, с каким высший по положению обычно говорит с низшим; но теперь он, казалось, заинтересовался. — «Прекрасная соррентинка»! А не приходилось ли мне раньше видеть этот барк? — Очень возможно, синьор. У капитана есть родные во владеньях герцога святой Агаты, как я уже говорил вашей светлости, и его судно не раз зимовало на берегу у замка. — Что привело его в Венецию? — Я отдал бы свою лучшую куртку с цветами вашей милости, чтобы узнать это, синьор. Я не люблю вмеши¬ ваться в чужие дела и отлично понимаю, что скром¬ ность — главная добродетель гондольера; и все же я пы¬ тался по старой дружбе кое-что разузнать о цели его приезда, но он был так осторожен, словно пятьдесят доб¬ рых христиан доверили ему свои тайны. Но если ваша светлость пожелает все узнать и поручит это мне, то я надеюсь, что ваше имя, которое он должен уважать, и умелый подход помогут нам выудить из него кое-что по¬ лучше каЗкой-нибудь фальшивой накладной. — Ты можешь выбрать любую из моих гондол для участия в гонках, Джино, — сказал герцог святой Агаты, входя под балдахин. Он растянулся на черных, из глянцевой кожи подуш¬ ках, так и не ответив на последние слова слуги. Гондола легко и бесшумно, словно сказочный эльф, летела вперед. Джино, который был старшим гребцом, стоял на маленьком изогнутом мостике на корме и с при¬ вычной ловкостью и искусством действовал своим веслом, направляя легкое суденышко то вправо, то влево, и оно, подчиняясь его воле, проворно скользило среди множества лодок разного вида и назначения, часто встречавшихся им на пути. Позади оставались дворцы и большие каналы, что вели к различным зрелищам и другим бойким й шум¬ ным местам, где часто бывал герцог, но дон Камйлло не менял курса. Наконец лодка поравнялась с величествен-
ньтм зданием. Джорджио, гребя одной рукой, смотрел че¬ рез плечо на Джино, который опустил весло. Оба ждали новых приказаний с почтительной готовностью, словно ло¬ шадь, замедляющая свой бег около дома, где обычно останавливается хозяин. Дом, у которого остановилась гондола, был одним из замечательнейших зданий Вене¬ ции; он был совершенно великолепен как по своему внеш¬ нему убранству и орнаментам, так и по своему ориги¬ нальному местоположению прямо в воде. Его массивный, грубо обтесанный мраморный фундамент устойчиво по¬ коился среди волн, словно он был высечен из подводной скалы, и в то же время этажи, причудливо возвышаясь один над другидо, легко и грациозно достигали необычай¬ ной высоты. Колоннады с модульонами и массивными карнизами нависали над водой, словно человек решил по¬ смеяться своим искусством над неверной стихией, скры¬ вающей фундамент здания. Ступени лестницы, омываемые волнами от проходящих мимо гондол, вели в просторный вестибюль, служивший двором. Здесь стояли две или три гондолы. Вероятно, они принадлежали тем, кто жил в этом дворце, потому что в них не видно было людей. Поднимающиеся из воды столбы отгораживали лодки от проходивших мимо гондол. Такие столбы, с разукрашен¬ ными и разрисованными верхушками, на которых можно было видеть цвета и гербы их хозяев, образовывали по¬ добие маленькой гавани для гондол перед дверью каждого дома, где обитала знать. — Куда угодно отправиться вашей светлости? — спро¬ сил Джино, так и не дождавшись приказания хозяина. — Во дворец. Джорджио и Джино обменялись удивленными взгля¬ дами, но послушная гондола скользнула мимо этого не¬ приветливого, хотя и роскошного здания, будто маленькое суденышко повиновалось какому-то внутреннему побу¬ ждению. Через секунду они повернули в сторону, и по всплескам воды о высокие стены можно было догадаться, что они вошли в более узкий канал. Укоротив весла, гон¬ дольеры осторожно гнали лодку вперед, то свертывая в какой-нибудь новый канал, то скользя под низким мости¬ ком, то выкрикивая мягкими гортанными голосами знако¬ мые всем в этом городе сигналы, чтобы предостеречь тех, кто мчался навстречу. И вскоре Джино искусно остановил: гондолу около самой лестницы, красивого здания. 21
— Следуй за мной, — сказал дон Камилло, с привыч¬ ной осторожностью ступая на мокрую ступеньку и опи¬ раясь рукой на плечо Джино. Ты мне нужен. Ни вестибюль, ни вход, ни остальные внешнпе детали этого здания не могли сравниться с богатством и рос¬ кошью дворца на Большом канале. Тем не менее можно было с уверенностью сказать, что оно принадлежит знат¬ ному лицу. — Ты поступил бы мудро, Джино, если бы попытал завтра счастья на новой гондоле, — сказал хозяин, подни¬ маясь по массивной каменной лестнице, и показал на кра¬ сивую новую лодку, которая лежала в углу большого вестибюля; во дворах домов, выстроенных на более твер¬ дой основе, чем вода, так обычно стоят экипажи и каре¬ ты. — Тот, кто жаждет снискать покровительство Юпите¬ ра, должен прокладывать себе дорогу к счастью соб¬ ственным трудом, ты это и сам хорошо знаешь, мой ДРУГ. Джино просиял и долго рассыпался в благодарностях. Они поднялись на второй этаж и углубились в анфиладу мрачных комнат, а гондольер все еще благодарил своего хозяина. — Имея твердую руку и быструю гондолу, ты можешь надеяться на успех не меньше других, Джино, — сказал дон Камилло, закрывая за слугой дверь своего кабине¬ та. — А теперь я попрошу тебя доказать мне свое усер¬ дие несколько иным образом. Знаешь ты в лицо человека, по имени Якопо Фронтони? — Ваша светлость! — вскричал гондольер, у которого от испуга перехватило дыхание. — Я тебя спрашиваю, знаешь ли ты в лицо человека, которого зовут Фронтони! — В лицо, синьор? —* Как же иначе можно узнать человека? — Человека, синьор дон Камилло? —* Ты что, насмехаешься над своим хозяином?! Я спрашиваю тебя, знаком ли ты с неким Якопо Фрон¬ тони, жителем Венеции? *— Да, ваша светлость. — Того, о ком я говорю, долго преследовали семейныэ* неурядицы, отец его до сих пор находится в ссылке на лобережье Далмации или еще где-то..
– =- Да, ваша светлость. 22
Здесь многие носят фамилию «Фронтони», и важно не ошибиться. Якопо из этой семьи — молодой человек лет двадцати пяти, крепкого телосложения и меланхоличного вида, темперамента менее живого, чем хотелось бы в его годы. м Да, ваша светлость. . У него мало друзей, и он, пожалуй, больше изве¬ стен своей молчаливостью и рвением, с каким он выпол¬ няет свои обязанности, чем обычным легкомыслием и ле¬ ностью людей его сословия. Словом, тот Якопо Фронтони, что живет где-то у Арсенала. — Мой бог! Синьор герцог, этот человек так же хоро¬ шо известен нам, гондольерам, как мост Риальто! Ваша светлость может не утруждать себя, описывая его наруж¬ ность. Дон Камилло рылся в своем секретере, перебирая ка¬ кие-то бумаги. Он с удивлением взглянул на гондольера, решившегося острить в разговоре с хозяином, и вновь опустил глаза. Ты его знаешь, и этого довольно. Да, ваша светлость. Но что вам будет угодно от этого проклятого Якопо? Герцог святой Агаты, казалось, о чем-то раздумывал. Он сложил бумаги на место и закрыл секретер. — Джино,— сказал он доверительно и дружелюбно,— ты родился в моих владениях и, хотя давно уже плаваешь гондольером в Венеции, всю свою жизнь служишь мне. — Да, ваша светлость. «— Я желаю, чтобы ты окончил свою жизнь там, где начал ее. До сих пор я вполне доверял тебе и не ошибусь, сказав, что ты ни разу не обманул моего доверия, хотя тебе и приходилось порой быть невольным свидетелем некоторых опрометчивых поступков моей юности, кото¬ рые могли бы доставить мне много неприятностей, если бы ты не держал язык за зубами. — Да, ваша светлость. Дон Камилло улыбнулся, но тут же лицо его снова омрачилось тревожными думами. — Раз ты знаешь того, о ком я говорил, дело наше упрощается. Возьми этот пакет. — И он подал гондольеру запечатанное письмо большего, чем обычно, формата и снял с пальца кольцо с печаткой. — Это будет доказатель¬ ством твоих полномочий. Под аркой Дворца Дожей* 23
которая ведет к каналу Святого Марка, под Мостом Вздо¬ хов ты найдешь Якопо. Отдай ему письмо и, если он по¬ требует кольцо, отдай и его. Сделай все, что он прикажет, и возвращайся с ответом. Джино выслушал своего господина с глубоким взима¬ нием и уважением, но все же не мог скрыть страх. При¬ вычное почтение к хозяину, очевидно, теперь боролось в нем с острым нежеланием выполнять его приказ; покор¬ ный, но нерешительный вид гондольера свидетельствовал о каких-то серьезных причинах его замешательства. Но, если дон Камилло и заметил выражение лица своего слу¬ ги, он ничем этого не показал. — Значит, у арки, ведущей во дворец, под Мостом Вздохов, — невозмутимо добавил он.— И тебе нужно быть там к часу ночи. — Мне бы хотелось, синьор, чтобы вы приказали Джорджио и мне отвезти вас в Падую. — Путь слишком длинен. С чего это ты вздумал уто¬ млять себя? — Все потому, синьор, что там, среди лугов, нет ни Дворца Дожей, ни Моста Вздохов, ни этой собаки Якопо Фронтопи. — Тебе, видно, не очень хочется выполнять это пору¬ чение, но ты ведь знаешь, что долг преданного слуги — выполнять любые приказания хозяина. Ты родился моим вассалом, Джино Мональди, и, хотя ты с детских лет слу¬ жишь моим гондольером в Венеции, твое настоящее ме¬ сто в моих поместьях в Неаполе. — Я благодарен за честь, синьор, святой Януарин тому свидетель. Но ведь здесь, на улицах Венеции, не найти ни одного продавца воды, ни одного моряка на ка¬ налах, кто не желал бы этому Якопо провалиться в пре¬ исподнюю. Он гроза всех молодых любовников, он наво¬ дит ужас на всех кредиторов на островах. — Вот видишь, глупый болтун, значит, нашелся хоть один из числа первых, кто его не испугался. Ты разы¬ щешь его под Мостом Вздохов, покажешь печать и вру¬ чишь, как я тебе велел, это письмо. — Но разговаривать с этим негодяем — значит поте¬ рять репутацию честного человека! Не дальше как вчера Аннина, эта хорошенькая дочка виноторговца с Лидо, говорила, что быть увиденным однажды в обществе Якопо Фронтони так же гнусно, как быть схваченным дважды за 24
кражу какой-нибудь старой веревки, из Арсенала, как это случилось с Родерйго, кузеном ее матери... — Я вижу, твои понятия о морали те же, что и на Лидо. Так не забудь же показать кольцо, а не то он тебе не поверит. — Не могли бы вы, ваше сиятельство, заставить меня вместо этого обрезать крылья льву или написать картину лучше Тициана? 1 Мне до смерти не хочется встречаться- с этим головорезом. Если кто-нибудь из гондольеров уви--. дит, что я разговариваю с этим человеком, даже влияния вашей светлости окажется недостаточно, чтобы мне полу¬ чить право участвовать в гонках. — Если он задержит тебя, ты терпеливо жди, Джино, а если он тебя сразу отпустит, быстрее возвращайся — я хочу поскорее знать результат моего поручения. — Я хорошо знаю, синьор дон Камилло, что честь дворянина более чувствительна к позору, чем честь его слуг, и что пятно на шелковой мантии сенатора заметнее, чем грязь на вельветовой куртке. Если бы кто-нибудь, недостойный внимания вашей светлости, посмел оскор¬ бить.вас, Джорджио и я показали бы, как глубоко мы мо¬ жем чувствовать оскорбление чести нашего хозяина; но наемник за два, или десять, или даже сотню цехинов... — Благодарю тебя за намек, Джино! Ступай к своей гондоле и ложись спать, но прежде попроси Джорджио прийти ко мне в кабинет. — Синьор! — Ты, кажется, решил не выполнять ни одного моего приказа? — Ваше сиятельство желает, чтобы я отправился к Мосту Вздохов пешком, по улицам, или по каналам? — Возможно, понадобится гондола, ты отправишься водой. —< Акробат не успеет сделать сальто, как ответ Якопо будет у вас. С этим внезапно изменившимся решением гондольер покинул комнату, ибо вся нерешительность Джино исчез¬ ла в ту минуту, как он понял, что кто-то другой может выполнить поручение хозяина. Торопливо спустившись по потайной лестнице и тем минуя вестибюль, где ожидали 1 Т и ц и а н, Вечеллио (ок. 1487—1576)—великий венециан¬ ский живописец эпохи Возрождения. 25