Избранные труды о ценности, проценте и капитале (Капитал и процент т. 1, Основы теории ценности хозяйственных благ)
Шрифт:
Для этой цели я выбрал изложения Родбертуса и Маркса. Это единственные изложения, дающие более глубокое и связное обоснование; притом первое из них, на мой взгляд, является самой лучшей, второе самой распространенной, в известной степени официальной, доктриной современного социализма. Если я представляю подробную критику этих теорий, то я думаю, что мне придется иметь дело с наиболее вескими доказательствами теории эксплуатации, и я останусь, таким образом, верным прекрасным словам Книса: «Кто хочет остаться победителем в области научных исследований, тот должен дать возможность противнику выйти во всеоружии и со всеми своими силами»655.
Во избежание недоразумений, я должен сделать еще одно замечание. Целью следующих страниц является исключительно критика теории эксплуатации, как теории, т. е. исследование того, лежат ли причины экономического явления процента на капитал
Отправной точкой теории процента Родбертуса является взгляд, «внесенный в науку Смитом и еще глубже обоснованный школою Рикардо», «что все хозяйственные блага должны быть рассматриваемы исключительно как продукты труда, что они ничего не стоят, кроме труда». Этот взгляд, который обыкновенно выражается еще и в той форме, что «один только труд производителен», Родбертус поясняет следующими положениями: во-первых, говорит он, к числу экономических благ причисляются только те, которые стоили труда, между тем как все остальные блага, как бы они ни были необходимы или полезны для человека, являются природными благами, не имеющими никакого отношения к хозяйству; во-вторых, все экономические блага являются только продуктами труда, и в хозяйственной сфере они выступают не как продукты природы или какой-нибудь другой силы, а исключительно как продукты труда: всякий другой взгляд будет взглядом естественно-научным, а не экономическим; наконец, в-третьих, блага с экономической точки зрения составляют продукт только того труда, который выполнял материальные действия, необходимые для создания блага. Сюда относится не только тот труд, который непосредственно создает благо, но также и тот труд, который создает орудия, служащие для производства блага. Хлеб, например, составляет продукт не только того, кто пахал плугом, но и того, кто создал плуг, и т. д.657.
Работники сферы материального производства, создавшие весь продукт, имеют, по крайней мере «с чисто правовой точки зрения», естественное и справедливое право собственности на весь ими созданный продукт660. Нужно, однако, сделать два немаловажных ограничения. Во-первых, система разделения труда, на основании которой в производстве одного продукта принимают участие одновременно многие, делает технически невозможным предоставление каждому рабочему его продукта in natura. Поэтому право на весь продукт должно быть заменено правом на всю ценность продукта660. Затем в национальном продукте должны принимать участие и все те, кто оказывает обществу полезные услуги, не содействуя непосредственно материальному производству благ, как, например, священник, врач, судья, естествоиспытатель, а по мнению Родбертуса, и предприниматели, которые «при посредстве капитала умеют производительно занять массу рабочих»660. Но такой опосредованный хозяйственный труд не может требовать себе вознаграждения уже «при первоначальном распределении благ», в котором принимают участие исключительно производители, а только при «вторичном распределении благ». Требования, которые работники материального производства могут предъявить с чисто правовой точки зрения, сводятся, следовательно, к получению полной ценности продукта труда при первоначальном распределении благ, не ущемляя при этом права на вознаграждение других полезных членов общества при вторичном распределении.
Это естественное право, на взгляд Родбертуса, в современном общественном строе не осуществляется, так как при первоначальном распределении благ рабочие получают в виде заработной платы только часть ценности своего продукта, между тем как остальная часть получается собственниками земли и капитала в виде ренты. Под рентою Родбертус понимает «весь доход, который получается без личного труда, исключительно в силу владения»661. Она бывает двух видов: земельная рента и прибыль на капитал.
«В силу каких оснований, — спрашивает Родбертус, — несмотря на то что всякий доход есть только продукт труда, в обществе получают доход (и доход к тому же первичный) лица, которые не ударили пальцем о палец для его создания?» Этим вопросом Родбертус выдвинул общую теоретическую проблему ренты662. Ответ на этот вопрос он дает следующий.
Рента обязана своим существованием стечению двух обстоятельств: первое из них имеет экономический характер, второе позитивно-правовой. Экономическая причина ренты заключается в том, что труд, со времен введения разделения труда, производит больше, чем необходимо рабочим для поддержания их жизни и для продолжения их труда, так что и другие могут жить на его результаты. Юридическая причина заключается в существовании права частной собственности на землю и на капитал. В силу этой частной собственности, рабочие лишены возможности распоряжаться необходимыми условиями производства; они могут производить только по предварительному соглашению с собственниками и на службе у последних. Собственники же за предоставление этих условий производства налагают на рабочих обязанность уступать им часть продукта труда в виде ренты. Эта уступка совершается к тому же в более тяжелой форме, а именно рабочие уступают собственникам право на весь продукт, а взамен получают от них, в виде заработной платы, только часть ценности продукта, столько, сколько безусловно необходимо для поддержания жизни и продолжения труда. Силой, заставляющей рабочих соглашаться на такие условия, является голод. Приведем слова самого Родбертуса.
«Так как не может существовать никакого другого дохода, кроме создаваемого трудом, то рента покоится на двух неизбежных условиях. Во-первых, не может быть ренты, если труд не создает больше того, что необходимо рабочим, по крайней мере, для продолжения труда, ибо представляется невозможным, чтобы без такого излишка кто-либо мог получать регулярный доход, не работая сам. Во-вторых, не может быть ренты, если не существует установлений, которые отнимают этот излишек у рабочих целиком или частью и передают его другим, лично не работающим, ибо рабочие в силу природы вещей всегда первоначально владеют своим продуктом. То, что труд дает такой излишек, покоится на экономических основаниях, именно на тех, которые повышают производительность труда. То, что этот излишек отнимается целиком или отчасти у рабочих и предоставляется другим, покоится на основе позитивного права, которое, всегда опираясь на насилие, осуществляет это изъятие с помощью принуждения».
«Первоначально это принуждение осуществлялось посредством рабства, возникновение которого совпадает с появлением земледелия и поземельной собственности. Работники, которые создавали такой излишек в продукте своего труда, были рабами, а господин, которому принадлежали работники и вместе с тем и самый продукт, давал от него рабам только необходимое для продолжения их труда, а остальное, или излишек, удерживал себе. Когда вся земля в стране перешла в частную собственность, когда вместе с тем сложилась частная собственность на весь капитал, земельная собственность и собственность на капитал стали осуществлять подобное же принуждение по отношению к освобожденным или свободным рабочим. Ибо из этой собственности, как и из рабства вытекает, во-первых, то, что продукт принадлежит не самим рабочим, а господам земли и капитала, и, во-вторых, то, что рабочие, ничем не владеющие, в противоположность господам, владеющим землей и капиталом, чувствуют себя довольными, если получают только часть продукта своего собственного труда для поддержания своего существования, т. е. для продолжения своего труда. Правда, вместо распоряжения рабовладельца появился договор рабочего с работодателем, но этот договор является свободным только формально, а не материально, и голод вполне заменяет плеть. То, что раньше называлось кормом, теперь именуется заработной платой»663.
Таким образом, всякая рента является присвоением666 или же, как Родбертус выражается иногда еще резче666, грабежом продукта чужого труда. Этот характер носят одинаково все виды ренты, и земельная рента, и прибыль на капитал, и вытекающие из них арендная плата и ссудный процент. Последние правомерны в отношении к предпринимателям, которые их платят, в той же мере, в какой они неправомерны в отношении к рабочим, за счет которых в конце концов они и уплачиваются666.
Размер ренты растет с производительностью труда, так как при системе свободной конкуренции рабочий в общем с течением времени постоянно получает только сумму, необходимую для существования, т. е. определенное, реальное количество продукта. Чем выше производительность труда, тем меньше доля общей ценности продукта, поглощаемая этим реальным количеством продукта, и тем больше доля продукта и ценности, получаемые собственником в виде ренты667.